Война Цветов - Тэд Уильямс

— Благодарствую, сэр. Всегда рад служить, сэр.

Койка прогульщика, к неудовольствию Кизила, находилась в дальнем конце барака, вмещавшего двести рабочих. Помещение с двумя тесными рядами коек походило на рот с переизбытком зубов.

— Так-так, юноша. — Кизил, идя через гулкое пространство, взял жизнерадостный тон — это хорошо действует на мальцов. Может, он просто по дому тоскует, этот Крапива. Фамилия деревенская, самая что ни на есть простецкая — таких Крапив на станции с полсотни наберется.

«Малец» с первого взгляда порядком его удивил — такой худющий, что коленки торчат в ширину, и длинный-предлинный. Кроме внешности, удивлял также страх в светлых глазах паренька.

— Я слышал, тебе нездоровится? — Кизил улыбнулся, показывая, что он добрый начальник, не такой, как Барбарис. — Погулял вчера с другими ребятами, а? Ходили к мадам Горечавке и перебрали малость? Я тоже туда захаживал в свое время — я ведь не всегда был таким вот ответственным работником, нет. — Кизил сделал паузу и прищурился, раздраженный отсутствием желаемой реакции со стороны парня. — Ты ведь понимаешь, что весь день в постели валяться нельзя, правильно? У нас работа есть, очень важная работа. Мы нужны Городу, нужны всей Эльфландии.

Парень смотрел на него без агрессии, но так, словно ему трудно сфокусировать взгляд.

— Мне... мне нехорошо. — Он еле мямлил, да и деревенский выговор затруднял понимание. — Я бы... — Бледное потное лицо заблестело еще больше, когда парень смекнул, что чуть было не высказался без разрешения.

— Ты сам удивишься, как тебе полегчает, стоит только встать да за работу взяться. Ты кто, аккумулятор? Это ведь аккумуляторный блок? — Все бараки похожи один на другой, но так оно и должно быть. Незачем разводить соперничество на станции.

— Конденсатор, сэр. — Шепотом, еле слышно. Бледный он какой, но среди провинциалов и такие иногда встречаются. В стране есть и другие леса, кроме того, что окружает Город и где стоит их станция, — тамошние уроженцы и на солнце-то толком не выходят, пока не попадут в столицу.

— Конденсатор! Большой, стало быть, специалист? — Кизил добродушно посмеялся собственной шутке, но парень и не подумал его поддержать. — Ты ведь не хочешь подвести своих товарищей, правда? — нахмурился управляющий. — Если нам будет недоставать конденсатора, другим придется работать больше нормы.

— Мне очень жаль, сэр, — простонал парень, — но я...

— Знаешь, сколько времени я с тобой тут уже потратил, сынок? — Кизил наклонился — пора было проявить некоторую строгость. — А знаешь ли ты, сколько народу готово дважды обернуться по солнцу и трижды против, лишь бы твою работу получить? Тебе ведь служить еще вон сколько. Хочешь перейти на канализационную очистку лорда Дурмана?

Услышав это, парень сел, хотя и с большим трудом, и его разросшиеся крылья развернулись во всей красе — здоровенные, что твои паруса. Кизил отвернулся. Неудивительно, что родителям не терпелось сбыть его с рук.

— Но ведь это... работа для никсов, сэр... — запротестовал было юнец, но тут его одолел кашель.

— Ты удивился бы, Лебеда. — Фамилия вроде не совсем та, но парень все равно кашляет — авось не расслышит. — Ты очень удивился бы, если б узнал, какую работенку можно подобрать для того, кто не ценит хорошую должность вроде твоей. — Надо подбавить еще немного суровости. Такой вот малец способен пойти по любой дорожке, и Кизил гордился тем, что не одного из них спас от собственных дурных инстинктов. — Сейчас я вернусь к себе в кабинет и буду ждать сообщения от твоего бригадира — о том, что ты вышел на линию. Передай ему. Если же я не дождусь звонка, то есть места и похуже очистных сооружений. Так-то, Лебеда. Например, ртутные рудники лорда Дурмана. Не слишком подходящие для мальчишек с таким кашлем, как у тебя.

Кизил повернулся и пошел обратно — прямо, с поднятой головой, как всегда. Бригадир, как он и ожидал, отзвонился очень скоро и доложил, что парень занял свое место в линии. Управляющий испытал мимолетное удовольствие, в очередной раз убедившись, что бархатные рукавицы действуют эффективнее ежовых.

Он уже начал набрасывать небольшую заметку о доброжелательной атмосфере в коллективе, предназначенную для служебного бюллетеня энергостанции «Темнолесье», когда тот же бригадир позвонил ему снова. А потом погас свет.

Болотные огни теплились повсюду, но света давали мало и пахли, как гнилушки. Настроения это не улучшало. Кизил не раз запрашивал у высшего руководства более современные и яркие аварийные светильники — и вот результат. Не станция, а болото в летнюю ночь. В мерцающем полумраке Кизил налетел на стремянку, брошенную кем-то посреди прохода, и на место происшествия прибыл еще более злым, если это возможно.

— Почему не включена аварийная система? — рявкнул он, — Почему рабочие стоят без дела?

— Сейчас включимся, сэр. — Мурава дал затрещину резистору, стоящему над телом с круглыми глазами и разинутым ртом. — А ну, пошел в свою группу! Тебе не за то дают еду и жилье, чтобы ты глаза пялил!.

Прочие линейщики уже становились по местам, покачивая головами. Кизил, уверенный, что эти недоумки во всем винят его, сказал себе, что не намерен переживать из-за этого.

— Что у вас тут стряслось?

— Трудно сказать, сэр. — Мурава был плотнее и мускулистее других представителей своего вида, что позволяло заподозрить в нем немалую толику человеческой крови — «муха в улье», как говорят в простонародье. — Мы подключились и пустили установку номер три. Все шло как надо, а потом сопротивление точно взбесилось. Из-за Крапивы, сэр. Сроду такого не видел. Он точно вспыхнул весь — стоит, светится голубым и зеленым, искры от него летят. И упал. Мы его оттащили, я позвонил вам. На этом бы и конец — в этой секции у нас еще четырнадцать конденсаторов, и все работают хорошо, но через несколько минут все прерыватели отказали, и вот, нате вам!

Кизил сдержал резкое слово. Мурава прямо-таки веселится, проклятый — можно подумать, это какая-то детская шалость, повод сбежать с уроков. Если бы! Начнут теперь выговоры раздавать и ему, Финдусу Кизилу, кишки выматывать.

Барбарис. Ну почему это не могло случиться в смену Барбариса, будь он неладен!

Он взглянул на молодого Крапиву. Руки и ноги у парня все еще дергались, но уже медленнее. Глаза распахнуты, соломенные волосы закурчавились от тока, застоявшегося в его теле, как запруженная река. Огромные крылья скукожились, как расплавленное стекло.

— Что случилось? — спросил у него Кизил. — Что ты натворил, дурья башка?

Парень молча смотрел на него, подергивая веками и лязгая зубами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});