Приручить дракона (СИ) - Викки Латта

огнем и летит к цели, несмотря ни на какие препятствия и выбирая кратчайший путь.

Благодаря Рохту я поняла, что нужно делать. Удивительно. Я потратила столько времени на истерику, панику и отчаяние.

— Вот! Это уже другое дело, — произнес дракон.

— Спасибо, — хлюпая носом, распухшим от слез, произнесла я.

— Тогда сейчас мы идем к магу-префекту за адресами специалистов по пространственным карманам. И на этот раз ты меня слушаешься! — произнес Рохт и одернул полы своего… моего… нашего пиджака, который он мне вернул.

— Ладно, — нехотя согласилась я.

Сейчас мне снова захотелось бежать, искать, спасать, но… Много ли я одна смогу? Не особо зная город и местные порядки. Это честным и добропорядочным быть просто везде, потому что ты ведешь себя одинаково. А если тебе предстоит нарушить закон, да не прописанный в кодексе, а негласный, улиц, то стоит знать, что здесь можно делать, а что нельзя. И как можно, когда нельзя.

Рохт вот знал. А я — не очень. Про те же похищения — мне и в голову не пришло бы, что украли Нара из-за его дара. Я бы гораздо проще поверила, что кого-то заинтересовал он сам, его сердце с селезенкой, или дармовая рабочая сила, или еще что… но не дар! Потому что на новом континенте были уличные войны.

А тут…

— Ты знал, что в городе магов похищают? — вопрос вырвался помимо воли, когда мы шли по коридорам целительской к уличному выходу.

— Нет, — мрачно ответил Рохт. — Я подозреваю, что никто из наших не в курсе. Похитители же специально выбирали тех, кто только сошел с дирижабля и еще нигде не отметился… Да и тот снимок твоего брата с приятелем, который сделала баньши. Эта улица находится как раз рядом с портом.

Вот оно что… Зная братца, я могла с уверенностью заявить, что ради знакомства с красоткой он мог легко соврать, что приезжий. К тому же почти так оно и было. А дальше — ментальные чары. И вот уже через пару часов он по плану похитителей должен был собрать чемодан, написать записку, что поехал дальше, выйти из гостиницы и… исчезнуть из этого мира. Да даже если бы он из дома ушел, как Фредерик, то его не сразу бы хватились и на похищение подумали в последнюю очередь. Но Нар сопротивлялся ментальным чарам!

Неужели только Нар смог?

— Как ты думаешь, у грабителей это первая такая осечка? Моррун же отправлял в карман магов не в первый раз.

— Все выглядит слишком слаженно, — с сомнением произнес Рохт. — И организованно. Один вживленный в тело баньши артефакт чего стоит… Слишком много вложено, чтобы использовать это один раз.

— Но если так… — произнесла, обдумывая ситуацию. — Я ни за что не поверю, что никто из родственников пропавших не спохватился. А значит, есть заявления в отдел правопорядка как минимум. И на все закрывали глаза?

— Скорее, офицеры их даже не видели, — возразил Рохт. — Этим занимается департамент внутренней безопасности.

— А твой друг не в нем ли работает? — Я сложила руки на груди. Не то чтобы вечерний ветер был столь уж холодным. Скорее я не хотела пускать стужу, что вьюжила у меня внутри, наружу.

— Ты хочешь сказать, что Хэнк в курсе? И молчал? — нахмурился дракон.

— Как давно вы с ним служили вместе?

— Больше семи лет назад.

— Это слишком большой срок. За него человек, да и дракон, способен полностью измениться. Особенно если метаморфозы подкреплены деньгами.

— Хелл… — предостерегающе начал Рохт, дружбу которого я сейчас втаптывала в грязь сомнений.

Только меня уже было не остановить.

— Сам посуди. Если все идет через его департамент, то по-любому были прецеденты. Их только замять было легче. Ну сгинул и сгинул приезжий. Труп-то не нашли!

— Он дал нам верную наводку, — попытался возразить дракон.

— Только когда мы пришли по ней, того, кто был нам нужен, почти убили. Не найди мы так быстро проводника — и разводила Моррун уже был бы гномом с максимальной степенью прожарки, такой, что ни один некромант труп уже не разговорит. Да и не стал бы. Там все было бы похоже на несчастный случай.

— Почему ты так уверена, что Хэнк замешан? — с неохотой, но все же принимая мои доводы, произнес дракон.

— Потому что я на его месте поступила бы точно так же, чтобы отвести от себя любые подозрения.

— Уверена?

— Настолько, что готова проверить, — с вызовом ответила я.

— Что ты предлагаешь? — спросил Рохт, смотря мне в глаза. Сейчас мы говорили о деле и только о нем, но, несмотря на это, я поняла: из взгляда дракона что-то исчезло. То неуловимое, из-за чего утром мое сердце там, на берегу реки в камышах, заиндевело.

Двенадцать часов назад я для ящерюги была лишь дочерью своего отца. Той, что от него по другую сторону закона. А сейчас… Я была для Рохта равной.

— Скажи, ты все так же ненавидишь меня? — вырвалось вдруг. Я сама от себя не ожидала, что скажу это. Поэтому от вопроса растерялась, удивилась, обалдела и даже слегка так офигела. Едва ли не больше, чем дракон.

Секунда. Бесконечно долгая, вязкая, как капля клея. Мы оба: и я, и Рохт — с размаху вляпались в эту секунду. А за ней — в другую. И в еще одну. Я не знала, как отсюда выбраться, а Рохт, похоже, и не хотел вовсе.

— А ты? — произнес дракон с усилием, наконец разорвав неловкую тишину. Его голос прозвучал хрипло и надтреснуто.

— Что — я? — сказала я, и звуки разнеслись по улице вороньим карканьем.

— Я офицер. Мой долг — служить закону и защищать его, наказывать тех, кто его нарушает… И за всю свою бытность офицером я ни разу не встречал преступников, которые бы искренне люб… хорошо относились к дознавателям.

— Что ты этим хочешь сказать? — непонимающе спросила я.

— Хелл, хватит притворяться! Ты искусно играешь, я почти верю тебе, но проще будет, если ты будешь такой же, как сегодня утром, когда пришла к порогу моего дома и потребовала вернуть долг.

— Такой — это какой? Расчетливой су…

— Да, — твердо произнес Рохт.

Захотелось ему врезать. Да не как я привыкла обычно — кулаком и в челюсть, а банально, по-женски… пощечиной.

— Не дождёшься! — почти выкрикнула я, еще толком не определившись, чего именно не дождется дракон: оплеухи, того, чтобы я вела себя исключительно как сволочь, или… Я все же ударила. Кулаком в мужскую грудь. — А тебе не приходило в твою чешуйчатую башку, что я не притворялась?

— Даже когда изображала