Том 8. Стихотворения. Рассказы - Федор Сологуб

«Муж мой стар и очень занят, все заботы и труды…»

Муж мой стар и очень занят, все заботы и труды,Ну, а мне-то что за дело, что на фраке три звезды!Только пасынок порою сердце мне развеселит,Стройный, ласковый и нежный, скромный мальчик Ипполит.

Я вчера была печальна, но пришел любезный гость,Я все горе позабыла, утопила в смехе злость.Что со мной случилось ночью, слышал только Ипполит,Но я знаю, скромный мальчик эту тайну сохранит.

Утром, сладостно мечтая, я в мой светлый сад вошла,И соседа молодого я в беседку позвала.Что со мной случилось утром, видел только Ипполит,Но я знаю, скромный мальчик эту тайну сохранит.

В полдень, где найти прохладу? Только там, где есть вода.Покатать меня на лодке Ипполиту нет труда.Что со мной случилось в полдень, знает только Ипполит.Но, конечно, эту тайну скромный мальчик сохранит.

«Все, что вокруг себя знаю…»

Все, что вокруг себя знаю,—Только мистический круг.Сам ли себя замыкаюВ темное зарево вьюг?

Или иного забавитРовная плоскость игры,Где он улыбчиво ставитМалые наши миры?

Знаю, что скоро откроюБлизкие духу края.Миродержавной игроюБуду утешен и я.

«Близ ключа в овраге…»

Близ ключа в оврагеДевы-небылицыЖили, нагло наги,Тонки, бледнолицы.

Если здешний житель,Сбившийся с дороги,К ним входил в обитель,Были девы строги.

Страхи обступалиБедного бродягу,И его гонялиПо всему оврагу.

Из чужого ль краяПутник, издалеча,Для того другая,Ласковая встреча.

Вдруг на дне глубокомДевы молодые,С виноградным сокомЧаши золотые,

Светлые чертоги,Мягкие ложницы,В легкой пляске ногиГолой чаровницы,

Звон и ликованье,Радостное пенье.Сладкое мечтанье,Тихое забвенье.

«Моя верховная Воля…»

Моя верховная ВоляНе знает внешней цели.Зачем же АдонаиЗамыслил измену?АдонаиВзошел на престолы,АдонаиТребует себе поклоненья,—И наша слабость,Земная слабостьАлтари ему воздвигала.Но всеблагий Люцифер с нами,Пламенное дыхание свободы,Пресвятой свет познанья,Люцифер с нами,И Адонаи,Бог темный и мстящий,Будет низвергнутИ развенчанАнгелами, Люцифер, твоими,Вельзевулом и Молохом.

«Упрекай меня, в чем хочешь…»

Упрекай меня, в чем хочешь,—Слез моих Ты не источишь,И в последний, грозный часЯ пойду Тебе навстречуИ на смертный зов отвечу:— Зло от Бога, не от нас!

Он смесил с водою землю,И смиренно я приемлю,Как целительный нектар,Это Божье плюновенье,Удивительное бренье,Дар любви и дар презренья,Малой твари горний дар.

Этой вязкой, теплой тины,Этой липкой паутиныЯ сумел презреть полон.Прожил жизнь я, улыбаясь,Созерцаньям предаваясь,Все в мечты мои влюблен.

Мой земной состав изношен,И куда ж он будет брошен?Где надежды? Где любовь?Отвратительно и гнилоБудет все, что было мило,Что страдало, что любило,В чем живая билась кровь.

Что же, смейся надо мною!Я слезы твоей не стою,Хрупкий делатель мечты.Только знаю, Царь небесный,Что голгофской мукой крестнойЧеловек страдал, не Ты.

«На тихом берегу мы долго застоялись…»

На тихом берегу мы долго застоялись.Там странные цветы нам сладко улыбались,Лия томительный и пряный аромат.

Фелонь жреца небес прохладно голубела.Долина томная зарею пламенела,Ровна и холодна в дыханье горьких мят.

Донесся к нам наверх рожка призыв далекий.Бренчали вдалеке кутасы мирных стад.Какой забавный звон! В безмолвности широкой.Янтарный звон зари смирил полдневный яд.

«Грести устали мы, причалили…»

Грести устали мы, причалили,  И вышли на песок.Тебя предчувствия печалили,  Я был к тебе жесток.

Не верил я в тоску прощания,  Телесных полный сил,Твою печаль, твое молчание  Едва переносил.

Безумный полдень, страстно дышащий,  Пьянящий тишину,И ветер, ветви чуть колышущий  И зыблющий волну.

Завесой шаткой, обольстительной  Весь мир обволокли,И грех мне сладок был пленительной  Прохладою земли.

Маргрета и Леберехт

Шутливая песенка

  С милой, ясной  Девой красной,С этой бойкою Маргретой,Знойным летом разогретой,Песни пел в лесочке кнехт,Разудалый Леберехт.

  Звонко пели,  Как свирели.Леберехт твердил Маргрете:— Краше девки нету в свете!Но, Маргрета, вот, что знай:Ты с другими не гуляй! —

  Ах, Маргрета  В это ж пето,Не нарочно, так, случайно,С подмастерьем Куртом тайноОбменяла поцелуйНа брегу веселых струй.

  Но от кнехта  ЛеберехтаНе укрылася Маргрета,—Леберехт все видел это.Только лишь слились уста,Леберехт из-за куста.

  Курт умчался,  Кнехт остался.Слов не тратил на угрозы.Кнехту смех, а Грете слезы.Но уж с той поры онаКнехту так была верна!

  Скоро с кнехтом  ЛеберехтомПод венец пошла Маргрета,Точно барышня одета,—И уехал ЛеберехтВместе с Гретою в Утрехт.

«Новый человек во мне проснулся…»

Новый человек во мне проснулся,  Свободный,И радостно и чутко я на землю оглянулся,  Холодный.

Передо мной путей лежало разных  Так много,Но чистая, средь многих злых и грязных,  Одна дорога.

«В моих мечтах такое постоянство…»

В моих мечтах такое постоянство,  Какого в мире нет.Весь мир — одно лишь внешнее убранство,Одна мечта — и жизнь, и свет.

Мир не поймет мерцающего света,Он только плоть, бездушная, как сон,И в нем душа не обретет ответа, —  Молчаньем вечным скован он.

«Кумир упал, разрушен храм…»

Кумир упал, разрушен храм,И не дымится фимиамНад пыльной грудою развалин.Я в дальний путь иду, печален,И не молюсь чужим богам.

Но если слышу я моленья,Душа полна благоговенья,И не с насмешкой брошу взгляд.На чуждый, суетный обряд,А с тихой грустью умиленья.

«Алый мак на жёлтом стебле…»

Алый мак на жёлтом стебле,Папиросный огонёк.Синей змейкою колеблясь,Поднимается дымок.

Холодея, серый пепелОсыпается легко.Мой приют мгновенно-тепел,И ничто не глубоко.

Жизнь, свивайся легким дымом!Ничего уже не жаль.Даль в тумане еле зрима, —Что надежды! Что печаль!

Всё проходит, всё отходит,Развевается, как дым;И в мечтаньях о свободеУлыбаясь, отгорим.

«Над землёю ты высок…»

— Над землёю ты высок,Ярок, жарок и жесток,Солнце, брат, горящий наш,Что возьмешь и что ты дашь? —

— Унесу и принесуЗа подарок лучший дар.В чашу всю сберу росу,Дам тебе живой загар.

Был ты робок, слаб и бел,Будешь темен, тверд и смел,Кровь смешаешь с влагой рос, —Жаждет распятый Христос.

— Солнце, наш горящий брат,Низведи Христа с креста!У твоих лазурных вратНаша чаша налита.

«Она безумная и злая…»