Мафия в США - Роберт Иванов

Война доказала и другое: мафия настолько вросла в американское общество, захватила столь мощные позиции в стране, что власти вынуждены были официально обратиться за помощью к этой организации, находившейся вне закона.

Державы Оси имели мощную «пятую колонну» в Соединенных Штатах, где проживали сотни тысяч немцев и итальянцев, которых фашистские державы намеревались использовать в своих интересах. После вступления II декабря 1941 г. США в войну с Германией германская разведка стала проявлять повышенный интерес к докам Нью-Йорка, крупнейшего порта страны, который играл исключительно важную роль в транспортировке американских вооруженных сил и боевой техники в Европу, а позднее в Северную Африку. Через нью-йоркский порт осуществлялось 50 % внешней торговли США. 200 доков, склады товаров, пирсы Манхеттена, Куинса, Бруклина и Нью-Джерси растянулись почти на 200 миль. Ежедневно только моторные лодки перевозили здесь 25 тыс. человек, в транспортных операциях участвовало около 1000 железнодорожных вагонов, 2000 грузовиков, 24 ч в сутки береговая полоса Нью-Йорка была в беспрерывном движении. Казалось, что обеспечить безопасность в таком районе практически невозможно.

И действительно, диверсии следовали одна за другой, симпатизировавшие фашистам американцы немецкого и итальянского происхождения совершали многочисленные акции саботажа.

Контрразведка вооруженных сил США была очень обеспокоена положением в порту, особенно в связи с тем, что из Нью-Йорка планировался выход грандиозного морского конвоя в Северную Африку. К плаванию готовилась целая флотилия, на многочисленных транспортных судах было огромное количество военной техники, несколько тысяч военнослужащих.

Огромное по протяженности восточное побережье Соединенных Штатов патрулировалось только слабыми подразделениями береговой охраны, которые не могли воспрепятствовать высадке с немецких подводных лодок диверсантов и разведчиков. В доках Нью-Йорка нарастала напряженность. 9 ноября 1942 г. на пирсе Манхеттена в Нью-Йорке ярким факелом вспыхнул крупнейший французский пароход «Нормандия», перестроенный в военнотранспортное судно.

Это переполнило чашу терпения военных властей, которые решили принять эффективные меры против вражеских разведчиков и саботажников. Первые же практические меры американской контрразведки со всей убедительностью показали, что без помощи мафии взять под контроль доки. и районы порта Нью-Йорка невозможно. Братья Анастазиа и другие гангстеры мертвой хваткой вцепились в порт, и без их ведома никто не решался оказать даже минимальное содействие контрразведке…

Пришлось пойти на поклон к мафиози. Посредниками контрразведки при установлении связей с мафией были правоохранительные органы Нью-Йорка, которые по долгу службы знали подходы к главарям мафии. Окружной прокурор Нью-Йорка Фрэнк Хоугани эксперт по гангстеризму Мюррей Гарфейн были непосредственными участниками установления прямых контактов между контрразведкой и мафией.

Первым для оказания помощи контрразведывательной службе США был привлечен Джозеф Ланц. Формально это был крупный бизнесмен, который монополизировал рыболовство и торговлю рыбой на всем Восточном побережье страны. Его дело давало в год до 250 млн. долл. дохода. В действительности же, это был один из главарей мафии, находившийся в очень напряженных отношениях с законом. Незадолго до того, как к нему обратились за помощью правоохранительные органы и контрразведка, Ланц оказался под угрозой привлечения к судебной ответственности.

Без каких-либо серьезных колебаний он дал согласие на сотрудничество с властями, поставив только одно условие — все должно делаться в глубочайшей тайне, так как по законам мафии любое сотрудничество с судебно-полицейскими властями карается смертью. В соблюдении строжайшей тайны были заинтересованы обе стороны, и они очень быстро нашли общий язык.

На рыболовецких судах появились сотрудники контрразведки, которые быстро убедились, что Восточное побережье было, как решето. Вражеская агентура высаживалась здесь регулярно и без какого-либо серьезного риска провала. Очень скоро эти пути были перекрыты, но стало очевидным, что без контроля над многочисленными доками и пристанями по реке Гудзон бороться с вражеской агентурой было невозможно.

Джозефу Ланцу хорошо заплатили за оказанную помощь, но главное — он получил возможность полюбовно разрешить с законом свои уголовные проблемы. Когда речь зашла о доках, Ланц категорически заявил, что это не его сфера деятельности и он не может здесь быть полезен властям. Сферы влияния, действительно, всегда строго соблюдались в мафии, и контрразведке пришлось выходить на новых главарей преступного мира.

Анастазиа, некоронованный властитель доков, в это время уже завербовался в морскую пехоту. Дело было даже не в Анастазиа. Он был только исполнителем на службе у Лучано. Пришлось пойти на поклон и к этому главарю мафии. Для Лучано было большой неожиданностью, что его без объяснения причин перевели в новую тюрьму с менее строгим режимом.

Условия, в которых он на этот раз оказался, были прямо санаторными по сравнению с прежним местом заключения. Еще более он был поражен, когда однажды в тюрьме появился его адвокат в сопровождении Мейера Лански.

«Финансовый гений» мафии, как называли Лански, свято соблюдал законы преступного мира. В частности, начиная с 1935 г., когда Лучано сел в тюрьму, Лански регулярно перечислял на его счет крупные суммы от игорного бизнеса, долю Лучано. Когда предоставлялась возможность, Лански не забывал навестить в тюрьме своего многолетнего партнера. Он нанес ему визит в Даннеморской тюрьме, которую из-за строгости режима мафиози называли «Сибирью». Во время этих визитов Лански советовался со своим другом о финансовых проблемах во взаимоотношениях с диктатором Кубы Батистой: это была грандиозная афера с гемблингом на Кубе, которая дала многие миллионы и Лански и Лучано.

На этот раз Лански не вел разговоров с Лучано о делах мафии. Цель его визита была одна — как оказать помощь контрразведке в борьбе с немецкой агентурой в доках Нью-Йорка.

И, конечно, не от хорошей жизни власти США пошли на прямые контакты с двумя самыми известными главарями преступного мира. В 1942 г. война на море была безнадежно проиграна англо-американскими союзниками. Только в марте 1942 г. 50 кораблей союзников были торпедированы немецкими подводными лодками, которые безнаказанно рыскали вдоль Восточного побережья США. В этот кровавый месяц американцы потеряли 24 корабля, англичане — 8, остальные потери пришлись на норвежцев и других союзников. За три месяца до диверсии против «Нормандии» немецкие подводные лодки пустили ко дну 71 торговое судно союзников.

«Потери в людях, технике, пропагандистский эффект от этих цифр можно было сравнить только с Перл-Харбором. Было ясно, что военно-морские силы США совершенно не готовы противодействовать опасности, которая исходит от субмарин». Огромны были потери США в морской войне и в других регионах. «Это была арифметика отчаяния. Казалось, что вынести такие потери невозможно».

В этой ситуации военные власти готовы были пойти на контакт с кем угодно, лишь бы найти выход из катастрофического положения. Когда правоохранительные органы обратились к Лански за консультацией, как взять под контроль нью-йоркский порт, его ответ был однозначен: этого не может сделать ни Фрэнк Костелло, ни Джозеф Ланц. Все зависит только от Чарли Лучано, люди которого полностью держат в своих руках порт.

Чем определялась позиция Мейера Лански, без колебаний взявшегося за решение этой сложнейшей проблемы? В биографических работах, посвященных его триумфальной карьере в мафии, немало говорится об антифашистских настроениях Мейера Лански, о том, что он отказался взять деньги у еврея — известного деятеля республиканской партии США, чтобы использовать их для борьбы с нацистами и заявил, что ассигнует на это свои собственные средства». На мой взгляд, было бы ошибкой переоценивать антифашистские настроения Лански. Он никогда ничего не делал, если не имел от этого прямой и большой выгоды. Во время приведенного выше разговора с представителями контрразведки Лански не преминул напомнить своему собеседнику, что он использует личные средства для антифашистской деятельности, но просит, чтобы еврейская пресса США перестала его третировать как гангстера. Для Лански, для его преступной карьеры решение этого вопроса имело большое значение, и можно было не скупиться, чтобы добиться этого.

Ни в коей мере нельзя переоценивать патриотизм Лански и Лучано, которые дали согласие работать с контрразведкой.

Здесь был прямой расчет. Лански смотрел далеко вперед. Он ходил по лезвию ножа и в любой момент мог сорваться. Не без оснований этот предельно осторожный и исключительно дальновидный человек предполагал, что если в будущем у него возникнут большие неприятности с законом, то такой патриотический поступок, как помощь контрразведке, ему обязательно зачтется.