Детектив и политика 1991 №6(16) - Ладислав Фукс

не на что надеяться. Он будет торжествовать. А потом хорошее настроение пройдет, он станет еще невыносимей, чем раньше".

Вики подошел к окну. Прямо напротив — раскрытый гараж, виден отцовский "рено". Вики вымыл руки над своим лимонно-желтым умывальником и пошел искать камердинера.

— Ошибаетесь, — покачал тот головой. — Преступника у них еще нет. Брикциуса тоже. Никаких продвижений. Если бы что-нибудь в этом роде произошло, я бы вам сразу сказал, когда вы только пришли. А по какой причине господин советник в таком отличном настроении, я и сам не знаю. — Камердинер усмехнулся. — А может, он радуется праздникам, только и всего?

— Мне пора уже что-то предпринять, — с облегчением проговорил Вики. — Надо прочесть еще раз последние рапорты, навестить хозяина виллы, этого Себетани, и пройтись по сомнительным злачным местам на окраинах, в глухих переулках. Барри на праздники уедет, придется позвонить Гофману. Надеюсь, господин Ваня, когда будет у нас в гостях, расскажет что-нибудь новенькое.

Камердинер неожиданно, будто на что-то решившись, уселся в кресло и жестом пригласил Вики сесть рядом.

— Господин Вики, — голос у него был серьезным и мрачным, — я должен вам сказать одну вещь. Еще вчера собирался, когда вы читали документы, но мы тогда заговорили насчет вашей поездки.

Камердинер, устремив хмурый взгляд куда-то в пространство, помолчал.

У Вики даже сердце заколотилось, уж очень непривычный был у камердинера тон. Он напряженно ждал.

— Значит, господин Вики, вы собираетесь разыскивать убийцу двоих детей, который оказался не по зубам всей нашей полиции. А вам не приходило в голову, ну, например, когда вы сидели в баре с господином Пирэ и его сестрой, что старания ваши напрасны?

— Почему же, — удивился Вики, — а вдруг мои, именно мои поиски окажутся успешными?

— Понятно. Вы тешите себя надеждой, — усмехнулся его собеседник, — хотя временами и сомневаетесь. В вас еще много романтизма и мечтательности, и это нормально для вашего возраста, но не поможет вам найти преступника. Тут нужны каждодневные, объединенные усилия всей полиции.

— Ну а я о чем говорю? О каждодневных и объединенных усилиях. Вот я и примусь за дело еще до конца праздников, вместе с Гофманом, — расплылся в улыбке Вики. — А после праздников у меня будут еще помощники.

— Господин Пирэ…

— Да. Он главный. А вообще я могу рассчитывать по крайней мере на половину нашего класса, Рихтер тоже не против. Они за милую душу прочешут со мной все забегаловки.

— Вы сможете заниматься этим только до полдевятого. Чтобы в девять быть дома, — уточнил камердинер. — Так вот, господин Вики, для вас это скорее игра. У полиции задействован огромный аппарат, лаборатории, радиосвязь, центральная картотека, архивы — что вы противопоставите всему этому? Счастливый случай? Удачу? Согласен, и это нельзя исключить. Случай может помочь даже при самых современных методах, но рассчитывать только на везение не годится. Мой вам совет — бросьте эту затею.

— Понимаю, дело трудное, но кто, кроме меня, ближе всего оказался к нему? У меня ведь под рукой все рапорты и материалы…

— Они, — камердинер имел в виду, конечно, полицию, — еще ближе, чем вы, прямо-таки рядом.

— Посоветуюсь с Растером, он знает много всяких кабаков…

— Полицейским тоже известны кабаки. Они их регулярно обходят. Но почему у вас на уме одни пивные? А если убийцу найдут совсем в другом месте?

— Надо бы мне лично с Ваней посоветоваться, — сказал Вики с таким упорством и настойчивостью, словно дело шло о самом для него важном в жизни. — По-моему, он хорошо ко мне относится и поймет меня.

— Как же… — Камердинер разговаривал с Вики, сохраняя свою вальяжную медлительность. — Ему понятен энтузиазм молодости, возможно, он и сам в вашем возрасте был таким, пока не узнал подлинной жизни и не приобрел опыт. Но что он может вам посоветовать? Он сам нуждается в совете. Прошу вас, выбросьте из головы эту затею. Напрасная трата времени и сил. Преступника вам не найти…

Человек долго думает о чем-то, строит планы и вдруг понимает, что они неосуществимы. Естественно, он испытывает потрясение, по крайней мере жестокое разочарование. Вики смотрел на камердинера, не веря ушам своим, не в силах возразить ему. Горло перехватило. Вся выстроенная им система, собранная по кирпичику пирамида рушилась. Его план неосуществим? Значит, неосуществимо все, что следует из этого плана? Есть от чего впасть в отчаяние… На лицо его, до сих пор ясное, набежала тень.

Камердинер почувствовал, что в нем творится.

— Конечно, всякое бывает: мальчик открывает клад, спасает корабль от пиратов, убивает медведя — все это бывает… в романах. Молодые читают такие книги, у них разыгрывается воображение. Жизнь, однако, не совсем такая, как в детективных и приключенческих сочинениях. Понятно, я отнимаю у вас надежду. Но нужно посмотреть правде в глаза, и чем раньше, тем лучше. Иначе вас постигнет горчайшее разочарование. Убийцу вы не найдете, но, кто знает, может быть, его никто не найдет, даже полиция.

Наступила тишина. Вики с потемневшим лицом неподвижно глядел в пустоту. И вдруг, спохватившись, спросил:

А часто преступления остаются нераскрытыми?

Камердинер пожал плечами:

— Бывает. К примеру, дело Джека Потрошителя. Преступник принадлежал к какому-то знатному английскому роду. Сколько еще таких случаев! — Камердинер возвел очи гopé, оставаясь, по своему обыкновению, совершенно неподвижным. — Трудно сказать, каков процент нераскрытых дел. Среди них есть такие, в которых отсутствует логический мотив. Если кто-нибудь убит из ненависти, ревности, зависти… или с целью грабежа, или чтобы устранить опасного свидетеля, или же по каким-либо эмоциональным причинам, расследование не представляет трудностей. Часто мотивы раскрываются прямо на месте преступления, иной раз помогают результаты вскрытия или розыск лиц из окружения жертвы. Но убийства в Кнеппбурге и Цорне не поддаются никаким приемлемым мотивировкам, кроме единственной, пригодной для таких случаев: этот человек совершает преступления скуки ради, то есть он просто-напросто сумасшедший. Словом, случай из тех, что остаются нераскрытыми, а вы хотите посвятить себя безнадежному делу.

Вики поднял глаза на камердинера, тот уже не сидел, а стоял, опираясь на спинку за креслом, как за церковной кафедрой, и неподвижно смотрел куда-то в стену.

— Посудите сами, — перевел он наконец взгляд на Вики. — Мне известно немногое: донесения, которые я передаю из Полицейского управления господину советнику. Но все-таки, исходя из этого, сегодня можно заключить, что разыскиваемый Брикциус и есть детоубийца из Кнеппбурга и Цорна. Его настоящее имя, насколько я в курсе, — Стопек. Он был приговорен в Брюсселе к большому сроку. Подробности мне пока неизвестны. Он бежал из тюрьмы. Как и при каких обстоятельствах, мне тоже неизвестно. К нам пробрался тайно. Не ясно, кто