Рейтинговые книги
Читем онлайн Злой рок. Политика катастроф - Нил Фергюсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 207
тем самым усилив общественное недовольство и содействовав политическим изменениям в Средиземноморье в этот критический момент для западной цивилизации»[235]. Безусловно, римские источники того времени подтверждают, что погода в Италии, Греции и Египте тогда была необычайно холодной. Насколько неурожаи и нехватка еды объясняют падение Римской республики – это другой вопрос. Юлий Цезарь был назначен пожизненным диктатором в феврале 44 года до нашей эры, задолго до второго, более мощного извержения Окмока.

В любом случае у римлян был и другой вулкан, о котором стоило беспокоиться, и находился он намного ближе к ним. Везувий, расположенный на берегу Неаполитанского залива, мощно извергался в 1780 году до нашей эры (извержение Авеллино)[236], а в следующий раз – за семьсот лет до своего самого знаменитого извержения, которое произошло в 79 году нашей эры, в правление императора Тита. Римляне имели некоторое представление об опасности землетрясений – одно, очень суровое, постигло Кампанию в 62 или 63 году нашей эры. Однако они не знали, что подземные толчки, которые были ощутимы вблизи Везувия за несколько дней до извержения, предвещают катастрофу. Всего несколькими годами раньше Сенека размышлял о возможной связи землетрясений и погоды, но не рассматривал связь с вулканами. «Уже много дней ощущалось землетрясение, – писал Плиний Младший историку Тациту, – не очень страшное и для Кампании привычное»[237][238]. Вулкан начал извергаться утром 24 августа, выбросив на высоту в 21 милю (ок. 34 км), огромное древообразное облако камней, пепла и вулканических газов. Расплавленная порода, измельченная пемза и пепел накрыли Помпеи, Геркуланум, Оплонтис и Стабии. Громадное облако обрушилось вниз, создав пирокластический поток – неимоверно горячую волну газа и обломков пород, которая хлынула со склонов вулкана. Считается, что тепловая энергия при этом в 100 тысяч раз превосходила ту, которая выделилась при взрыве атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки в 1945 году[239].

Рассказ Плиния Младшего о катастрофе прекрасно показывает, насколько извержение Везувия поразило даже самых образованных римлян. Дядя и тезка Плиния в то время пребывал в Мизене, на северо-западной оконечности Неаполитанского залива, где командовал флотом.

В девятый день до сентябрьских календ, часов около семи, мать моя показывает ему на облако, необычное по величине и по виду. Дядя уже погрелся на солнце, облился холодной водой, закусил и лежа занимался; он требует сандалии и поднимается на такое место, откуда лучше всего можно было разглядеть это удивительное явление.

Облако… больше всего походило на пинию: вверх поднимался как бы высокий ствол и от него во все стороны расходились как бы ветви.

Явление это показалось дяде, человеку ученому, значительным и заслуживающим ближайшего ознакомления. Он велит приготовить либурнику…[240]

Он спешит туда, откуда другие бегут, держит прямой путь, стремится прямо в опасность и до того свободен от страха, что, уловив любое изменение в очертаниях этого страшного явления, велит отметить и записать его. На суда уже падал пепел, и чем ближе они подъезжали, тем горячее и гуще; уже куски пемзы и черные обожженные обломки камней, уже внезапно отмель и берег, доступ к которому прегражден обвалом…[241][242]

Это кажется невероятным, но Плиний Старший сошел на берег, чтобы увидеть своего друга Помпониана, пообедал с ним и отправился спать, даже несмотря на то, что извержение продолжалось и повсюду вокруг них содрогалась земля. Когда друг все же разбудил спящего Плиния, тот попытался спастись, накрывшись подушкой от падающих камней и пепла, но умер от ядовитых испарений (по всей видимости, их породил пирокластический поток) прежде, чем успел вернуться на корабль. Плиний Младший писал, что его боль слегка утихала лишь при одной мысли: «…я гибну вместе со всеми и все со мной, бедным, гибнет: великое утешение в смертной участи»[243][244]. И пусть в конце концов он выжил, мы увидим, что это совершенно обычная реакция: когда мы сталкиваемся со стихийным бедствием, нам кажется, что настал конец света.

Помпеи и Геркуланум были разрушены; их не стали отстраивать заново, и люди в них больше никогда не вернулись. Сейчас, по прошествии двух тысячелетий, путешественник может увидеть их руины и поразиться – как сделал я еще мальчишкой – грубой энергии жизни римлян I столетия и печальной торжественности ее рокового финала, наступившего в тот страшный летний день. Я никогда не забуду идеально сохранившиеся места, где умирали в агонии сотни беглецов, тщетно пытаясь найти спасение в fornici – лодочных сараях, выстроенных вдоль прибрежной полосы Геркуланума. Но эти укрытия никак не могли спасти людей от 500-градусного жара пирокластического потока[245]. И все же извержение Везувия, как кажется, почти не повлекло никаких более масштабных последствий. Римская империя жила и процветала, едва почувствовав удар. Другие поселения, расположенные неподалеку от Везувия, восстановились. И это одна из странных черт политики катастроф: люди почти всегда возвращаются туда, где произошло бедствие, независимо от того, насколько сильным оно было. Неаполь развился в один из крупнейших городов современной Италии, невзирая на еще одно мощное извержение вулкана в 1631 году, – оно было не таким сильным, как то, которое описывал Плиний, но все же его жертвами, по разным подсчетам, стали от трех до шести тысяч человек[246]. Сегодня Неаполь – третий по величине город Италии, и его население, если считать с пригородами, составляет 3,7 миллиона человек. На случай извержения Везувия предусмотрен план эвакуации, но он вряд ли особо поможет, если масштаб бедствия хоть сколь-либо сравнится с катастрофами 1780 года до нашей эры и 79 года нашей эры[247].

Что примечательно, извержение Везувия не стало самым разрушительным в эпоху Древнего Рима. Пальма первенства принадлежит извержению Хатепе, которое произошло примерно в 232 году, когда пробудился вулкан Таупо на Северном острове Новой Зеландии. Крупные извержения вулканов, таких как Окмок, Таупо и Пэктусан (ок. 946, граница Кореи и Китая), отличаются от землетрясений – иной формы геологических катастроф, – поскольку оказывают глобальное влияние на климат Земли. Период с 1150 по 1300 год был отмечен пятью мощными извержениями, при каждом из которых в стратосферу выбрасывалось по меньшей мере 55 миллионов тонн сульфатных аэрозолей. Самое сильное извержение – вулкана Самалас на индонезийском острове Ломбок – привело в 1275 году к выбросу более 275 миллионов тонн аэрозолей[248]. XIV–XVI века были намного спокойнее, разве что в Вануату в 1452 году или в начале 1453-го проснулся вулкан Куваэ, в результате чего образовались одноименная подводная кальдера и два острова Эпи и Тонгоа. В XVII столетии произошли более серьезные извержения. В трех крупнейших были виновны следующие вулканы: Уайнапутина

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 207
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Злой рок. Политика катастроф - Нил Фергюсон бесплатно.
Похожие на Злой рок. Политика катастроф - Нил Фергюсон книги

Оставить комментарий