Terra Insapiens. Книга первая. Замок - Юрий Александрович Григорьев

это такое? Умей они думать, возможно они решили бы, что их предназначение — размешивать стрелками воздух. Это и есть великий смысл существования часов.

Небо стало светлеть, звёзды стали тускнеть.

Адам поднялся на ноги, огляделся и сказал:

— Нам пора возвращаться, уже светает.

Артур тоже поднялся, потянулся, посмотрел вокруг и спросил:

— Вы говорили про точку отсчёта — куда вы собирались попасть. Что это за точка отсчёта?

Адам удивлённо посмотрел на него.

— Начало нашей эры… Христианской эры…

— И что вы хотели там делать?

Адам нахмурился.

— Давай об этом поговорим в другой раз.

Артур подобрал с пола верёвку с крюком.

— Кто пойдёт первым?

— Я пойду, — сказал Адам и, наклонившись, поднял деревянный щит, на котором они до этого сидели. Под щитом оказался люк и металлическая лестница, ведущая вниз.

— А можно было так? — удивился Артур. — Зачем же мы лезли по стене?

— Но это же интересно, — улыбнувшись, ответил Адам.¶

Седьмой день

Тёмная материя.

Во дворе Ева с Паскалем играли в бадминтон. Ева постоянно промахивалась, и Паскаль старался подавать ей точно на ракетку. Чёрный кот сидел сбоку и наблюдал за полётом волана.

— Филип! Принеси волан! Какой ты ленивый! — шутливо ругала своего любимца девочка.

Потом Ева устала, её заменил Андрон. Ева присела на скамейку рядом с Артуром. Артур угостил её яблоком. Надкусывая яблоко, Ева болтала:

— Вчера вечером Филипа два часа искала, а потом смотрю — идёт и мышку в зубах несёт. Я ему говорю: бессовестный, я тебе в обед целую котлету под стол кинула, а ты бедную мышку поймал, как будто голодный! Так он посмотрел на меня, повернулся и ушёл — обиделся.

Паскаль, отбив удар, улыбнулся и кивнул Еве. Та помахала ему рукой.

— Вчера на берег купаться ходила. Дядя Адам меня плавать учил. Я теперь и по собачьи могу, и на спинке умею. Сегодня он меня ещё по-лягушачьи научит.

— Как тебе здесь живётся — не скучно? — спросил Артур.

— Не-а! Отец меня математике учит и письму. Я уже дроби знаю и сказки все перечитала. Отец говорит, что корабль придёт и мне новые книжки привезёт, с картинками. Я люблю книжки с цветными картинками.

— Никто тебя не обижает?

— Не-ет. Отец ругает меня, что я слишком часто с больными общаюсь, а я говорю — а с кем мне общаться, с пальмами что ли? Он хочет меня с мамой отправить на большую землю, чтобы я в школу ходила.

— Паскаль будет скучать без тебя.

— Я тоже… Я уже ко всем привыкла. Дядя Сократ мне качели в саду сделал. Дядя Адам мне воздушного змея подарил. Мы его с башни запускали… Отец говорит: будь осторожней, они больные люди. А я думаю, они нормальные люди. Просто они живут каждый в своём мире. Они там заблудились и не могут найти дорогу назад. А мой отец пытается их вернуть.

Игроки в бадминтон устали. Ева с Паскалем пошли в сад, качаться на качелях.

Пришёл Адам, разговаривая о чём-то с Ньютоном.

— Вы уже знакомы? — спросил Адам. — Это Артур, а это наш уважаемый учёный, которого мы называем Ньютон, хотя он на это сердится.

— Да я уже привык, — махнул рукой Ньютон — что на вас обижаться!

— В общем, вы обдумайте, что я вам сказал. Потом обсудим, — обратился Адам к Ньютону.

Тот кивнул и пошёл в свою комнату.

— Он действительно большой учёный? — поинтересовался Артур.

— Ну, большой, не большой — не знаю. Лет двадцать назад был перспективным молодым учёным. Даже участвовал в разработке коллайдера в ЦЕРНе. Потом у него пошла чёрная полоса в личной жизни и, похоже, она до сих пор не закончилась.

— А как он здесь оказался? Он не похож на сумасшедшего.

— А ты специалист по психиатрии? — лукаво улыбнулся Адам.

— Нет, конечно. Но я не понимаю, например, — зачем здесь Поэт? Он совершенно нормальный человек.

— Поэт? Да что ты! Настоящий поэт хорошо знает — что такое безумие. Он всегда ходит по грани. А вот кстати и он, лёгок на помине. И в очень расстроенных чувствах. Кажется, сейчас тебя будут опровергать.

Поэт явно убегал от Андрона, который шёл за ним следом.

— Оставьте, оставьте меня!

Он остановился как вкопанный и, размахивая руками, стал вопрошать всех и никого.

— Зачем меня положили в этот гроб, обтянутый кожей? Зачем мне дали в родственники обезьяну? Я не хочу быть человекообразной обезьяной, я хочу быть человекообразной чайкой.

— Человекообразная обезьяна, по Дарвину, является дальним предком обезьянообразного человека, — рассудительно произнёс Судья.

— Я не хочу быть обезьянообразным человеком! — взвизгнул Поэт. — Зачем это унижение?! Зачем меня посадили на какой-то костяной скелет из анатомического атласа? Я не желаю быть субъектом анатомии! Вы не представляете, какая мука для меня моё тело! Как я желал бы избавиться от него! Я наделён душой, способной объять весь мир. Почему моя душа должна мучиться в этом кожаном гробу? Вытащите меня, вытащите меня из гроба! Я живой, я живу, я задыхаюсь в этом гробу, я стучу кулаками — откройте, откройте, вытащите меня наконец! Это невыносимо!

Адам обнял Поэта и начал его успокаивать, что-то тихо начал ему говорить. Плечи Поэта вздрагивали от рыданий. Он снова вскинул голову и продолжил горячо объяснять уже Адаму:

— Зачем он рассказывает мне, что я кусок мяса с костями? Зачем он объясняет мне — как работают моя печень и желудок? Я не желаю знать о процессах пищеварения и дефекации. Моя душа оскорблена своим телесным воплощением. Она мечтает вырваться из тела, как из тюрьмы. Заберите моё тело, оставьте мне душу! Больше я ничего не прошу.

Поэт снова зарыдал на плече Адама. Тот продолжал ему что-то тихо говорить, поглаживая его по спине, как ребёнка. Поэт наконец успокоился, кивнул головой на слова Адама, вытер рукой глаза и подошёл к Судье.

— Ваша честь! Я знаю, что вы ведёте процесс против главного обвиняемого. Прошу добавить в обвинительный акт мои обвинения.

— Я вас слушаю.

— Данную мне жизнь, в том виде, как она есть, считаю оскорблением, и прошу выплатить мне компенсацию за моральный ущерб.

— Какого рода компенсацию требуете?

— Я не требую многого, я требую личного публичного извинения.

— Так личного или публичного?

— Лично господин Бог должен публично передо мной извиниться.

— Хорошо, я добавлю пункт в обвинительное заключение. Но процесс пока поставлен на паузу. Я вызвал обвиняемого на допрос, обвиняемый на допрос не явился. Вчера я морской почтой отправил обращение в международный розыск.

— Морской почтой? — удивился Адам.

— Он бросил бутылку, с