Волчий отряд - Дмитрий Даль

К исходу второго дня Одинцов решил, что настала пора большого привала. Для этого он облюбовал место на горе, откуда хорошо проглядывались окрестности на несколько километров вокруг. За это время они прилично ушли от Вышеграда, и можно было не опасаться внезапного нападения егерей. По крайней мере, теперь есть время немного поспать да наконец-то определиться с дальнейшими планами.

Главная же проблема заключалась в том, что все они были очень голодны. Как-никак двое суток без маковой росинки во рту. Этот вопрос тут же вызвались решить двое гладиаторов. Вихрь и Глеб до рабского ошейника были охотниками и теперь с радостью устремились в лес.

Остальные гладиаторы рассредоточились по поляне. Кто прилег на траву и попытался заснуть, воспользовавшись минутой затишья. Кто стал осматривать ближние кусты на предмет грибов-ягод. Несколько человек сбились в кучу и о чем-то яростно шептались. Серега сразу заметил Карима, вокруг которого они и кучковались. Вот только Шмеля рядом с ними не было. Интересно, куда это мохнатый запропастился?

— Да, беспорядок, разброд и шатание, — пробормотал себе под нос Сергей, опускаясь на землю рядом со Смотрящим.

Леха Шустрика также нигде видно не было.

Только Дорин его услышал.

— Это ты верно подметил. С этим надо что-то делать.

— А что делать? Распустить их на все четыре стороны — и всего делов-то.

Одинцов отыскал взглядом Айру. Вымотанная изнурительным походом девушка лежала на земле, свернувшись калачиком, и, кажется, спала или делала вид, что спит.

— Распустить — это выход. И некоторые уйдут. Хорст, к примеру, или Бобер. Они недавно под гору попали, так что им есть куда возвращаться. А у остальных и дома-то давно нет. Если и были когда-то семьи, то они давно их похоронили. За годы, проведенные на Дне, они успели привыкнуть к стае. Вместе они сильнее, так что вряд ли они разбегутся. Поодиночке они слабы, — заметил Дорин.

— Тогда уйдем мы, — сказал невесть откуда взявшийся рядом Лех Шустрик.

Он сел рядом и настороженно уставился на занимавшихся своим делом бывших гладиаторов.

— Боюсь, что и это не получится. Просто так они нас не отпустят.

Сереге понравилось, что Смотрящий сказал «нас». Стало быть, он уже сторону выбрал, это не может не радовать.

— Побояться просто так отпускать, вдруг нас поймают, и мы их тут же с потрохами сдадим. К тому же они знают, что кто-то из вас побывал в княжеской сокровищнице и что-то прихватил. Так что пока все карманы не выпотрошат, не отпустят. Да и девчонка… — Дорин скептически посмотрел на спящую Айру. — Так что нас проще прирезать. Карим своего не упустит. Так что решай, командир. Порядок тебе наводить.

— А тебе это зачем? Почему сам в командиры не лезешь? — спросил Одинцов.

Дорин ухмыльнулся, размял кулаки, словно собирался залепить плюху (при этом Шустрик сильно напрягся), но все же ответил:

— Не мое это. Да и любопытно посмотреть, как ты выкрутишься.

— Спасибо за прямоту мысли, — поблагодарил Одинцов.

— Вот молодец, удружил, нечего сказать. Я-то думал, уйдем из дворца, заживу по-крупному, а ты с собой свиту решил прихватить. Теперь вот не спи, не ешь, а то ненароком либо горло пером перечеркнут, либо мясо отравят, — разворчался Лех.

— Не психуй, прорвемся, — приободрил Серега. — Я так думаю, надо привлечь на нашу сторону хотя бы половину отряда, тогда можно будет с этим Каримом и побороться. Кто из бойцов надежный и разумный? С кем дело можно иметь?

Смотрящий задумался.

— Через мои руки многие новички прошли. Я бы дело с охотниками имел. Хорст и Бобер — тоже ребята толковые.

— Ты же говорил, что они уйдут?

— Я предположил. И потом, человека всегда заинтересовать можно. Еще Колин и Драмин тоже мне надежными ребятами кажутся. Пожалуй, и все. Остальные ребята под вопросом.

— Хорошо. Решим эту проблему, встанет другая. Ну, оторвемся мы от егерей, выйдем из лесов Боркича, а дальше что делать будем? Какие мысли и предложения? — спросил Одинцов.

У него и свои соображения были, но все же хотелось услышать, что на эту тему Дорин и Шустрик думают.

— Эй, ребята, полегче на поворотах, не гоните лошадей. Я до ближайшего города с вами, а потом наши пути-дорожки разойдутся. У меня своя судьба, у вас — своя, — возмутился Шустрик.

Серега нахмурился. Об этом он как-то не подумал. Понятное дело, Лех воровским делом промышляет. Да и от драгоценного камня ему избавиться надо, но расставаться с пройдохой Одинцов не желал. Ладно, до ближнего города далеко. Чего-нибудь придумаем.

— Мы умеем только сражаться и убивать. И я вижу лишь два пути. Либо нам на большую дорогу податься, кошельки стричь у добрых путников, либо завербоваться в наемнический отряд. Тут тебе и жалованье, и возможность применить свои навыки, — ответил Смотрящий.

— Разбойный путь мне не подходит. Вот наемник, тут подумать надо. А где сейчас эта братия требуется?

— Мне откуда знать. Я почитай два десятка лет под горой прожил, так что реалий не знаю. Кто с кем воюет, кто с кем дружит, — развел руками Дорин.

— Да ладно. Тут все просто. Ближайшее место, где мы можем оказаться в безопасности да и ваши умения цену свою найдут, — это княжество Вестлавт, — сказал Шустрик.

При этих словах Смотрящий пренебрежительно поморщился.

— В чем дело? — спросил Сергей.

— Не люблю я этих зазнаек, — признался Дорин.

— Это не беда. Почти все боркичи на дух не переваривают вестлавтцев. Когда-то эти два княжества были единым государством. Потом два брата что-то не поделили, как это всегда бывает, и разругались. Один другого в крепость тюремную кинул. Партия, поддерживающая проигравшего брата, подняла бунт. В историю он вошел как Бунт Голых.

— Почему такое название смешное? — перебил Шустрика Серега.

— А потому что бунтовщики своих выживших врагов догола раздевали да впереди своих войск пускали в таком виде. Кто-то стрелять убоится: все-таки свои, кто-то растеряется. Эта стратегия сыграла свою роль. И бунтовщикам удалось освободить своего лидера. Он увел их за собой и основал княжество Боркичей. С тех пор Боркичи и Вестлавтцы не могут никак общий язык найти и все время дерутся друг с другом. Так что вы там можете заодно и себе работу найти. Слухи ходили, что князь Георг III войска собирает, чтобы в очередной раз померяться пузом с князем Боркичем.

— Мне эта идея нравится. Так что на том и порешим. Идем в Вестлавт, — сказал свое веское слово Сергей.

— Дурной мы отряд наемников. У нас ни амуниции, ни оружия толкового, ни денег, — разочарованно протянул Дорин.

— Это точно, — вынужден был согласиться Одинцов. — А что если нам вернуться и ограбить один из торговых княжеских караванов. Там и оружием, и одеждой, и лошадьми разживемся.

— Кто-то же говорил, что грабить не будет, — ехидно прищурившись, напомнил Смотрящий.

— Ну, один раз, как известно, — задумчиво произнес Серега, — неопасно.

— Ну, разве что только один, — недоверчиво протянул Дорин и заговорщицки подмигнул Одинцову. — Пойду с мужиками поговорю.

Он грузно поднялся и пошел в сторону державшихся вместе Колина и Бобра.

Сергей проводил его взглядом и пристально посмотрел на Леха.

— А ты правда не хочешь с нами покочевать?

— А что я на пыльных дорогах забыл? Мое ремесло в ином. Мне к городам поближе держаться надо, а не с армией разъезжать и биться за сомнительные идеалы, — ответил Шустрик.

— Ты ловкач изрядный, но мне такой человек нужен. Да и к тому же я с тобой практически с первого дня. Совсем не хочется расставаться, — задумчиво произнес Одинцов. — Неужели совсем-совсем нельзя тебя ничем заинтересовать? К тому же я бы не хотел весь остаток дней своих в наемниках отмотать.

— А что бы ты хотел? — тут же спросил Лех.

— По мне, так заиметь небольшой кусочек земли со своим замком да заняться бы чем-нибудь мирным, чтобы и доход приносило, и удовольствие было, — задумчиво произнес Серега.

Шустрик покосился на него, недоверчиво хмыкнул:

— Виноделием что ли?

— А хотя бы. Благородное дело.

— Для того чтобы свой замок заиметь, тебе придется полжизни на чужой войне кровь проливать, а там глядишь, если выживешь, и замок прикупить сможешь. А потом, через годик, какая-нибудь молодая кровожадная сволочь заявится к тебе в замок да возьмет его штурмом, а тебя прирежет на твоих же собственных виноградниках.

— Злой ты.

— Тем и жив, — сплюнул на землю Шустрик. — Но есть в тебе что-то такое каменное, волчье. Прав был тогда тюремщик. Волк ты, так что, может, что и получится. Только вряд ли ты сможешь тихо и мирно в замке жить, тебе все другие замки надобны будут.

Серега хотел было вскинуться. Мол, с чего это ты так решил? Никогда кровожадностью не отличался. Мне бы тихую и мирную жизнь да семью большую. Только вот тут же подумал: ты-то, может, и станешь жить мирно, только вот соседи вряд ли тебе это позволят. Тут же как? Земель много, властителей и того больше, каждый в чужую сторону смотрит да облизывается, как бы чего слямзить. Так что не будет ему тихой жизни. Пакость какую-нибудь учудят обязательно.