Жизнь на Самоа - Роберт Стивенсон

В прошлый четверг вечером я была приглашена на обед к американскому консулу для встречи с главным судьей. Я была сильно утомлена и не совсем здорова, но, поскольку и мистер Сьюэл и мистер Кларк (последний прислал записку, предлагая мне ночлег в помещении миссии) жалобно ссылались на то, что из дам будут только миссис Кьюсэк-Смит, миссис Кларк и миссис Клэкстон, я сочла своим долгом поехать. Столько мужчин и всего три дамы, не считая меня, — мое присутствие и в самом деле должно было отвечать насущной, если и не «давно испытываемой» необходимости. И затем помимо всего прочего следовало оказать почтение главному судье, не говоря уж о моем собственном консуле.

Моя старая кобыла шла не слишком резво. По дороге к Кларкам мне еще надо было заехать по делу к мистеру Мурсу. Несомненно также, что часы у Кларков убежали вперед. Миссис Клэкстон говорит, что они очень спешат. Как бы то ни было, Кларки ушли, не дождавшись меня. Красивая девушка-метиска с любезными манерами позвала человека перевести мою лошадь через реку. Мы с девушкой уже были на мосту, но, увы, река оказалась слишком глубокой для лошади! Я разыскала Генри, и он тщетно пытался достать для меня лодку. Кончилось тем, что я пошла к мистеру Мурсу, взяла немного провизии и вернулась к Кларкам.

В первый приход меня провели в спальню; теперь в этой комнате горела лампа, но никого не было. Беспокоясь о том, что лошадь моя не напоена, я в конце концов отправилась искать помощи и набрела на комнату, полную женщин, но никаким способом не могла с ними договориться. Пришлось бросить эти попытки, так как одна из девушек по всем признакам уже собралась готовить еду для меня. После этого единственно разумным казалось лечь спать, и я почти уснула, когда внезапная мысль отогнала всякий сон: что, если меня проводили в эту комнату только для того, чтобы я могла раздеться? что, если это спальня мистера и миссис Кларк и лампа была оставлена, чтобы они видели, как ложиться? Я же погасила ее и теперь не знала, где взять спички.

Фэнни. 13 января

Сегодня после обеда явственно различила два толчка землетрясения. Как мне почудилось, первый сопровождался рокочущим звуком вроде грома. Во время второго, более сильного толчка, почти сразу последовавшего за первым, это, несомненно, было так. Мистер Хэй, набиравший из цистерны воду для лошадей, не чувствовал землетрясения, но слышал гул.

— Я слышал гром, — сказал он.

— Да взгляните на небо, — возразила я. Вид неба никак не мог служить объяснением грому.

Пчелы до сих пор не роятся, поэтому мы с мистером Бэйкером note 64 и Лафаэле, находившимся в полной панике, перевернули ящик и заглянули внутрь. Там было колоссальное количество пчел, прилепившихся к стенкам и к кускам сот, что выглядело очень красиво, но роиться они и не думали. Мистер Бэйкер сделал для них настоящий улей, и завтра вечером я переведу их на новое место.

Пауль видел поросенка, которого мы считали убитым, — хромого и вообще в жалком состоянии. Он показался из лесу и тут же уполз обратно. Конечно, Пауль вместо того, чтобы поймать его, вернулся поскорее сообщить новость, а потом мы уже не могли его отыскать. Льюис прозвал Пауля Энди — Золотые Руки note 65.

Недавно я сделала небольшой переносной домик для наседки с цыплятами и, посадив туда курицу, поместила сооружение на сухом месте, потому что в это время года трава очень мокрая. Еще две наседки вывели цыплят, и Пауль вызвался сделать для них такие же домики. Окончив работу, он принес мне показать. Курятники вышли отличные — точные копии моего. Я выразила одобрение и сказала:

— Теперь несите их вместе с курами наружу, только смотрите, чтобы домики стояли на сухом месте.

Очень скоро я убедилась, что обе курицы и цыплята бегают в сырой траве. Я позвала Пауля.

— Конечно, мадам, — подтвердил он, — это те самые куры. Я вынес их наружу, как вы сказали.

— Но почему они не в домиках? — спросила я.

— Вы велели мне вынести кур с цыплятами наружу, но вы не говорили, чтобы я посадил их в домики, — отвечал этот несносный человек.

И в самом деле, оба куриных домика были заботливо помещены на сухие участки, внутри приготовлены корм и вода, точь-в-точь как я устроила в своем, птица же, ради которой были все эти старания, бегала вокруг, готовая подцепить дифтерию, типун, зевоту и все прочие хвори, какие бывают у цыплят от сырости. Прошлым вечером Пауль с большим трудом переселил кур в новый курятник, запер дверь и торжественно принес мне ключ, но он не упомянул при этом, что оставил открытыми два окна, через которые все птицы улизнули с первыми проблесками зари.

Фэнни. Январь

Вот уже примерно две недели, как Льюис для перемены климата уехал в колонии note 66. Он очень неохотно оставлял меня, беспокоясь, что я заболею в его отсутствие. И действительно, я была очень больна. На этот раз приступ длился дольше обычного. Я даже перепугалась прошлой ночью, почувствовав, что от боли у меня мутится в голове. А в доме никого не было, кроме Пауля, спавшего внизу.

Пауль и Лафаэле высадили всю рассаду какао, но, к сожалению, Пауль посадил большую часть своих кустиков на гребнях мусорных куч, которые Лафаэле никак не соберется вывезти, оставляя это до лучших времен. Кусты, посаженные правильно, имеют отличный вид.

Все фруктовые деревья растут, и кокосы поднялись прекрасно. Постройка нового дома быстро продвигается, вероятно, завтра будет закончен каркас. Паулю кто-то дал котенка-заморыша, который сейчас ползает по мне. Вчера ночью на наших котов напала собака, но старый Патч отразил атаку, как тигр: пес убрался с душераздирающим визгом. Генри, подбежавший к двери, успел увидеть, как тот удирал, а за ним по пятам галопом неслись обе кошки.

До нас дошел слух, что Бен тяжело болен. Я послала Генри проведать его и передать, чтобы он вернулся — не работать, а отдохнуть и каи-каи note 67. Впрочем, ведь он подобно Льюису ушел переменить обстановку.

Пациенты — белые, коричневые и черные — постоянно являются ко мне, видимо в полной уверенности, что я могу вылечить любую рану или болезнь. До меня вдруг донесся громкий крик, словно от сильной боли. Не успела я дойти до двери, как примчался плотник за лекарством для человека, которому только что раздавило два пальца. Я абсолютно не знала, чем тут помочь, кроме как обратиться к доктору; но, так как рана сильно кровоточила, я растворила в воде несколько кристаллов железа, и мы промыли ему руку. К моему удивлению, он сразу же перестал кричать и заявил, что боль прошла. Можно приписать это только действию его воображения; насколько мне известно, железо оказывает только кровоостанавливающее действие. Я всегда предпочитаю дать хоть что-нибудь. Пауля и плотника я вылечила от острого радикулита. Но в этом случае я основывалась на кое-каких знаниях. Сегодня ко мне пришел человек с сильным воспалением на подошве ноги. За два дня до этого он напоролся на гвоздь. Я привязала к больному месту кусок жирного бекона, это старое негритянское средство — единственное, что пришло мне в голову.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});