Викинг-незнакомец - Вайолет Уинспир

— Ну что ж, увидимся, — попрощался Бен и пружинящей походкой направился вниз по терракотового цвета дорожке.

— Давай готовить ужин, — скомандовала Кора, торопливо закрывая входную дверь так, словно боялась чего-то снаружи.

Девушки поужинали, потом Джил написала письмо Молли, пока Кора делала свои упражнения: плечи на полу, попеременно поднимая ноги, крутя «велосипед», чтобы дать необходимую нагрузку на бедра. Джил прибавила, что Кора одна из самых красивых девушек, которых она когда-либо видела, и улыбнулась, перечитав написанное и взглянув на модель, которая старательно извивалась на своих ярких коврах. На ней была надета белая короткая тога, шикарные волосы собраны в низкий хвост, загорелая золотистая кожа слегка блестела, эффектно сочетаясь с зелеными глазами, — словом, девушка, о которой мечтает любой мужчина. С беззаботной грацией она подошла к огромной конусообразной вазе цвета морской волны и, забравшись в нее, застыла в непринужденной позе.

— Как думаешь, похожа я на маленькую русалочку? — шаловливо поинтересовалась она.

— Скорее на Лорелею, — засмеялась Джил, — манящую моряков к своей скале посреди моря.

— Значит, на Лорелею, да? — Кора наморщила нос. — Она ведь разрушительница — вот так ты меня себе представляешь?

— Нет. — Джил сбросила с себя напряженность прошедшего дня и теперь, расслабившись, выглядела очень хорошенькой, сидя на высоком табурете с тетрадкой на коленях и перепачканным шариковой ручкой кончиком носа. — Под своей красотой ты очень ласковая и ранимая, Кора.

— Я настоящий символ привлекательности и красоты! — Кора, распустив, откинула назад роскошные волосы; ее лицо со сверкающими большими глазами, высокими, правильной формы скулами, красивым крупным ртом и классическим подбородком внезапно осветилось печальной улыбкой. Она могла бы изобразить что угодно — ведь модель должна быть еще и неплохой актрисой, но Джил знала, что эта горькая улыбка подлинная: что-то тревожило сердце Коры и причиняло боль, которую она старалась скрыть под внешней самоуверенностью.

Джил была молода и неопытна, но она знала одну важную истину о женщинах — любовь может причинять им сильные муки, даже когда дает им все — и луну и звезды.

Из транзистора — размером не больше колоды гадальных карт — полилась музыка и звучал голос — нежный словно шелк, теплый словно мех. «Любовь забавна и печальна», — проникновенно пел Том Джонс, а Кора кивала в такт. Пока она слушала песню, ее улыбка изменилась — в ней появился оттенок тонкого цинизма.

— О, мужчина, как ты прав! — проворковала она. Ее глаза сверкнули ярко-зеленым, когда она повернулась и взглянула на Джил. — У меня порой портится настроение, — предупредила она, — тогда я становлюсь занудной, учти.

— Время от времени это случается со всеми, — успокоила ее Джил. — Как-никак, людям свойственно ошибаться и делать глупости.

— Да, с каждым месяцем детки становятся все умнее, — усмехнулась Кора и придирчиво оглядела Джил с головы до ног. Старшая из девушек явно затеняла младшую, но в Джил было что-то такое… что-то отличное от просто красоты… похоже, что из гадкого утенка она превращалась в прекрасного лебедя, сама не осознавая этого. Кора прищурила глаза и полунасмешливо сообщила: — А ты хорошенькая, знаешь, Джил Прайд, и твоя прелесть настоящая, без дураков, в тебе нет фальши и позерства. У тебя чудесная улыбка — совершенно бесхитростная, идущая от сердца. Красота может быть чопорной, но это не твой случай… и вообще по-настоящему привлекательные люди обладают тонким чувством юмора… Я проголодалась! А ты?

Джил, уже успевшая залиться краской от смущения, помотала головой, а Кора вскочила на ноги и, лавируя среди разбросанных подушек, ринулась в кухню. Она вернулась с банкой консервированной молодой свеклы и, пристроив ее на коленях, принялась с аппетитом поглощать содержимое.

— Вообще-то мне не следует это есть, — сказала она. — Я и так уже вешу сто тридцать фунтов. Еще пара лет — мне уже двадцать шесть — и я пересеку Рубикон модели.

Жестокое слово «марьяж» повисло в воздухе, и Джил вдруг спросила:

— А Роже Френэ в самом деле так привлекателен, как пишут в журналах?

— М-м, он чертовски привлекателен, конфетка. Этот парень настоящий рыцарь, милый кутила и обаятельный до предела. На его счету уже имеется несколько беззащитных овечек, так что смотри в оба, когда столкнешься с ним. Он непременно станет восхищаться твоими глазами цвета темного хереса.

— Кора, в самом деле?!

— Джил, в самом деле! — Кора нацепила свеклинку на вилку, — У него есть темперамент, блеск, внутри он несколько страдалец, но снаружи — настоящий озорник. Он — абсент из парижских каштанов, обольститель Пан из леса Шантильи. Он поклоняется мне через объектив своей фотокамеры, но между нами не происходит химической реакции — мы не можем соединиться, как масло и вода. Он считает, что праздник молодости должен быть отпразднован до самого конца, причем непременно под его руководством. — Кора смотрела на Джил участливо, как курица-наседка, но это впечатление несколько портилось видом банки молодой свеклы и полупрозрачным белым нарядом. Джил расплылась в улыбке, а Кора зловеще произнесла: — Остерегайся Роже, он самый настоящий волк, который любит свежую молоденькую дичь.

— Ты и мистер Норлунд, кажется, думаете, что я только что вылупилась из яйца, — недовольно заметила Джил, и вдруг ее обдало жаркой волной — она вспомнила, что сказала о ней в самолете Карен Мэнит. — А мистер Норлунд, он что, обрисовал тебе меня как кокетку? — сурово поинтересовалась она.

— Он… э-э… попросил присмотреть за тобой.

— Ну, мне совсем не хочется, чтобы ты думала, что отвечаешь за меня. — Джил не смогла сдержать раздражения. — Несправедливо со стороны мистера Норлунда навязать тебе мысль о том, что я нуждаюсь в присмотре.

Кора резко подняла голову:

— Это прекрасно с его стороны — проявлять интерес к своим служащим. Для большинства начальников персонал всего-навсего мелкие детали большого механизма. Но Эрик особенный. — Глаза Коры сверкали как два изумруда. — В отчетной книге «Норлундс» царил хаос, когда Эрик взял бразды правления в свои руки, но всего за несколько лет он сумел поднять магазин, он вдохнул в дело новую жизнь, заставил принять во внимание прогрессивные идеи молодых. Люди говорят, что он очень похож на старого Свена Норлунда, который основал магазин. Великолепный старый пират превратился в американского бизнесмена в конце девятнадцатого века. Эрик всегда знает, чего хочет и как это получить, и никаких компромиссов. Бывалые люди не ждут от него никаких уступок и называют жестоким и бесчувственным, но он не такой. — Кора прижалась щеками к коленям, свет лампы упал на кончики ее ресниц — на них блестели слезы. — Нет, он совсем не такой, — пробормотала она. — Я одна из немногих, кто знает, какой он на самом деле, — у меня есть причина, по которой я это знаю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});