Тристан, или О любви - Иржи Марек

Вот типичная ошибка: гнаться за призрачным счастьем, от которого одни хлопоты, и при этом упускать совершенно явную возможность.

Когда приеду в следующий раз, я ведь только что обещал ей это, непременно положу руку на плечо Гелены и буду держать долго-долго, пока она не прильнет ко мне. Он ни минуты не сомневался, что именно так и поступит.

— К директору? — недоуменно переспросил Томан, когда секретарша передала ему просьбу шефа. — А что он хочет? Пожалуй, захвачу последние отчеты.

Сомневаясь, стоит ли показывать их Данешу, Ян взял папки с отчетами о работе за прошедшие две недели. Откровенно говоря, последние дни он вообще ничего не делал. Но тут до него дошло, что Данеш вряд ли вызывает его по работе, наверное, тому не терпится расспросить про Марию.

Ян и сам целый день представлял, как она ходит по Праге в ожидании назначенного времени. Жалко, час свидания еще так далеко. Он постоянно ловил себя на мысли, что думает только о встрече с ней, мир вокруг перестал существовать, и он живет в преддверии чуда — скоро я снова увижу ее… Не зря говорится, что влюбленный мужчина скачет на испуганном коне.

Ян вышел в коридор и с достоинством, как и положено референту, прошествовал к директорскому кабинету. Секретарша, которая уже успела вернуться в приемную, бросила на него сочувственный взгляд. В институте Томана любили, скорее всего, за ту беззащитность, с какой он на все реагировал. И хотя Лидушка, естественно, слышала, что они с директором бывшие одноклассники, все равно ободряюще улыбнулась Яну:

— С утра у него было вполне приличное настроение.

— У меня тоже неплохое, — ответил Ян немного невпопад. — Представьте себе, уже несколько дней!

И постучал в обитую дерматином дверь.

Данеш сидел не за письменным столом, а в углу, в кресле у журнального столика.

— Привет! — поздоровался он с Яном, и это была хорошая примета. — Что там у тебя?

— Отчет о работе. Я не знал, что может понадобиться.

— Да ничего не нужно. — Данеш великодушно махнул рукой. — Садись.

И поскольку он все еще думал о Гелене, взгляд его оставался рассеянным и немного тревожным. В конце концов Томан ее муж, хотя само по себе это еще ничего не значит.

— Мне только что позвонила твоя жена. Насчет Марии. Странно, что ты сам не рассказал об этом! Ян по обыкновению пожал плечами:

— Мне и в голову не пришло, что ты не знал.

— Представь себе, не знал. Так тоже иногда случается. Этих женщин не всегда поймешь.

— А я их вообще никогда не понимаю, — простодушно заметил Ян.

Данеш хохотнул. Ну и оригинал этот Томан, даже не думает скрывать, что ни черта не смыслит в женщинах. Его жену можно пожалеть.

— Что касается Марии, то с ней, по-моему, все ясно, она как-никак актриса…

— Ага, ты тоже это заметил, — возрадовался Данеш. — Кстати, она всегда была такая, и поначалу мне это нравилось. Никогда и ни в чем нельзя было быть уверенным. Поверь, дружище, для женщины это довольно редкое свойство.

Томан промолчал.

— Так, значит, ты проводил ее на вокзал. Гелена, то есть твоя жена мне об этом сказала.

— Она сама меня попросила, когда уходила на работу. Я просто помог Марии донести вещи.

— Ну и что она говорила по дороге? Не жаловалась на меня? Обиделась, конечно, думает, я не сдержал слова. Но пока ничего не выходит, к несчастью, ей этого не понять. Она ведь из провинции, а там народ наивный.

— Нет, ничего не говорила.

— Знаешь, она меня малость выбила из колеи. Я тут из кожи вон лезу, стараюсь устроить все как лучше. Даже жилье подыскал. Кстати, за мной не пропадет!

— Меня это меньше всех касается, у нас дома хозяйка Гелена.

— Не хотелось все же тебя стеснять.

— Господи, да что ты говоришь, она могла жить у нас сколько угодно, воскликнул Ян горячее, чем ожидал. Данеш встал и открыл дверь в приемную:

— Лидушка, принесите кофе! Потом снова сел и продолжал:

— Твоя жена да и я тоже думаем, что она себе кого-то нашла. В Праге Марию словно подменили. А в этом доме отдыха ты ничего не заметил?

— Да ведь я был там совсем недолго, — сказал Ян, на всякий случай глядя куда-то в сторону окна.

— Если у женщины появился другой, она обязательно себя выдаст, поверь мне! Ладно, не это главное. Уехала, и слава богу. У меня и без нее забот хватает. В конце концов в моем положении лучше, чтобы руки были развязаны. А вообще, каждая женщина всегда считает, что ты замечаешь только ее. Но время идет, и до тебя вдруг доходит, что глупо не обращать внимания на других. Разве я не прав?

Он, видимо, и не ждал согласия Томана, к тому же секретарша принесла кофе. Сохраняя безучастное выражение, она украдкой покосилась на Яна. Раз беседа с кофе, значит, ничего страшного.

«Вот уж кретинский разговор, — подумал Ян. — Говорим о том, что касается нас двоих значительно больше, чем он себе представляет. Если бы Данеш только предположил, как обстоят дела в действительности, он просто убил бы меня». От этой мысли Ян даже как-то успокоился. Влюбленные сплошь и рядом рвутся умирать за любовь. Они настолько одухотворены силой жизни, что смерть кажется им легкой, словно пушинка.

Данеш сосредоточенно помешивал кофе. «Замужняя женщина, вот кому ничего не надо или, по крайней мере, не сразу. А пани Гелена — разумная замужняя женщина и знает, чего хочет. И не менее хорошо знает, что нужно мне. Такое взаимопонимание открывает широкие горизонты. Мы говорим с Яном о том, что касается нас двоих значительно больше, чем этот несчастный вообще может вообразить. Интересно, что бы он сделал, догадайся? Впрочем, я человек осмотрительный, да к тому же его одноклассник. Он никогда ничего не узнает. А вот в глазах Гелены есть нечто такое, чего мужчина моего склада не может не заметить!»

— Если я правильно понял, — медленно начал Томан, — то тебя не особенно беспокоит отъезд Марии.

— Совершенно верно. По-моему, это самое разумное решение.

Ян мысленно перевел дух. Но на всякий случай решил уточнить:

— А это в свою очередь может означать, что ты никогда ее не любил.

Данеш презрительно ухмыльнулся:

— Я редко влюбляюсь в женщин, которые мне нравятся. Если б я каждый раз влюблялся, то очень быстро сошел бы с ума.

Его так и подмывало добавить:

«Флирт с твоей женой, дружище, весьма заманчив, но о любви не может быть и речи. Я человек порядочный и знаю, как надо себя вести».

— А мне думается, любовь — это самое прекрасное чувство на свете, — не без пафоса выдохнул Ян.

— Романтик ты наш! Или, может, ты о своей жене говоришь?

— Хотелось бы, но за эти годы мы как-то отдалились друг от друга.

— Слушай, я у тебя вообще была когда-нибудь женщина? Ну, я имею в виду тайный роман?

— В жизни всякое случается, — допустил Томан, собрал свои бумаги и встал. В тоне собственного голоса ему послышался какой-то робкий призыв: скажи правду! Расскажи все! Сейчас самый подходящий момент. Ведь нельзя же вечно умалчивать о том, что произошло! Ему вдруг померещилась фреска на их доме: нежное движение двух тел, которые тянутся друг к другу, и чаша в их руках, символ беды. Свет и тень, кьяроскуро.

— Ты был очень внимателен к Марии, — признал Данеш, — ты и твоя жена. Надо бы как-нибудь заехать к вам, поблагодарить ее.

— Гелена будет очень рада, — сказал Ян уже в дверях и вышел.

«Данеш, в сущности, несчастный человек, — думал он, возвращаясь к своему рабочему месту. — Ведь он потерял такое сокровище. А может, просто никогда не понимал, какое счастье встретилось на его пути. Потому и не сумел удержать. Боже, если б он только знал, что потерял! И что нашел я! И как только мне удалось прикинуться безразличным! Не пройдет и двух часов, как я увижу ее — веселую, счастливую, красивую. И нам не надо говорить о любви, наша нежность скажет все».

Данеш продолжал сидеть в задумчивости, преисполненный чувства глубокого умиротворения, которое посещало его не очень часто. Почему-то вдруг пани Гелена стала ему намного ближе. Заеду к ней, я ведь обещал. Надо только узнать, когда в отделе у Томана оперативка. Обычно они там долго заседают. За это время можно многое успеть.

Он ощущал себя необыкновенно сильным: да, только сильным принадлежит мир. Это закон природы. Ему даже в голову не приходило пожалеть Томана. Сильные не знают жалости.

Зазвонил телефон. Он ответил по обыкновению сдержанно, но в трубке прозвучал голос замминистра. Данеш тут же сменил тон, его голос зазвенел от неожиданного счастья: еще бы, такая честь. Что и говорить, он был мастер подобных перевоплощений.

Да, Данеш был сильный человек и целенаправленно строил собственную карьеру.

Когда влюбленные Тристан и Изольда жили в чаще леса Моруа, их совсем не смущало, что приходилось есть полусырое, жаренное на костре мясо и пить воду из родника, хотя они больше привыкли к вину. Более всего они мучились от безысходности. Будущее было тревожным, и сегодня не давало ответа, что ждет их завтра.