Бездыханные ІІІ (СИ) - Айзель Кон

— Вот так, молодец, — приговаривала я, — хорошая девочка. Мы тебя не обидим.

Глубоко вздохнув, Люси-Роуз отпустила меня.

— Простите, — с искренним сожалением обратилась она к монахине, — Роуз не хотела вас пугать.

Женщина нервно кусала губу и старалась не смотреть на ребенка.

— Я, — неуверенно начала она, — Это ты прости. Просто я…

— Не нужно ничего говорить, — девочка грустно улыбнулась, — Роуз все понимает. Она не злиться.

— Эм…  да.

Монахиня не знала, что сказать, и продолжала избегать взгляда. Это вызвало у меня недовольство. Ведь даже слепой поймет, что Люси-Роуз совершенно не желает зла людям и не пытается использовать свою силу в корыстных целях, хотя и понимает, что ее плач и злость может навредить всем, кто ее обидит. Она была всего лишь ребенком, который так же, как и остальные, нуждается в тепле, ласке и заботе. А здесь, в этом приюте, когда все шарахаются от нее и считают чудовищем, ни о какой ласке и речи быть не может. Повезло еще, что Роуз их не возненавидела.

Так что Мелори была права: нужно забрать отсюда девочку и как можно скорее.

* * *

— Ну что, как вам наши воспитанники? — улыбнувшись, спросила мать-настоятельница, когда мы вернулись в ее кабинет, после получаса нахождения в игровой комнате.

— Они все просто чудо! — ответила Мелори.

Они с Данте сели на стулья перед столом, а наша тройка расположилась так же, как и в первый раз.

— Вам кто-нибудь приглянулся?

Мужчина и женщина переглянулись и кивнули.

— Да, — ответил Данте, — Все ваши дети просто отличные, но больше всего нас зацепил один ребенок и именно его мы хотим рассмотреть, как возможную кандидатуру на усыновление, вернее, удочерение.

— И кто же это?

— Люси-Роуз Марбел, — ответил он, внимательно глядя на реакцию монахини.

А реакция была, при чем сильная. Сначала сестра Мария нахмурилась, будто не понимая, о чем он говорит, потом ее лицо вытянулось в удивлении и побледнело. Она среагировала так, будто бы мы только что на полном серьезе заявили, что желаем усыновить этот письменный стол!

— Вы серьезно? — все еще не веря, прошептала женщина.

— Серьезно, — ответила Мелори, — ваша сотрудница уже рассказала нам историю жизни Люси-Роуз, судьбу ее родителей и предыдущих опекунов, но мы все же остановили свой выбор на ней.

— Но вы не понимаете! — в голосе монахини слышалась не скрытая паника, — Люси-Роуз, она же…

— Шизофреник?

Мать-настоятельница усердно закивала.

— Это не проблема, — спокойно произнесла Мелори, — один наш родственник так же страдает от этого недуга, но нам это совершенно не мешает.

— Но…  ох! — старая монахиня устало вздохнула и начала массировать пальцами виски. Через пару секунд она вновь глубоко вздохнула и произнесла, — Что ж, давайте поступим так: мы оформим разрешение на проведение одного дня с ребенком, чтобы вы смогли узнать Роуз получше. И после этого вы уже скажете, действительно ли именно она вам нужна. Такой способ вас устроит?

— Сполна, — тут же ответила Мелори.

— Хорошо, тогда давайте я дам вам список документов, которые нужно будет собрать, и когда вы их принесете, мы оформим разрешение.

Сказав это, сестра Мария достала чистый лист бумаги и стала писать. Мы терпеливо и молча ждали. Через полминуты она положила ручку, окинула взглядом написанное и протянула бумагу супругам.

— Что ж, — начал Данте, прочитав список, — Все зазначенные документы есть у нас в наличии и буквально на днях они будут уже у вас. Мы благодарим вас за доверие и обещаем, что все отведенные нам часы будем заботится о Люси-Роуз, как о своей родной дочери.

Сестра Мария легко улыбнулась.

— Не сомневаюсь. Но имейте в виду, что для этого нужно еще и согласие самой девочки, и…

— Роуз согласна! — послышался слева громкий возглас, что заставило нас всех повернуться в сторону голоса.

Люси-Роуз стояла у дверного проема детской комнаты, широко и радостно улыбаясь. В следующий момент за ней появилась та пугливая монахиня, тревожно глядя на озадаченную мать-настоятельницу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Простите! — произнесла она, кусая губы. — Не углядела. Она просто вышла взять игрушку возле двери, и, наверное, услышала ваш разговор.

Сестра Мария, охнув, покачала головой. Но Роуз даже не обращала на них внимание. Она быстро подбежала к Данте, так как он сидел ближе к ней, и схватила своими маленькими ручками его руку.

— Вы хотите удочерить Роуз? — спросила она, восхищенно глядя то на него, то на Мелори.

— Это слишком поспешное решение, — ответил Данте, выдавив из себя улыбку, фальшь которой выдавали нахмуренные брови. — Пока что мы хотим просто провести с тобой день и узнать получше.

— Ура! — она запрыгала на месте. — А когда мы пойдем гулять?

— Скоро, — заверил её мужчина. — Роуз этого хочет?

— Да!

Девочка взглянула на мать-настоятельницу.

— А можно они придут посмотреть на выступление Роуз? Пожалуйста!

Данте и Мелори переглянулись.

— Какое выступление? — Спросила Мелори монахиню.

Но ей ответила девочка.

— В понедельник в монастыре будет выступление хора. Роуз не поет, но она попросила разрешение у монахинь спеть свою песенку после того, как хор выступит. Этой песенки Роуз научил Блеки и он хочет, чтобы она спела её. Роуз тоже этого желает!

Услышав это, мы все поглядели на встревоженных монахинь. Они обе были напряжены и серьезны. Мне показалось, что идея Роуз их совершенно не радует.

— Не думаю, что у гостей будет время…  — начала старшая монахиня, обращаясь к ребенку, но Мелори поспешила ее перебить.

— Ну почему же? Мы бы с удовольствием посмотрели на выступление Роуз, если она этого так желает.

Я знала, что Мелори так же считает все это довольно странным. Плюс, Роуз сказала, что песне её научил Блеки, что немаловажно. Возможно, это что-то, что непосредственно связано с агнцем.

Мать-настоятельница тяжело вздохнула и откинулась на свое кресло.

— Ладно, — устало выговорила она, потирая пальцами глаза, — раз Люси-Роуз так настаивает. Представление начнется в шесть вечера. Если у вас получится, и вы соберете все документы из списка, который я вам дала, то во вторник уже сможете провести день с Роуз. Естественно, если к тому времени не передумаете. Но если что, мы не будем настаивать. Воля ваша!

Своими словами монахиня дала нам ясно понять, что они не просто будут не против, а очень даже «за», если мы откажемся от Роуз. Я не совсем понимала причину такого поведения, но, наверно, приют просто не хочет, чтобы история горе-усыновителей повторилась, когда мужчина умер из-за Люси-Роуз. Но, так как, придя в этот приют, мы совершенно не руководствовались душевными порывами окружить сироту родительской любовью, то они могут не волноваться. Более того, чувствую, что если все пройдет так, как надо, то больше они своего «чудовища» не увидят.

— Отлично, тогда, — Мелори медленно встала со стула, а за ней поднялся и Данте, — спешим откланяться. Мы очень благодарны, что вы уделили нам время.

И по ее кивку я, Крис и Рейн направились к выходу из кабинета.

— Вы уже уходите? — послышался сзади детский возглас.

Роуз подбежала к Мелори и ухватилась за подол ее юбки. Она выглядела растерянной, а алмазные глаза вновь начали наполняться слезами. Мелори вздрогнула, но страх на лице почти сразу же сменился нежной улыбкой. Она присела возле девочки и провела рукой по ее золотистым волосам, приговаривая:

— Ну-ну, не стоит грустить. Мы очень скоро увидимся. Моргнуть не успеешь!

Роуз закусила нижнюю губу и шмыгнула носом. Вдруг она резко обхватила шею Мелори руками и сжала в объятиях. Женщина не сразу поняла этот жест, и на миг я успела заметить проскользнувший в её глазах беспокойный алый проблеск.

— Она к вам привязалась, — задумчиво хмыкнула сестра Мария. — Странно, ведь обычно Роуз ведет себя более сдержанно и почти не показывается посетителям. Видимо, ваша семья ей чем-то понравилась.