Охотники за ФАУ - Георгий Тушкан

Комдив писал и одновременно говорил:

— Молодцы ребятки. Да и погода маскирует: низкая сплошная облачность — авиацию противник применить не может. Туман — танков пустить не может. Артиллерийские НП — как слепые. Все не по уставу! Даю голову на отсечение: среди множества вариантов действий и контрдействий в их оборонительном плане низкая облачность, полный туман — не предусмотрены. А они превеликие мастера исписывать десятки метров бумаги «вариантами». И составляют такие планы хорошо, и действуют, вроде бы, организованно… но вот вы сами видите и слышите. Какая ночь!

— Уж ты ноченька, ночка темная, — почти запел Баженов.

— Вот именно! Ну вот. Берите донесение.

— Хорошо бы достать детальный план обороны гитлеровского полка или хотя бы батальона…

— Передам Андронидзе.

— И еще передайте, прошу вас, что я буду ждать его.

— Не уверен, надо ли вам ожидать его. И стоит ли сейчас сообщать о нем в штарм…

— Боитесь что его отзовут, а он вам нужен?

— И это тоже. Ведь он не имел приказа участвовать в форсировании. Победителей не судят, но не все им спускают.

С боевыми донесениями на «студебеккере» Баженов отправил Помяловского: радиосвязь наладилась только на рассвете. Баженов передал очередное донесение. Ответ начштаба предписывал вернуть освободившиеся машины и срочно возвращаться самому на радиоавтобусе. Баженов запросил, ждать ли ему Андронидзе, задержавшегося у Бутейко. Ответ гласил — Андронидзе не ждать.

В автобусе Баженов попытался уснуть. Но то ли потому, что машину сильно трясло, то ли из-за перенесенного волнения, но заснуть не удавалось. Утро было хмурое, туманное. Моросил дождь. Тучи задевали верхушки деревьев.

А с Днепра доносился шум, будто в сотнях кузниц ковали, били кувалдами, молотками и молоточками.

Частенько приходилось съезжать на обочину и пропускать встречные машины. Шла тяжелая артиллерия. Шли машины со снарядами. А пока ждали, когда проедут катюши, Баженов уснул. Шофер его разбудил, когда радиоавтобус остановился у хаты, где помещался оперативный дежурный.

Дежурный передал Баженову приказ — тотчас же явиться к подполковнику Синичкину.

— Проводная связь с Бутейко уже установлена, — сказал он. — На пятачке идут ожесточенные бои. Командующий, начштаба и начальник оперотдела уехали в штаб корпуса и к Бутейко. Подполковник Синичкин заменяет их обоих.

Когда вестовой ввел Баженова к Синичкину, тот говорил по телефону. Баженов ждал. Подполковник положил трубку, сердито посмотрел на Баженова.

— Как стоите? — крикнул он резко. — Выйдите, приведите себя в порядок и явитесь как положено

Баженов повернулся через левое плечо, чеканя шаг, вышел, застегнул верхнюю пуговицу гимнастерки, подтянул потуже ремень с пистолетом. Бледный от злости, постучал, приоткрыл дверь и спросил разрешения войти. Получив таковое, вошел и отрапортовал:

— Лейтенант Баженов по вашему приказанию явился!

— Почему ремень не подтянут? Баженов затянулся еще сильнее.

— Почему кобура на левой стороне, а не на месте, как положено?

Баженов передвинул кобуру. Когда кобура слева, вынимать пистолет и быстрее, и намного ловчее. На сей счет гитлеровцы не такие уж дураки.

— Отставить разговорчики!

Оказывается, от злости он думал вслух. Плохо! Меж тем Синичкин не унимался:

— Объясните, товарищ лейтенант, почему вы нарушили мое приказание и не передали мне ни одного донесения.

Вот оно что, догадался наконец Баженов и объяснил, что клером он не имел права передавать, а у его связистов был код только для связи со штабом армии. Можно было передать шифром, но шифровальщика у товарища подполковника ведь не было.

Подполковник сердился, называл объяснения Баженова неудовлетворительными — лейтенант не сообщил даже, что вышел на берег Днепра!

Подполковник не стал слушать объяснений Баженова и кратким «Можете быть свободны!» завершил аудиенцию.

Баженов облегченно вздохнул и направился к хате, где размещались «опытники».

Он шел, подбирая слова, чтобы тактичнее сообщить Сысоеву о вероятной гибели его семьи. В хате сидел майор Корнилов и что-то писал. Сысоева не было: утром уехал с командующим. Баженов обрадовался отсрочке неприятного разговора и, перекусив, завалился спать. Когда его в обед разбудили, Сысоева все еще не было.

После обеда Баженова вызвали к оперативному дежурному. Баженов захватил с собой автомат, бинокль и Планшетку с картой.

В дежурке собралось около двадцати офицеров, среди них и знакомые по офицерскому резерву: подполковники Овсюгов и Казюрин, капитан Чернявский и другие. Было накурено, все громко разговаривали, смеялись. Дежурный, плечом прижимая трубку к уху и что-то записывая, то и дело кричал им:

— Тише! Ничего же не слышно!

Вошли Андронидзе, Помяловский, Авекелян.

— Здравствуй, дорогой! — Андронидзе приветственно помахал рукой знакомым и присел рядом с Баженовым.

Дверь отворилась — появился Сысоев. Он выглядел усталым, резче обозначились морщины на осунувшемся аскетическом лице. Баженов поднялся ему навстречу.

— Ну как? — спросил Сысоев.

— Вы не получили радиограмму? Не нашел…

— Радиограмму получил. Удалось ли уточнить?

— Село сгорело. Свирепствовали гитлеровцы: создавали зону пустыни. А дальше к Днепру села уцелели. Ведь надо же!.. Сами колхозники их-отстояли… Выступили против поджигателей… Гитлеровцы даже коров расстреливали… Звери! — В глазах Сысоева он прочел осуждение своему многословию и торопливо, закончил: — Местные жители говорили — видели ваших незадолго до пожара… А некоторым удалось ведь укрыться в лесу… только теперь возвращаются. Так что надо надеяться…

— Я там был, — перебил его Сысоев. — Проезжал с командующим, узнавал. Мало надежды. Вот так!

— Товарищи офицеры! — скомандовал оперативный дежурный, и все вскочили. Вошли начштаба полковник Коломиец, замначштаба по политчасти полковник Ивашен-цев, подполковник Синичкин и начальник отдела кадров с майором, несшим толстый портфель.

Дежурный отрапортовал, что офицеры собраны, построил их в две шеренги.

— Вольно! — начальник штаба шагнул вперед и, бегло осмотрев офицеров, начал:

— Наши войска вышли к Днепру. В двух местах, на участке дивизии Бутейко, мы форсировали Днепр, закрепились на правом берегу и ведем упорный бой с контратакующим противником. За активное участие в оперативной передислокации армии, в боях при прорыве укрепленной полосы и при выходе на Днепр мы решили наградить отличившихся медалями «За боевую доблесть», «За отвагу». Знаю: некоторые заслуживают большего. Но штабных офицеров награждают скромнее. У каждого из вас есть возможность отличиться в будущем и заслужить ордена.