Дыхание Ивента - Артемис Мантикор

унять головную боль и страшное головокружение. Глухота никуда не уходила. Уши болели. Мана была почти на нуле. Но и опасности рядом было поменьше.

Я как-то умудрился пройти через всю площадь и оказаться так далеко от эпицентра?

— Сдохни!! — заорал своровец, когда на меня бросились окружившие со всех сторон бестии. Но я чего-то такого и ожидал, потому использовал пару приёмов, которых враг ещё не успел увидеть.

Призыв древней, которые приняли на себя удар монстров и быстро погибли под их натиском. Затем перезапуск через тёмный лес — и мёртвые растения оплели тварей, не убивая, чтобы враг и дальше тратил ману на поддержку призыва. Надеюсь, у него есть ограничение по контролируемым сущностям.

Из последних сил я отмахнулся от возникшего на пути щупальца.

Затем — долгожданный хриплый кашель и болезненный свистящий вдох.

Один из призванных через частичное проявление убежища моровых грибов поймал свою добычу. Облака спор мало чем отличались от поднятой, бесконечно долбящей по земле боевой магии, пыли, так что заметить ловушку противник не смог.

Послышался звук падающего тела.

Звук! Значит, я всё же не оглох… слава строителям!

— Минус… один, — с трудом улыбнулся я, сделал ещё пару механических шагов на негнущихся ногах, вильнул чуть в сторону и повалился в канаву, в груду валявшегося по городу мусора.

Откат от слишком долгого форсажа рефлексов пришёлся по всему телу, а вместе с ним накатило старое недоброе магическое истощение…

Левая рука сжалась на горлышке зелья маны. Затем переместилась на фиал здоровья. Меч спрятался в ладони, а правая рука начала вновь превращаться в обычную руку. Голова кружилась неописуемо. Я уже не мог думать ни о чём, кроме тошноты и боли. Это ж чем же меня так приложило⁈

Остановившись на синем флаконе, я с большим трудом непослушными руками попытался вскрыть крышку. Не справился. Закончил дело зубами. Вылил жидкость в рот, половину разбрызгав по телу трясущейся рукой. Активировал обновление и запустил его в тело — мана позволяла усиливать организм. Из носа опять хлынула кровь. Магическое истощение зелье не сняло, лишь дало отсрочку. Потянулся рукой за зельем здоровья, принялся за попытки открутить непослушной дрощажей рукой, но бутылёк выскользнул и с треском растёкся алой лужицей посреди камня.

Я даже не понял, как упал сам, прямо поверх осколков. Лишь ощутил холод камня, почувствовал острую боль от расшибленного виска, обширных ожогов от пара смешанного с ядом, кровь от пореза на руке и провалился в тьму забвения.

Интерлюдия 1. Воля, которую пытались сломить слишком часто

Мерлин скрылся в дыре, а он всё медлил.

Рейн не знал, куда себя деть в такие моменты. Разум понимал, насколько важно чётко следовать приказу. Душа рвалась в бой, на защиту товарищей. И тонкий насмешливый голосок внутри ни на секунду не прекращал искать лазейку.

Страж был не из тех, кто поддастся хоть кому-либо. Его принципы были нерушимы, а воля крепка. Вот только слишком часто, буквально в каждой жизни, она проверялась на прочность.

Поэтому он был внутренне благодарен небу, когда следующий взрыв отбросил их с Арком от злосчастной дыры.

Рейн вовремя принял форму камня, и картечь из простого льда не причинила ему никакого вреда. А вот своровцам — могла. Страж понял, что остался в окружении. Мерлин в безопасности, но остальные. Если что-то случится с Арком, Тия…

Додумать мысль он не успел. Первый противник бросился на него с ножом. Длинным артефактным мясницким орудием, светящимся магией. Нет, от такого лучше уйти — рывком, в сторону третьего. Тот был стрелком, и едва первый арбалетный бот чиркнул по камню, на время стал не опасен. А значит — самое время вывести его из строя.

Хватило и удара каменной рукой в челюсть. Затем Рейн перехватил арбалет,и запустил, будто палку, в последнего мага, сбивая каст.

Огненный шар так и не сорвался с рук. Более того, похоже, опалил самого мага.

Тогда Рейн принял форму летуна, подлетел над Стеной и сразу же обрушился вниз на последнего оставшегося на ногах противника. Быстрый удар в живот и второй — локтем в челюсть.

Страж перехватил из ослабевающих рук врага артефактный нож. Широкий, короткий и совсем неудобный… Любимый майнц остался где-то на поле боя. Из всей группы Рейн был самым неприхотливым, и не привязывался к вещам. Потеря артефакта для него не была даже причиной плохого настроения. Так, пару матов про себя, да забыть. Но майнц… он был другом. С того самого момента, как страж взял его в руки у био-терминала, клинок ни разу его не подвёл.

Разобравшись с троицей, Рейн оглянулся. Развеиваться пламенем недавние враги не собирались — видимо не заслужили ещё право на спасающий шкуру артефакт.

Сзади подбиралась призванная нечисть — смесь пантеры с ночным кошмаром. Но её Рейн не опасался.

Где остальные?

Вдалеке двое гильдейцев сражались с целой стаей голодных до крови проходчиков. Судя по частым глумливым выкрикам, бой перешёл в стадию издевательства над истощёнными проходчиками.

Цель определилась сама собой.

Рейн проигнорировал монстра, рывком уйдя в последний момент. Тварь поймала лишь воздух и злобно оскалилась в сторону удравшей добычи. Но ничего, пустотный сааг никогда не теряет из виду выбранную добычу.

Завидев новую цель, двое своровцев призвали магические щиты, а двое других послали наперерез молнию и огненный росчерк. Оба раза без толку — камень таким не пробить. Пятый, ритуалист бездны, спешно решил заканчивать игру и ударил ритуальным кинжалом одного из проходчиков.

Этого было достаточно, чтобы страж окончательно отдался шёпоту в голове.

Твоё тело — идеальный боевой механизм!

— Нет ничего лучше схватки! Только в бою приходит очищение!

Весь этот грешный мир нужно очистить!

Заткнись… заткнись… заткнись… — шептал про себя в мыслях Рейн, пытаясь заглушить ненавистный голос, проснувшийся в тот день, когда он впервые столкнулся со стихией пустоты.

Зажатый в каменной руке кинжал застрял глубоко в рёбрах ритуалиста. Высвобожденная сила приняла облик двухметрового демона, которому Рейн сходу перебил коленную чашечку каменной ногой. Затем ухватил тварь за ошмётки одежды и как живым щитом прикрылся от стрелка.

Разрывной болт окрасил стража демонической кровью, но даже не сбил с ритма.

Бой был расписан на несколько секунд вперёд.

Отбросив тающую в огне тушу, Рейн перешёл в форму спектра, пропуская сквозь себя второй болт двузарядного арбалета. Затем рывок — и минус арбалетчик.

Ну, или почти — тело мёртвого врага переродилось какой-то некроморфной дрянью и обхватило стража за руку. Ну, это оно зря — Рейн стал королевским слаймом и сам подался вперёд навстречу монстру. Шипение, визг, предсмертные судороги агонии монстра.

Вспышка взрыва пиробласта, закончившего страдания чудовища.

Сработала автономность стихийных форм. Новый мод не подвёл, и Рейн снова стал бесплотным спектром, пропуская через себя большую часть урона.

Большую, но не всю.

Резкая боль привела его в чувства и выбила в человеческий вид. Боль Рейн сразу же заблокировал, взмахнул появившимися крыльями и ушёл от второго пиробласта.

Пиромант сходу запустил незнакомое заклинание — вереницу огненных стрел, самостоятельно наводящихся на цель.

Второй раз уходить от огня смешанного с магией хаоса Рейн не спешил, потому просто стал камнем, и гравитация сама обрушила его вниз.

Следом в каменный пол ударили росчерки огненных вспышек. Сразу с двух сторон его теснили монстры. Призванные магом огненные ифриты. Паршивый противник… Но в следующий миг второго ифрита окутало ледяное марево. Пламя ослабло и тварь развернулась. Напротив стоял едва живой маг гильдии, сжимая опустошённый фиал зелья маны. Один из шестёрки лидеров групп, решившихся на легендарный рейд по зачистке всего пространства с девятого по первый под городом.

Оставшиеся своровцы во главе с пиромантом бросились на внезапно ожившую добычу, которую уже считали погибшей.

— Выживи! — крикнул он и показал Рейну большой палец. А затем его кожа стала покрываться светящимися разломами. Маг отвернулся и шагнул в сторону врага, принимая последний бой.

Рейн пришёл им на помощь, но ничего не смог сделать.

Ни-че-го.

Гибель этих двух проходчиков тоже будет на его совести. Он был слишком слаб, чтобы их спасти.

— Ты слабак, Рейн. Слабак и трус! Кого ты боишься больше, себя или видеть всё это? Боль и страдания вокруг