Литературная Газета 6349 ( № 48 2011) - Литературка Литературная Газета

А вот как выглядит знакомство зрителей с новым персонажем в сериале "Фурцева". Один из множества примеров. Дело происходит в Париже. Неизвестная (позже выяснится - Надежда Ходасевич) обращается к главной героине:

- Обещай мне, что ты пригласишь меня в Москву.

- Это здорово, Надь! - Ирина Розанова (Екатерина Фурцева) оправдывает нелепый текст манерной взвинченностью. - Ты ж у нас вдова знаменитого художника Фернана Леже! Ты ж у нас член компартии!..

Та же кокетливость возникает и у Сергея Юрского (Борис Пастернак). Эпизод в переделкинском доме поэта. В комнату входит некто и здоровается:

- Привет, Боря.

- При-шёл пи-са-тель Фе-дин, - обращается Сергей Юрский как бы к самому себе, наигранно растягивая слоги. - Костя, заходи, правда, гости соберутся только к обеду.

- Я к тебе пришёл не как гость, а как председатель правления Союза писателей[?]

Вы тоже обратили внимание, как изобретательно проинформировали неосведомлённых о статусе Федина?

Чуть позже, в сцене якобы планируемого Пастернаком самоубийства, обсуждая перспективы эмиграции, Ольга Ивинская заставляет Бориса Леонидовича объяснять телезрителю характер их отношений. Заходит издалека:

- Она жена твоя, а я кто?..

Борис Леонидович сообщает, абсолютно утратив при этом чувство стиля:

- Ты моя жизнь. Если нельзя уехать, надо уйти вдвоём. Давай проведём вечер вдвоём, побудем вместе, пусть нас так вдвоём и найдут[?] Здесь 20 таблеток[?]

Следует похвалить сценаристов Ларису Степанову и Павла Финна, которые вдвоём придумали эвфемизм "моя жизнь", а ведь могли сформулировать неделикатно: "Ты моя любовница".

Вообще Борису Леонидовичу досталось. Такое впечатление, что авторы проекта решили доказать неангажированность публичным унижением поэта, ставшего кумиром либеральной общественности. Так шпионы, чтобы вызвать доверие, напоказ стреляют в своих.

Сценаристы решили разыграть в лицах известное письмо Федина Поликарпову, в котором председатель правления СП сообщает завотделом культуры ЦК, что приходила подруга Пастернака и предупредила: тот предлагал ей совершить коллективное самоубийство.

В историческую достоверность страшного плана верить не стоит. Однако с каким-то потрясающим исступлением авторы раскручивают тему, иллюстрируют сомнительные человеческие качества Бориса Леонидовича. Само по себе это, конечно, не новость. Но зачем поэт, появляющийся в сериале мимоходом, тратит всё своё экранное время на помощь зрителю в рекогносцировке и компрометацию самого себя? В фильме поэт-христианин собирается не только покончить с собой, но и ввести любовницу в смертный грех[?]

Этого требует сверхзадача: ужасающее намерение Бориса Леонидовича выявляет страшную греховность советской власти. Ведь в фильме советская власть почти доводит до самоубийства выдающегося поэта, который, в свою очередь, склоняет к суициду любовницу. Внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за пастернак.

Сказочных обстоятельств в фильме множество. Фурцева, днём громившая Пастернака в ЦК, вечером в спальне слушает (чудесное совпадение) назидательную декламацию Александра Домогарова: "Не плачь, не морщь опухших губ[?]" И министр культуры как будто прозревает, а недавнее возмущение (вполне, кстати говоря, резонное), что Нобелевская премия досталась не Шолохову, становится очевидной глупостью. Сценаристы бросают в топку всё, инсценируют любимую либералами цитату "Пастернака не читал, но осуждаю"[?]

Но почему так примитивно, почему без огонька? Почему, посмотрев двенадцать серий, пребываешь в убеждённости, что участники проекта просто отбывали номер?..

Они устали. В этом собирательном местоимении сотни разочаровавшихся в дремучем народе, тех, кто считает проигранной борьбу за демократию, кто отчаялся и хочет уехать, а пока просто зарабатывает деньги и радуется любой возможности плюнуть в герб СССР.

А начинали они ярко и самоуверенно - талантливым, тонким, а потому особенно действенным "Покаянием". Но за двадцать пять лет открытая и постоянно взбалтываемая ёмкость с антисоветским шампанским стала дурно пахнуть. Жидкость перестала пениться, поднимать со дна колючие пузырьки. Энергия отрицания "совка" окончательно выдохлась.

То антисоветское, что мы видим сейчас по телевизору, и в частности сериал "Фурцева", - инерция. Не бойтесь, такое уже не задавит.

Обсудить на форуме

Суровая осень

Суровая осень

ТЕЛЕВОЙНА

Так называется документальный фильм, работу над которым заканчивает творческая группа телекомпании "Полюс". Фильм посвящён 70-летию битвы под Москвой, но рассказывает в основном о тех тревожных днях и ночах, которые довелось пережить москвичам и жителям пригорода в августе - декабре 1941 года.

- Не понимаю, зачем нужно звать актёров и реконструировать эпизоды, если участники и свидетели событий, слава богу, живы-здоровы, - говорит автор фильма, заслуженная артистка России Инна Ермилова. - Но таких людей становится всё меньше, и, по сути, у нас сейчас есть последняя возможность встретиться с ними, услышать и записать их рассказы. А рассказы эти крайне интересны, даже сенсационны. Вот сейчас принято говорить о "панике 16 октября". Но наши собеседники утверждают: не нужно оскорблять москвичей. Они рыли окопы, устраивали баррикады, гасили на крышах зажигалки[?] А неразбериху, суматоху спровоцировали те, кто приказал закрыть метро, срочно демонтировать заводы, раздавать продукты. На Центральном телеграфе вспоминают, как 16 октября в райкоме партии было дано указание: предприятие закрыть. Так вот, сами сотрудники телеграфа отказались это делать - как же оставить фронт и тыл без той связи, которую они обеспечивали. И работали сутками, невзирая на постоянные бомбёжки. А "паника" прекратилась 20 октября, как только вышло знаменитое постановление об осадном положении: "Сим объявляется[?]"

Мы много раз выезжали и в те места, куда докатилась фашистская волна и откуда началось в начале декабря наше контрнаступление. Деревня Шолохово, до Москвы рукой подать, Останкинская башня на горизонте. Враг не сумел её занять - и здесь, в ночь перед решающим броском, останавливались наши танкисты. Надежда Петровна Бузинова вспоминает, как именно в её доме грелись солдаты, варили пшённую кашу[?] А в соседнем посёлке Луговая, где фашисты "гостили" несколько дней, Полина Николаевна Скляр нам показала подвал, в котором её семья прятала командира повреждённого танка. "А не страшно было, ведь если бы его обнаружили[?]" - "Вот и танкист, когда прощался, так говорил. И обещал - жив буду, после войны приеду. Не приехал[?]"

А вот дом в той же Луговой, окно которого пробито пулей тогда, в первых числах декабря 1941 года. "Не может быть! Вы что, ни разу ремонт не делали?" "Много раз, - отвечает Галина Николаевна Антипина. - Но мама моя когда-то наказала: стекло - не трогать. Пусть память останется об этой страшной осени, о тех, кто нас освобождал".

Множество братских могил в этих местах[?] На некоторых лежат бронзовые бескозырки, наступление в районе Лобни начинали моряки. "Вот по этому полю мы шли в атаку, - вспоминает Виктор Иванович Наумов, - во весь рост, с криком "Полундра". Оглядываюсь - неужели так много наших уже погибло? Но нет, это на снегу бушлаты чернеют, сбросили мы их, пусть враг бежит от одного вида тельняшек. Хотя ведь и полегло на этом поле матросов наших несколько сотен. Все они здесь, в братской могиле возле церкви".

Заканчивается фильм эпизодом, снятым буквально на днях: на окраине деревни Шолохово, возле Музея танка Т-34, ветераны и молодёжь открывают памятный знак "Лента Славы". Скоро такие знаки появятся и в других местах Подмосковья, где остановлен был враг.

Впрочем, обо всём не расскажешь, да и фильм неинтересно будет смотреть.

Дмитрий АЛЕКСАНДРОВ

Обсудить на форуме

Смешные чувства

Смешные чувства

А ВЫ СМОТРЕЛИ?

На самом деле смешанные, но сильные чувства[?] Большую работу, трудную, филигранную, провёл телеведущий Владимир Соловьёв в передачах, посвящённых предвыборным дебатам, а в воскресенье - в финальном многочасовом послевыборном ток-шоу на канале "Россия". Огромное число медийных лиц, известных политиков, политологов, экспертов, выдающихся (и не слишком) граждан России самых разных политических пристрастий, заполнивших зал студии, - и Соловьёв с ними со всеми в высшей степени умело управлялся, разводил, давал слово, забирал, направлял дискуссию, менял политиков у барьера, не допускал ора, базара и в режиме прямого эфира, что по нашим временам редкость в политических передачах, в то же время жёстко держал темпоритм передачи. То есть справился с поставленной задачей куда лучше, чем когда-то на НТВ понурый Савик Шустер и мекающий Евгений Киселёв (сейчас они регулярно проводят многочасовые политические ток-шоу на киевском ТВ - и, как говорят, изрядно поднадоели украинской публике).