Демон Крови 2 - Карл Шпильман

ждать!” — Внутренне негодовал сам Горгут. — “Все нормальные мужчины в племени заводят жену в шестнадцать-семнадцать, а этот моей смерти видимо ждёт!”

От этих семейных дрязг всех отвлёк удар в колок, затем ещё и ещё. Били как в паники, словно нашествие волколаков или других искателей из пустошей, что говорило о том, что хорошей вести ждать не стоит. Колокол — это вестник беды и судя по ударам большой беда. После над городом прошёл вой, словно от тысячи лютоволков.

— Вернёмся к разговору после! — Оставил за собой последнее слово шаман.

Недолго думая к городской стене побежали все вооружённые мужчины и женщины племени. Если на город напали, то пригодиться каждый топор, и как оказалось позже не зря. Забравшись на высокую каменную стену, Горгут стал всматриваться вдаль. Вот только дальше десяти прыжков ничего кроме “стены” падающих снежных хлопьев видно не было. Но даже несмотря на защиту артефактом древних, Горгут ощутил пробежавший по спине леденящий холод. И он знал, что это означает, знал, но не верил.

— Духи спасите нас. — Тихо шептал стоящий рядом шаман Дурус.

Раздался первый крик, затем ещё и ещё. Это были крики ужаса тех, кто ощутил дыхание и хватку ледяных пальцев смерти. Из белой пелены выпрыгнуло существо… именно существо не живое, ни мёртвое. Не имеющие ничего общего со зверем, но им являющееся. Имеющее две головы, крупное тело, четыре ноги и столько же рук. Сотканное из частей тел почивших, оно держало пару полностью ледяных топоров. Издав рёв, оно бросилось к стене, а за ним из тумана показались ещё десятки отвратительных тварей.

— Зимогоры. — Шептал губами шаман.

Монстры из легенд и сказаний, ведомые неизвестной силой и целью. Несут смерть и боль везде. Где бы они ни появились, и они пришли именно сюда в этот город и настолько рано. Они могут быть похожими на зверей, а могут быть созданы из частей тел людей. По преданиям это слуги самой Ледяной королевы, которая ищет своё потерянное сердце. Горгут с детства считал это всё глупостью, но силу этих чудовищ признавал.

Зимогор ловко вскочил на стену и, используя свои обрубки вместо нормальных ног, стал подниматься прямо по отвесной стене. В том, что остальные могут так же, Вождь не сомневался. Ловко добравшись до защитников города, началась… кровавая бойня. Тела, когда-то принадлежавшие людям, были соединены в отвратное существо. Кожа заледенела, а цвет стал серым. Именно эта ледяная корка не позволяла коже, а возможно и всему телу развалиться полностью.

Удары чудовищной силы гнули щиты и броню, вонзаясь в плоть, а затем выдирались куски мяса. Горгут подскочил к твари со спины и, опустив свой верный топор, отсёк монстру ногу, перебив ледяную корку и кость. Из обрубка тут же хлынула чёрная слизь, тварь заверещала. Нанеся несколько ответных ударов в сторону Вождя, благо он успел вовремя отскочить от неё. Ледяное оружие, несмотря на свою неказистость и кажущуюся нелепость было весьма опасны, погнутые доспехи и убитые бойцы тому доказательство. Тварь отвлеклась, и на неё набросились со всех стороны, нанося удары копьями, топорами и булавами. Но даже так зимогор уже успел убить шестерых. Копьё, застрявшее под лопаткой, стало мешать ему, управлять двумя правыми руками. Горгут взмахнул и отсёк левую руку до плеча, вот только получил удар наотмашь и был отброшен на несколько прыжков назад, упав спиной на камень. Монстр тут же подскочил, чтобы добить упавшего врага. Вот только сдаваться и принимать объятья холодной судьбы отправляясь к праотцам, Вождь не собирался. Прилетевший в макушку крупный камень заставил зимогора дёрнуться, подскочивший Вождь тут же нанёс мощный удар в правый бок, монстр, завалившись на левый бок полететь вниз со стены. К Горгуту подскочил Ёрвинд и помог ему подняться:

— Отличный бросок! — Похвалил сына Вождь.

— Учусь у лучших! — Не остался в долгу Ёрвинд, поудобнее перехватывая булаву.

— Они прорываются к башне! — Закричал кто-то из воинов города.

— Нельзя позволить им там оказаться! — Кричал другой.

Вождь не был ранен, его лишь слегка оглушило ударом затылка о камень. Не первая его травма и не последняя, так что, переглянувшись с сыном, они вместе побежали к башне. Ведь как раз в таких башнях были размешены артефакты предков, которые и позволяли городу не замёрзнуть. Потеря подобных артефактов означает гибель для города.

А десяток тварей спешно прорубались к башне, несмотря на самоотверженность защитников. Ещё один взбирался по стене, но в него ударила настоящая заострённая глыба льда, Горгут сразу понял, что это работа Дуруса, он один из немногих был способен взывать к силе их родных снегов. Вождь вознамерился ударить со спины, дабы помешать добить раненого воина города. Только тварь заметила его и нанесла ответный удар своим ледяным топором. Удар был такой силы, что даже Вождю, сильнейшему человеку в племени, оказалось, тяжело устоять на ногах. Череда молниеносных ударов обрушилась на голову Горгута, от которых он был вынужден отходить назад, будь Вождь один, он бы проиграл в этой схватке. Но он был не один, с ним был его сын Ёрвинд и ещё двое воинов племени, пока третий оттаскивал воина со вспоротым животом. С грозным рыком Вождь с воинами племени набросились на своего врага.

***

***

Мощный выпад пронзил голову зимогора насквозь через глазное яблоко. Точнее то место где у человека должны быть глаза, а у него были лишь глубокие впадины. Сильный удар по коленному суставу, заставил монстра слегка привалиться на правый бок. Именно этого и добивалась воительница, ударом своей булавы размозжив вторую голову, так что в округе разбрызгалась противная чёрная слизь с кусочками костей. Мозгов что примечательно ей не было обнаружено внутри этих черепов. С другой стороны и сама тварь не собиралась умирать, продолжая активно сопротивляться беспощадному напору снежной девы.

Помимо Лирзы под стенами боролся десяток воинов города и её родного племени. Основная толпа тварей ползала по стенам, но некоторые спускались вниз, где им прикрывали проход воины. Ведь они не могли допустить, чтобы зимогоры прорвались вглубь жилых частей города и начали убивать простых ремесленников, женщин и детей. Пусть, по мнению Лирзы женщина такая же опора в семье как мужчина, ведь так в их племени. Но что взять с этих городских тихонь и неженок, что и