Убийство из-за книги - Рекс Стаут

— Но если вы можете ее продать… — Она смотрела на меня широко открытыми глазами. Нет, что ни говорите, а она душенька. Перспектива ни с того ни с сего получить пятьдесят тысяч — причина вполне основательная, чтобы распахнуть глаза, какими бы честными они ни были. — Если рукопись принадлежит мне, почему же я не могу просто сказать: «Продайте ее?» — спросила она.

— Вот видите, — упрекнул ее я, — вы меня плохо слушали.

— Как плохо? Я слуш…

— Нет, не слушали. Я предупредил вас, что все это я только собирался вам сказать. Кое-какая правда в этом есть, но, к сожалению, ее очень мало. Я действительно считаю, что ваш брат под именем Бэйрда Арчера написал роман с таким названием, и мне хотелось бы просмотреть его письма, чтобы убедиться, не упоминает ли он об этом, но рукописи у меня нет, нет и надежды продать роман в кино, я не литературный агент, и зовут меня не Джордж Томпсон. А теперь…

— Значит, все это была ложь?

— Нет. Это было бы…

Она встала.

— Кто вы? Как вас зовут?

— Уши у меня остались прежними? — спросил я.

— Что вам угодно?

— Я хочу, чтобы вы меня выслушали. То, что я вам сказал, ложью назвать нельзя, ибо я вас предупредил, что только собирался так говорить. Теперь же я намерен сказать вам правду и советую вам сесть, так как мой рассказ будет длинным.

Она села, заняв не больше трети стула.

— Меня зовут Арчи Гудвин, — начал я. — Я частный сыщик и работаю на Ниро Вульфа, тоже частного детек…

— На Ниро Вульфа?

— Верно. Ему будет приятно узнать, что вы о нем наслышаны, а я обязательно об этом упомяну. Его нанял человек по фамилии Уэлман, чтобы отыскать убийцу его дочери. Убита и еще одна девушка, некая Рейчел Эйбрамс. А перед этим убили и вашего брата. У нас есть основания считать, что все три преступления совершены одним и тем же человеком. Почему мы так считаем, рассказывать долго и сложно, поэтому об этом я сейчас говорить не буду. Если эти подробности вас интересуют, позже я вам их изложу. А сейчас скажу только, что согласно нашей версии ваш брат был убит, потому что написал этот роман, Джоан Уэлман погибла, потому что его прочла, а Рейчел Эйбрамс — из-за того, что его перепечатала.

— Роман, который написал Лен?

— Да. Не спрашивайте у меня, о чем роман, потому что я не знаю. Если бы знал, мне не пришлось бы приезжать сюда к вам. Я приехал просить вас помочь нам найти человека, который убил троих, и один из них — ваш брат.

— Но я не… — глотнула она. — Чем я могу вам помочь?

— Я же вам объясняю. Я мог бы обманом заставить вас оказать нам помощь. Как только что доказал. Ради возможности заполучить пятьдесят тысяч долларов вы бы пошли на что угодно — сами знаете, что я прав. Вы бы разрешили мне копаться в письмах вашего брата в поисках доказательств, и даже если бы мы их не нашли, вы все равно написали бы письмо в юридическую контору. Вот и все, что я прошу вас сделать, только сейчас я говорю с вами откровенно и прошу сделать это не за кучу денег, а для того, чтобы поймать убийцу вашего брата. Если вы были готовы сделать это за деньги, в чем нет сомнения, не кажется ли вам, что вы обязаны сделать это, чтобы привлечь убийцу к ответу?

Она хмурилась, стараясь сосредоточиться.

— Но я не понимаю… Вы хотите только, чтобы я написала письмо?

— Да, Мы считаем, что ваш брат написал роман и что именно это обстоятельство играет весьма существенную роль во всех трех убийствах. Мы считаем, что в этом деле замешан один из сотрудников юридической конторы, который либо сам совершил эти преступления, либо знает, кто их совершил. По нашему мнению, этот человек твердо настроен не дать ни единой живой душе ознакомиться с содержанием романа. Если мы правы и вы пошлете такое письмо, как я сказал, ему придется прибегнуть к действиям, причем поспешным, что нам и требуется. Если же мы ошибаемся, ваше письмо никому вреда не причинит.

Она продолжала хмуриться.

— А что я должна написать в этом письме?

Я повторил, добавив еще несколько подробностей. К концу моего объяснения она начала медленно покачивать головой.

— Но это же значит, — сказала она, когда я умолк, — что мне придется солгать, сказав, что у вас есть экземпляр рукописи, когда на самом деле его у вас нет. Не могу же я так откровенно лгать!

— Возможно, и нет, — с участием согласился я. — Если вы из тех, кто ни разу в жизни не солгал, вам, конечно, не по силам ложь, хотя она будет в помощь поискам человека, который убил вашего брата и двух молодых женщин — одну он переехал машиной, а вторую выбросил из окна. Даже в том случае, если ваша ложь не причинит никакого вреда человеку ни в чем не повинному, я бы ни за что не решился спровоцировать вас на первую в жизни ложь.

— Не надо язвить. — Ее щеки чуть порозовели. — Я вовсе не утверждала, что никогда не лгала. Я ничуть не святая. Вы совершенно правы, я бы сделала это ради денег, но только в случае, если бы не знала, что это ложь. — Глаза ее вдруг блеснули. — Почему бы нам не начать все сначала, а потом сделать, как вы предлагаете?

Мне захотелось крепко ее обнять.

— Сделаем все по порядку, — предложил я. — Прежде всего в любом случае нам следует посмотреть его письма — нет возражений? — а потом уж решить, как действовать дальше. Письма у вас?

— Да. — Она встала. — Они в коробке в гараже.

— Помочь вам?

— Нет, — сказала она и вышла. Я встал и подошел к окну полюбоваться калифорнийским климатом. Будь я тюленем, он, наверное, показался бы мне прекрасным. Собственно, и у меня не было бы к нему претензий, если бы хоть в одном из писем Дайкса нашлось то, чего я искал. Нет, я не надеялся отыскать пересказ содержания романа, меня вполне устроило бы и одно неприметное упоминание о нем.

Когда она вернулась — быстрее, чем я предполагал, — в руках у нее были две пачки писем, перетянутые тесемкой. Она положила их на столик со стеклянной крышкой, села и развязала тесемку.

Я подошел поближе.

— Начните с писем, датированных, скажем, мартом прошлого года. — Я придвинул стул. — Дайте-ка несколько мне.

— Я справлюсь сама, — покачала головой она.

— Вы можете пропустить что-нибудь важное. Какой-нибудь намек, например.

— Не пропущу. Извините, мистер Томпсон, но я не могу позволить вам читать письма моего брата.

— Не Томпсон, а Гудвин. Арчи Гудвин.

— Извините. Мистер Гудвин. — Она разглядывала штемпели на конвертах.

По-видимому, переубедить ее было нельзя, и я решил, по крайней мере, временно воздержаться от этого намерения. Тем более, что мне было чем себя занять. Я вынул блокнот и ручку и принялся сочинять письмо.

«Корриган, Фелпс, Кастин и Бриггс,

522 Мэдисон авеню.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Уважаемые господа!

Я хотела бы посоветоваться с вами, поскольку мой брат работал у вас много лет вплоть до самой его смерти. Его звали Леонард Дайкс. Я его сестра, и он завещал мне все свое имущество, о чем вам, наверное, известно.

У меня только что побывал, назвавшись литературным агентом, некий Уолтер Финч. Он сказал, что в прошлом году мой брат написал роман».

Я задумался. Миссис Поттер, прикусив зубами нижнюю губу, читала письмо. Ладно, решил я, напишу, а коли придется вычеркнуть, труда большого это не составит. И снова принялся строчить.

«О чем я уже знала, потому что брат как-то упомянул об этом в письме, но не более того. Мистер Финч сказал, что у него есть экземпляр рукописи романа „Не надейтесь…“ и что, хотя имя автора романа Бэйрд Арчер, в действительности он принадлежит перу моего брата. Мистер Финч считает, сказал он, что сумеет продать роман в кинематограф за 50.000 долларов, а поскольку раз брат оставил все мне и я — законная владелица этого романа, он просит меня подписать документ, разрешающий ему действовать в качестве моего агента с правом на получение десяти процентов от той суммы, которую заплатит кинокомпания.

Я посылаю вам письмо авиапочтой, потому что речь идет о большой сумме денег, а я надеюсь, что вы дадите мне хороший совет. Здесь я не знаю ни одного адвоката, к которому могла бы обратиться. Мне хотелось бы знать, насколько эти десять процентов разумная цена и следует ли мне подписать документ. Еще мне хотелось бы знать, не должна ли я прежде, чем подписывать, ознакомится с тем, что продаю, поскольку мистер Финч показал мне только конверт, в котором была рукопись, а не содержимое конверта, и ушел, не оставив ее мне, и таким образом я не имела возможности прочитать роман.

Прошу вас ответить мне также авиапочтой, поскольку мистер Финч настаивает на незамедлительных действиях.

Большое вам спасибо.

С уважением…»

Не могу сказать, что письмо писалось у меня как по маслу. Мне пришлось многое перечеркивать и менять, пока я наконец не сочинил приведенного выше, которое затем переписал набело. Я внимательно его перечитал, еще раз продумав, и пришел к выводу, что в нем есть только одно вызывающее сомнение предложение, но я уповал на Господа Бога, что мне не придется его вычеркивать.