Любители тел - Микки Спиллейн

— У ребят в полиции длинные уши.

— Да, если дело касается тебя.

Я изложил ему всю историю поисков сестры Гарри, опустив только то, что Далси Макинесс предложила мне проверить картотеку Тедди Гейтса, где я и нашел другой адрес. Гай понимал, что я рассказываю далеко не все, но считал, что я действую в интересах клиента, так что на этом мы и покончили.

Когда я вышел на улицу, было довольно поздно, но для того, чем я думал заняться, ночь еще только начиналась.

* * *

Стадо девиц, которых эксплуатировал Лоренцо Джонс, было довольно пестрым. Работали они в основном в низкопробных отелях. Все имели мелкие приводы, после чего обычно меняли район своей деятельности, принимали новое имя и снова принимались за дело. Как и у большинства девушек, находившихся на задворках проституции, у них не было иного выбора. Джонс вел свои дела железной рукой, и девицы никогда не оспаривали его решений. В основном клиентами его девиц были моряки и пьяницы.

Первые три пташки, которых я навестил, ответили на мой вопрос, что не видели его. Они вели себя очень странно, как будто оказались в каком-то вакууме, и не знали, что им делать: отправляться на улицу или ждать появления Джонса, который все устроит. Две из них привели к себе старых клиентов по привычке, а одна подцепила сразу двоих.

По некоторым причинам все они жаждали появления Джонса как можно скорее, потому что боялись, что их надуют с деньгами. Джонс всегда забирал деньги вперед, а уж потом подсовывал клиенту товар, не беспокоясь, останется ли тот доволен. Они не умели договариваться с клиентами, так как слишком долго полагались на Джонса.

Четвертая девица была совершенно другого характера. Звали ее Роберта Слейд. Она была последним приобретением Джонса. Я нашел ее в заведении под названием “Пещера Билли”, где она потягивала мартини, внимательно изучая себя в зеркале напротив.

Когда я присел рядом, ее глаза встретились с моими в стекле высокого бокала, и она сказала голосом, чуть охрипшим от джина:

— Отвали-ка, парень.

Когда она обернулась ко мне, я понял, что когда-то она была хороша собой. Сейчас она была сильно накрашена, в глазах выражение усталости. Но волосы еще блестели по-прежнему, а рот хранил довольно решительное выражение.

— Я тебя знаю?

Я сделал жест, чтобы мне подали пиво, бросил на стойку деньги и ответил:

— Нет.

— Ну так вот, у меня сегодня выходной.

Она повернулась ко мне спиной и стала вертеть в пальцах стакан.

— Ну и чудесно, — сказал я.

Я отпил пиво и поставил стакан.

— Проваливай, — сказала она мягко.

Я вынул двадцать баксов и положил на стойку рядом с ней:

— Этого будет достаточно за недолгую беседу с вами?

Слабая усмешка тронула ее губы, и она взглянула на меня, высоко подняв брови.

— Вы не похожи на тех типчиков, мистер. Я уже сто раз рассказывала тем типам, которые этим занимаются, разные варианты своей истории, сдобренные деталями, так что я их издалека чувствую.

— Я вам хочу заплатить за рассказ совсем другого рода.

На ее лице отразился живой интерес:

— Вы что, коп? Черт возьми, вы очень похожи на копа, но в последнее время нельзя с уверенностью сказать, как они выглядят. В управлениях работают мальчики из колледжей, смахивающие на младенцев: очень часто те, которых принимают за школьных учителей, оказываются полицейскими. Ничего не поймешь.

— Если хотите знать правду, то я частный детектив.

— О, господи! — Она рассмеялась. — Какой-то муж-бедняга получит бумагу о разводе, так что ли? — Она снова расхохоталась и покачала головой. — Я не знаю имен, и у меня очень плохая память на лица, так что ваши двадцать баксов ничего вам не принесут. Бросьте эту затею.

— Мне нужен Лоренцо Джонс.

Она отставила стакан, уставилась на меня, потом допила и снова поставила стакан на стойку.

— Зачем он вам? — спросила она, не глядя на меня.

— Хочу по-дружески съездить ему по физиономии.

— Кто-то уже сделал это.

— Знаю. — Я положил на стойку руку, чтобы были видны разбитые костяшки. — Я хочу повторить.

Очень медленно она повернула ко мне улыбающееся лицо, на котором было такое же выражение, как у щенка, нашедшего друга и старающегося не удрать.

— Выходит, я имею дело с чемпионом?

— Не совсем.

— Но ведь вы уложили его, разве нет? Слухи распространяются очень быстро. Ведь это вы устроили дикий шум в комнате Вирджинии, не так ли?

— Я работал.

Она улыбнулась и указала бармену на стакан, чтобы тот его наполнил.

— Жаль, что я этого не видела. Этот грязный ублюдок не раз обставлял меня. Он меня просто ненавидел. И знаете за что? Я работала в шляпном отделе одного из универмагов. Там-то он меня нашел и стал ко мне привязываться. Но я его отшила. Это ведь скотина. Знаете, как он добывал себе девиц? Он... а, ладно, это уже из другой оперы...

Ей принесли заказ, и я оплатил его. Несколько минут она задумчиво болтала в стакане маслину зубочисткой, потом попробовала ее. Задумавшись, она уставилась в зеркало бара.

— Мне почти что удалось выкарабкаться. У меня были очень приличные друзья, и, наконец, я встретила парня, который меня полюбил. Очень милый, богатый мальчик, с образованием, хорошо воспитанный. — Она сделала горькую гримасу. — Вот тогда-то Джонс и появился снова. Он раздобыл несколько моих фотографий в соответствующем виде и показал их мальчику. После этого и пришел всему конец. Я чуть не умерла с горя, и Лоренцо тут же подцепил меня. Он заставил меня работать и устроил так, что два раза меня замели копы, потом меня зарегистрировали, а потом он дождался того, что мне уже некуда было податься. — Она сделала большой глоток мартини и грустно добавила: — Наверное, уж так мне на роду написано.

— Где же Джонс сейчас?

— Надеюсь, что этот подонок сдох.

— Вы ошибаетесь, он жив.

Она провела руками по волосам, потом по щеке.

— Копы его тоже ищут.

— Знаю.

— Почему?

— Он, вполне возможно, знает кое-что о двух мертвых девушках.

— Только не Лоренцо. Они ведь мертвы и не могу приносить ему доход. Девушки нужны ему живые.

Я сказал:

— Это всего лишь след. Мне он очень нужен, Роберта!

— Что вы с ним сделаете, если найдете?

— Скорее всего, вышибу из него дух.

— Обещаете?

Я усмехнулся. Она же вовсе не шутила.

— Обещаю, — ответил я.

— Можно мне при этом присутствовать?

— Ради бога.

Она взяла стакан, с минуту смотрела на меня, потом поставила обратно, так и не допив мартини до конца. Двадцатка все еще лежала на стойке, но она к ней так и не притронулась.

— Это будет мой праздник, — проговорила она.

Дождь залил всю мостовую и зарядил теперь мелкой, частой сеткой. Уличные огни едва светились в этой дымке. Я хотел поймать такси, но Роберта от машины отказалась, и мы молча прошли рядом квартала два. Наконец я спросил:

— Куда мы идем?

— Ко мне.

Она не смотрела на меня.

— Лоренцо там?

— Нет, но там живу я.

После этого она уже ничего не говорила. Мы прошли несколько улиц, миновали еще два квартала и наконец подошли к двери, зажатой между входами двух магазинов. Она взяла меня за руку и кивнула:

— Здесь.

Затем вставила ключ в замок, толкнула дверь, вошла и впустила меня. Я поднялся вслед за ней по лестнице, подождал на площадке, пока она не открыла дверь квартиры и не включила свет. Мне не раз приходилось раньше бывать во всяких норах, и в них на самом деле было отвратительно, но Роберта очень заботилась о своей квартирке. Это была трехкомнатная квартира, очень чистая и просто обставленная. Роберта заметила мою реакцию и сказала:

— Результат моего воспитания. — Она подошла к шкафу, порылась на полке и подошла ко мне с дешевой папкой, набитой бумагами и перетянутой резинкой. Протянув ее мне, она продолжала: — Он обронил ее здесь однажды ночью. Тут списки и данные обо всех нас, но есть кое-что и другое. Мы знали, что у него есть кто-то, где он прячется, когда не бывает у нас, но никто не знал, где именно. То есть до тех пор, пока я не нашла случайно однажды ночью этой папки. Вы тут определенно найдете, где он обретается, но сначала дайте мне обрести самое себя.

Я посмотрел на нее, не понимая, о чем она говорит. Когда она вышла, я сел и открыл папку. Эти девочки немало делали для Лоренцо Джонса, но меня это не интересовало. В папке я увидел оплаченные счета трех маленьких отелей. Каждый счет охватывал период примерно в три месяца, а последний был всего месячной давности. Возможно, это и было последнее место его пребывания. На счете стояло имя: Дж. Лоренцо, номер 614 в отеле “Мидучи”.

К этому времени в комнату вернулась Роберта. Выглядела она совсем иначе, и я понял, что она имела в виду, когда сказала, что ей нужно обрести себя. От нее пахло свежестью душа и какими-то тонкими духами. Косметики на ней не было совсем, а туалет был очень скромным. Она одела темно-зеленый плащ, подобрала волосы под забавную маленькую шляпку и мягко улыбнулась.