Граф Воронцов. Книга I - Дмитрий Лим

что он и его компания просто зашугали бедную охрану, очень нелепым способом.

Степана в один момент поймала местная охрана, и под контролем экономиста тщательно отмудохали, отбив тому почки. Но вот когда сорвали маску с его лица…

Паренька понесло. Тысячи угроз расправы от отца сделали свое дело и те решили закрыть на все глаза. Он обворовывал своего же папашку около полугода. Но, легкие деньги имеют свойство заканчиваться.

Когда Иван Воронцов заподозрил неладное, точнее, когда отметил снижение доходов при постоянной добыче и нескончаемом сбыте, провел расследование.

Как итог, экономиста закопали за поддельные документы, охрану сменили. Степана, любимого и единственного сына, Иван простил.

Степашке, в принципе, большая часть херни, которой он занимался — прощалась.

Возможно дело в молодых пассиях отца, которые не сильно горели его воспитывать, а возможно, как считает сам Иван, если верить письму Аллы, дело в влиянии Дмитрия, то бишь «меня».

Но с тех пор Степан горел идей легкой наживы, а работать и думать, как его отец — парнишка не хотел.

Следом, у Ивана появилась новая пассия — Алексия Панина. Странная особа, без денег и рода. Поговаривают даже, что она не маг, что вообще не укладывается в аристократии. Негоже сходиться магу и человеку.

Я толком и не понял, кто она такая и мог ли я ее видеть, но зато, четко для себя уяснил, какой у нее характер. А главное, в кого.

Мать этой девицы прославилась в одной из «угасающих» семей. Аристократии, конечно же.

Не смотря на тычки со стороны, на счет смешения крови, некоего «высшего» — все устраивало. Рядом — сильная женщина, которая выгребала все его проблемы. Но несмотря на этот значимый для него плюс, она… всю жизнь стравливала между собой семейство. Мужа с братьями, братьев с партнерами по бизнесу, а тех, просто подставляла, когда те перестали платить за ее закрытый рот. Она была в некотором роде сборщиком новостей. Грязное белье в семьях бандитов, ушлые истории, кто с кем спит и прочее.

Эта самая Панина пошла по тем же стопам, только в связи со своим возрастом, промышляла этим со сверстниками.

— То есть ты думаешь, что Степан попал в плохую компанию? Только, как это вяжется с моей ситуацией? Я не понимаю…

— Она разводила его на бабки, показывала театральные сцены и прекрасно понимала, откуда и что он берет. Ей было мало. А когда твой братец перестал носить «домой к ней» суммы… вроде как, сама начала давать задания.

— И?

— Дим, — мы остановились около большого окна в коридоре, — Степан, фактически, не мог знать, что у тебя крупная сумма на руках. Маргарита Вертихвостикова — уж явно птица не его высоты. А значит, дело в этой девке. Она откуда-то все вызнала.

— Санта Барбара какая-то, — подытожил я, не специально перебив Катю, — Это все этот обморок тебе рассказал?

— Почти. Он на самом деле мутный какой-то. То ли, он под защитой навыка, о котором я не знаю, либо, умеет терпеть. А так… я умею собирать информацию, Дим. — сухо ответила она и продолжила рассказ.

Момент с ограблением меня может быть и просто стечением обстоятельств. Я ему чем-то насолил, и он решил меня побить. Ну, а, у ворья — обшмонать карманы — дело привычки.

Только одного я понять не мог, зачем было так сильно меня лупасить? Ведь и убить же мог.

— Забавно получается, — пробормотал себе под нос, но Катя все слышала, — Просто случай, говоришь… Почему-то меня терзает смутное сомнение, что это не случайность…

Нутром чувствовал: враг ближе, чем я думаю. Гораздо ближе.

Я остановился, потерянно оглядываясь по сторонам. Даже, не заметил, как мы подошли в аудитории, на которой красовалась римская цифра один.

Блин, дорогу не запомнил…

— Что делать с ним будешь? Побьешь?

— Поступлю иначе. Если уж ты своими методами не смогла из него толком ничего выдернуть, то я и подавно. Деньги-то, в любом случае, нужно достать… ладно, буду думать.

На ее миловидном личике появилась улыбка, которую было невозможно не заметить.

— Кажется, я знаю, что надо сделать.

Глава 15

План созревал сам собой. Помогал многолетний опыт и ясный ум. Но сейчас… сейчас я сидел в большой аудитории, где стояло парт тридцать, и безоговорочно тупил.

В моем понимание, магия, это штука, которой обманывали честный люд. Ею пользовались мошенники, названные маги и лекари, а также те, кто пытался сыграть на чужом горе.

Помнится в прошлом мире на таких часто жаловались коллеги, мол приходят идиоты и жалуются, заявления пишут, что шарлатаны обманули, деньги содрали. А те сами виноваты, ведь деньги сами несли этим шарлатанам, а не обращались к врачам.

Первые полчаса лекции мадам Мамзелькины, казались скучными. А вот её навыку вести лекцию, позавидовали бы лучшие профессора моего мира. Казалось, что после первой части ее «сказок» про то, откуда зародилась мана, спали все.

Кроме меня, Степана, который был подозрительно бледным, и Воробьевой.

К слову, явился парнишка с запозданием, что-то невнятно пробормотал, но был честно прощен и посажен передо мной и Катей. И, между прочим, даже не посмотрел в мою сторону… что было странным. Будто меня вообще не существовало. Вспомнил про «свиток», о котором обмолвилась девушка, и сам сопоставил все факты.

Но для пущей уверенности поинтересовался у девушки о его состоянии, но та лишь махнула рукой, мол само пройдет.

Я вернулся всем вниманием к Бабе Яге, которая яростно жестикулировала за небольшой трибуной у огромной зеленой доски.

В общем и целом, магия оказалась штукой довольно-таки сложной, как в реальности, так и в моем восприятии. Нет, книжек я много прочитал на своем веку. И… с фантазией у меня было все прекрасно. Но там чаще все сводилось к палочкомахательствам, жезлам и песнопениям. А тут…

— Закройте глаза и сконцентрируетесь, — Баба Яга обозленно ткнула паренька в первом ряду, — Не спать!

Парень нехило дернулся от испуга, а старушенция под стать своему образу, противно скрипнула острыми зубами. Не знаю, испугался ли парень, но я точно не хотел бы быть на его месте.

А вот дальше, начались действительно интересные вещи.

— Закройте глаза и отбросьте все мысли из своих голов. — не знаю, как все, но я, определенно, закрыл глаза, с легкой, детской наивностью в душе, — Так, Оленина, я сказала глаза закрыть!

Послышался глухой удар. Явно книгой.

— Ваши пустые головы с этим заданием должны очень легко справиться!

«Ага… как же.»

— Дыхание должно быть глубоким и ровным. Слушайте только мой голос…

Все бы ничего, но я начал проваливаться в сон, пока она молчала.

— Найдите внутри себя опору, постарайтесь в темноте увидеть проблеск света, и…

Послышался еще один глухой удар, и легкий, женский писк.

«Оленина», — догадался я.

— Тянитесь к этому свету. Попытайтесь коснуться его, прочувствовать.

Следом послышался взрыв. Машинально открыв глаза, удивленно уставился на рыженькую в первом ряду. Ее волосы напоминали шутку про взрыв макаронной фабрики, не иначе. Комментарий Мамзелькиной позабавил всех.

Кроме меня. Юмора, я не понял.

— Я сказала коснуться, Оленина, а не схватить! — если бы ее глаз был «зрячим», то он определенно должен был быть злым.

Рыженькая же, стряхнула что-то со своих волос, ничего не отвечая.

— Это только в первый раз — сложно. Дальше, внутренняя энергия, мана, силы, называйте как хотите, — Мамзелькина оставила бедную девицу в покое, и горбясь, вымеряла аудиторию шагами.

Она поигрывала челюстью, словно язык жевала и что-то бормотала себе под нос. Остановилась, обвела рукой всех нас, и продолжила:

— Ваша цель — просто коснуться первоисточника внутри себя. Дальше, этот источник будет подзываться по первому зову. И это только кажется, что сложно.

— Как-то в голове не укладывается, — Воробьева подняла руку, но не дождавшись разрешения, пробормотала, — Я знаю многих старшекурсников, военных магов, которые используют только свитки навыков, а не внутренние ресурсы.

Я не знаю, как ей это удалось, но все, абсолютно все, увидели на лице Мамзелькиной маску разочарования. Определенно она ходила в театральный кружок глубоко в детстве.

— Воробьева, — ее голос эхом разнесся по аудитории, — Уж ваш папашка должен был вас с пеленок учить контролю…

— Я… — но Катю перебили.

— Любой маг, используя свиток — берет отдачу изнутри. Тратит свою ману, чтобы этот свиток активировать. Да, это очень удобная вещь, но… что ты будешь делать,