Книга 2 - Владимир Высоцкий

Еще не вечер

Четыре года рыскал в море наш корсар,В боях и штормах не поблекло наше знамя,Мы научились штопать паруса,И затыкать пробоины телами.За нами гонится эскадра по пятам,На море штиль и не избегнуть встречи,Но нам сказал спокойно капитан:«Еще не вечер, еще не вечер.»Вот развернулся боком флагманский фрегатИ левый борт окрасился дымами.Ответный залп на глаз и наугадВдали пожары, смерть — удача с нами.Из худших выбирались передряг,Но с ветром худо и в трюме течи,А капитан нам шлет привычный знак:«Еще не вечер, еще не вечер.»На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глазИ видят нас от дыма злых и серых,Но никогда им не увидеть насПрикованными к веслам на галерах.Неравный бой, корабль кренится наш.Спасите наши души человечьи,Но крикнул капитан: «На абордаж!Еще не вечер, еще не вечер.Кто хочет жить, кто весел, кто не тляГотовьте ваши руки к рукопашной!А крысы пусть уходят с корабляОни мешают схватке бесшабашной.И крысы думали: „А чем не шутит черт?“И в тьму попрыгали, спасаясь от картечи,А мы с фрегатом становились к борту борт.Еще не вечер, еще не вечер.Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза,Чтоб не достаться спрутам или крабам,Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезахМы покидали тонущий корабль.Но нет! Им не послать его на дно.Поможет океан, взвалив на плечи,Ведь океан — он с нами заодно,И прав был капитан — еще не вечер.

Последнее стихотворение Владимира Высоцкого

И снизу лед, и сверху,Маюсь между.Пробить ли верх, иль пробуравить низ?Конечно, всплыть и не терять надежду,А там за дело, в ожиданьи виз.Лед надо мною — надломись и тресни!Я чист и прост, хоть я не от сохи,Вернусь к тебе, как корабли из песни,Все помня, даже старые стихи.Мне меньше полувека, сорок с лишним,Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.Мне есть, что спеть, представ перед всевышним,Мне есть, чем оправдаться перед ним.

***

Последнее стихотворение Владимира Высоцкого, найденное в бумагах после его смерти, последовавшей 25 июля, в 4 часа утра в Москве, в его квартире на Грузинской улице.

Светя другим, сгораю сам.А тараканы из щелей:Зачем светить по всем углам?Нам ползать в темноте милей.Светя другим, сгораю сам,А нетопырь под потолком:Какая в этом польза нам?Висел бы в темноте молчком.Светя другим, сгораю сам.Сверчок из теплого угла:Сгораешь? Тоже чудеса!Сгоришь — останется зола.Сгорая сам, светя другим…Так где же вы — глаза к глазам,Та, для кого неугасим?Светя другим, сгораю сам!

Уголовный кодекс

Нам ни к чему сюжеты и интриги,Про все мы знаем, все, чего ни дашь,Я, например, на свете лучшей книгойСчитаю кодекс уголовный наш.И если мне неймется и не спится,Или с похмелья нет на мне лица,Открою кодекс на любой странице,И не могу, читаю до конца.Я не давал товарищам советы,Но знаю я, разбой у них в чести,Вот только что я прочитал про это:Не ниже трех, не свыше 10.Вы вдумайтесь в простые эти строки,Что нам романы всех времен и стран,В них есть бараки, длинные, как сроки,Скандалы, драки, карты и обман.Сто лет бы мне не видеть этих строчек,За каждой вижу чью-нибудь судьбу,И радуюсь, когда статья не очень:Ведь все же повезет кому-нибудь.И сердце стонет раненною птицей,Когда начну свою статью читать,И кровь в висках так ломится, стучится,Как мусора, когда приходят брать.

Антисемиты

Зачем мне считаться шпаной и бандитом,Не лучше ль податься мне в антисемиты,На их стороне, хоть и нету законов,Поддержка и энтузиазм миллионов.Решил я, и значит кому-то быть битым,Но надо ж узнать, кто такие семиты,А вдруг это очень приличные люди,А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет.Но друг и учитель, алкаш с бакалеи,Сказал, что семиты — простые евреи,Да это ж такое везение, братцы,Теперь я спокоен, чего мне бояться.Я долго крепился, и благоговейноВсегда относился к Альберту ЭйнштейнуНарод мне простит, но спрошу я невольно,Куда отнести мне Абрама Линкольна.Средь них пострадавший от Сталина Каплер,Средь них уважаемый мной Чарли Чаплин,Мой друг Рабинович и жертвы фашизма,И даже основоположник марксизма.Но тот же алкаш мне сказал после дельца,Что пьют они кровь христианских младенцев,И как то в пивной мне ребята сказали,Что очень давно они бога распяли.Им кровушки надо, они без запаркиЗамучили, гады, слона в зоопарке.Украли, я знаю, они у народаВесь хлеб урожая минувшего года.По Курской, Казанской железной дорогеПостроили дачи, живут там, как боги,На все я готов, на разбой и насилье,Бью я жидов, и спасаю Россию.

„Зк“ Васильев и Петров „зк“

Сгорели мы по недоразуменью,Он за растрату сел, а я за Ксению.У нас любовь была, но мы рассталися,Она кричала, б…, сопротивлялася.На нас двоих нагрянула ЧК,И вот теперь мы оба с ним „зк“,„Зк“ Васильев и Петров „зк“А в лагерях не жизнь, а темень тьмущая,Кругом майданщики, кругом домушники,Кругом ужасное к нам отношениеИ очень странные поползновения.Ну, а начальству наплевать, за что и как,Мы для начальства те же самые „зк“„Зк“ Васильев и Петров „зк“.И вот решили мы, бежать нам хочется,Не то все это очень плохо кончится,Нас каждый день мордуют уголовникиИ главный врач зовет к себе в любовники.И вот в бега решили мы, ну, а пока,Мы оставалися все теми же „зк“,„Зк“ Васильев и Петров „зк“.Четыре года мы побег готовили,Харчей три тонны мы наэкономили,И нам с собою даже дал половничекОдин ужасно милый уголовничек.И вот ушли мы с ним в руке рука,Рукоплескала нашей дерзости „зк“,„Зк“ Петрову и Васильеву „зк“.И вот идем по тундре мы, как сиротиночки,Не по дороге все, а по тропиночке.Куда мы шли, в Москву или в Монголию,Он знать не знал, паскуда, а я тем более.Я доказал ему, что запад — где закат,Но было поздно, нас зацапала ЧК,„Зк“ Петрова и Васильева „зк“.Потом приказ про нашего полковника,Что он поймал двух очень крупных уголовников.Ему за нас и деньги, и два ордена,А он от радости все бил по морде нас.Нам после этого прибавили срока,И вот теперь мы те же самые „зк“„Зк“ Васильев и Петров „Зк“.

Формулировка

Вот раньше жизнь — и вверх и вниз идешь без конвоира,Покуришь план, пойдешь на бан и щиплешь пассажира.А на разбой берешь с собой надежную шалаву,Потом берешь кого-нибудь и делаешь „Варшаву“.Пока следят, пока грозят, мы это дело переносим.Наелся всласть, но вот взялась Петровка 38.Прошел детдом, тюрьму, приют и срока не боялся,Когда ж везли в народный суд, немного волновался.Зачем нам врут: народный суд, — народа я не видел.Судье простор, и прокурор тотчас меня обидел.Ответил на вопросы я, но приговор с издевкой,И не согласен вовсе я с такой формулировкой.Не отрицаю я вины, не в первый раз садился,Но написали, что с людьми я грубо обходился.Неправда, тихо подойдешь, попросишь сторублевку,Причем тут нож, причем грабеж, меняй формулировку…Эх, был бы зал, я б речь сказал: „Товарищи родные,Зачем пенять, ведь вы меня кормили и поили,Мне каждый деньги отдавал, без слез, угроз и крови.Огромное спасибо вам за все на добром слове“.Этот зал мне б хлопать стал, и я, прервав рыданья,И тихим голосом сказал: „Спасибо за вниманье“.Ну, правда ведь, ну правда ведь, что я грабитель ловкий,Как людям мне в глаза смотреть с такой формулировкой?

Рецидивист

И это был воскресный день, и я не лазил по карманам,В воскресенье отдыхать — вот мой девиз.Вдруг свисток, меня хватают и обзывают хулиганом,А один узнал, кричит: „Рецидивист“.Брось, товарищ, не ершись,Моя фамилия Сергеев,Ну, а кто рецидивист,Ведь я понятья не имею.И это был воскресный день, но мусора не отдыхают,У них тоже план давай, хоть удавись,Ну, а если перевыполнят — так их там награждают,На вес золота там вор-рецидивист.С уваженьем мне: „Садись“Угощают „Беломором“„Значит ты рецидивист,Распишись под протоколом“.И это был воскресный дань, светило солнце, как бездельник,И все люди — кто с друзьями, кто с семьей,Ну, а я сидел, скучал, как в самый грустный понедельник,Мне майор попался очень деловой.„Сколько раз судились вы?“„Плохо я считать умею“.„Но все же вы рецидивист?“„Да нет, товарищ, я — Сергеев“.И это был воскрсный день, а я потел, я лез из кожи,Но майор был в математике горазд,Он чего то там сложил, потом умножил, подытожил,И сказал, что я судился 10 раз.Подал мне начальник лист,Расписался, как умею,Написал: „РецидивистПо фамилии Сергеев“.И это был воскресный день, я был усталым и побитым,Но одно я знаю, одному я рад:В семилетний план поимки хулиганов и бандитовЯ ведь тоже внес свой очень скромный вклад.

За тобой тащился длинный хвост