Разрушитель магии - Тимофей Печёрин

Словоохотливостью Кира не отличалась. За несколько дней пути с Ильей они побеседовали всего один раз. И то недолго.

— Что ж ты грустная-то такая? — вопрошал Криницкий, желая подбодрить спутницу, и даже попробовал похлопать ее по плечу, но девушка проворно увернулась, — не по душе, смотрю, тебе эта затея?

— А тебе по душе? — вопросом на вопрос отвечала Кира, а потом послала еще один вопрос вдогонку, — или тебе нравится делать что-то, к чему тебя принуждают?

— Не всегда мы делаем лишь то, что сами хотим, — философски изрек Илья, разводя руками, — такова уж жизнь… видимо. Можно подумать, ты до сих пор жила, как хотела, а теперь вот…

— Всякое бывало, — небрежно бросила Кира, без лишних церемоний перебивая собеседника, — пока дома жила, у родителей… там серединка на половинку была. Могла играть, гулять в свое удовольствие. Но если мама с папой что-то говорили… что-то сделай, а что-то не делай — приходилось слушаться. Но вот когда в плен первый раз попала — там, сам понимаешь. Слушаться приходилось больше, наказывали строже. А вот свобода… ее, почитай, и не стало совсем.

— В плен? Первый раз? А как?.. — вопрошал удивленный Илья, внутренне сочувствуя жизни спутницы — вроде короткой, но оказавшейся, похоже, весьма насыщенной. Причем далеко не приятностями.

— Как-как — в детстве еще, — молвила девушка и закатила глаза, — впрочем, это долгая история. Не хочется ею тебя утомлять.

Хоть и нельзя было назвать Киру приятной собеседницей, но дело свое она знала… а может, знания от нее здесь и не требовалось. Так или иначе, но дар ее таинственный сработал как часы. Несколько дней пути до жилища Проводника прошли без приключений и даже без особых хлопот. Не считая, конечно, необходимости разводить костер и готовить еду на привале.

Проживал Проводник в предгорьях — по служебной, так сказать, необходимости держась поближе к границе владений Тьмы. И когда Илья, Малран и Кира подошли к его дому, лично Криницкий понял, что разница между Проводником и Хранителем гораздо больше, чем он предполагал.

Собственно, и сходство-то этих двоих, похоже, ограничивалось разве что отсутствием имен и нелюдимостью. Но Хранитель жил в нормальном доме — даже роскошном, если сравнивать с хибарами варваров. Тогда как Проводнику домом служил цельный кусок скалы, в коем неведомая сила прорубила проемы для окон и входной двери. Да и помещения кое-какие, наверняка.

К тому же в мизантропии Хранителя чувствовалась какая-то наигранность. Какое-то кокетство. Он мог ворчать на дурно пахнущих людишек из поселений, но охотно принимал их помощь, даже терпел присутствие. И потому селиться предпочел все-таки поближе к предметам своей якобы ненависти. На последнее пойти его наверняка заставил расчет: очень трудно жить совсем одному, когда ты стар и немощен.

Совсем другое дело — Проводник. Его неприятие людского общества было искренним и компромиссов почти не допускало. Потому обитал он в совсем уж безлюдном уголке мира. С одной стороны горы, с другой обширные пространства, занятые девственными хвойными лесами… на ум Криницкому при виде их еще приходило слово «тайга». И никакой дороги к обители Проводника не вело. Желающим встретиться с ним могли рассчитывать разве что на ориентиры и карты, полученные от сведущих людей. Всем же остальным, несведущим и, паче, неплатежеспособным делать здесь было нечего. Принимать гостей Проводник желанием не горел, как не был рад и экскурсиям любопытных зевак.

В дверном проеме жилища Проводника не было, собственно, двери, а в проемах оконных — ни рам, ни ставен, не говоря уж о стеклах и занавесках. По этой причине так называемый дом был похож на череп некоего исполинского, но ныне, к счастью, мертвого существа. Особенно издали.

Сам хозяин сидел прямо на земле, у порога. Притянув колени поближе к туловищу, а спиною привалившись к стене дома-валуна. Относительно молодой, он успел зарасти густой черной бородой. А одет был в буро-грязно-зеленый плащ с капюшоном, такие же штаны и рубаху, перевязанную ремнями. Под цвет одежды были и сапоги.

Никаких слов приветствия трем пришельцам Проводник не сказал. И даже на появление их никак не среагировал, продолжая молча сидеть и смотреть куда-то мимо… или сквозь подошедших чужаков.

Впрочем, эта безмятежность, даже отрешенность какая-то от мира, оказалась ложной. Стоило одному из пришельцев — а именно, нетерпеливому Малрану — сделать лишний маленький шажок в его сторону, как Проводник в одно мгновение подскочил на ноги, а в каждой руке у него сверкнуло по метательному ножу.

«И откуда он их достал, когда успел?..» — с удивлением и толикой восхищения подумал еще Криницкий.

Его бывший наставник, а ныне спутник испуганно отпрянул. Тогда как сам Илья вскинул руку с раскрытой ладонью — интернациональный жест, обозначающий мирные намерения.

— Вы от Вольгрона, — не спросил, а констатировал Проводник сухим, грубоватым и почти лишенным эмоций голосом, — наверняка от него… больше никого я не ждал.

— Ну да, — подтвердил Криницкий, — нам…

Проводник не дал ему договорить — перебил, переходя сразу к делу.

— Вам нужно что-то, что можно найти только в Загорье, — были его слова, — и тот, кто послал вас сюда… вождь Сотня Шрамов, сказал, что я могу вам в этом помочь. Так?

— Так, — отвечал Илья.

— Тебе заплатили, — не то задал вопрос, не то напомнил Малран.

— Солнце встает на востоке, — такими словами отреагировал Проводник на его реплику, — трава зеленая. Горы высокие… и падать с них больно. Ох, как больно… Что, продолжим сообщать друг другу очевидные истины или все-таки перейдем к сути?

Последний вопрос был риторическим, и ответа на него хозяин дома-черепа дожидаться не стал.

— Теперь по поводу моей сделки с Вольгроном, — поспешил он внести ясность, — да, мое время стоит дорого и да, ваш вождь не поскупился. Однако это не значит, что я должен с вами нянчиться, вытирать сопли и помогать снять штаны, когда кому-то из вас приспичит облегчиться. Скажу даже больше: сделка будет считаться выполненной, если вы хотя бы выйдете из-под этих гор… ступите в Темные Земли живыми. Глядя на то, какое мясо вы собой представляете, я понимаю, что даже этого добиться будет нелегко.

— А разве там… опасно? — робко поинтересовалась Кира, зачем-то тыча рукой в направлении каменистых горных склонов и белеющих вершин.

Проводник подошел к ней почти вплотную и сперва молча оглядел с ног до головы. Выражение лица у него при этом выражало такую нескрываемую и подчеркнутую брезгливость, что могло показаться: Проводник вот-вот плюнет Кире в лицо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});