Сезон мертвеца - Дэвид Хьюсон

Зеленые глаза уставились на него.

– Так почему же меня притащили сюда?

– Это все мой босс, – с нескрываемым раздражением сказал Ник, не испытывая никакого желания врать ей сейчас. К тому же она все равно узнает правду. – Это была его идея. Он считает, что дело приобретает крайне нежелательный оборот и что мы должны знать гораздо больше, чем знаем на самом деле.

Она сразу же поняла все то, о чем так туманно пытался сказать ей Ник, и благоразумно промолчала. Они вошли в церковь.

– Я бывала здесь на концертах, – неожиданно сказала она. – А вы?

– Я не очень увлекаюсь музыкой, тем более старинной, – признался Ник.

– А чем вы увлекаетесь?

– Люблю картины, люблю бегать, размышлять о разных вещах. Сколько раз вы были здесь?

– Три или четыре.

Ник кивнул, приняв к сведению эту информацию.

Сара грустно вздохнула и в отчаянии взмахнула рукой.

– Это тоже важно для вашего расследования? Вы что, прислушиваетесь к каждому моему слову и оцениваете его с точки зрения полезности для дела?

– Нет, Сара, ничего подобного, – решительно возразил Ник. – Я не думаю, что здесь есть хоть один человек, который понимает, что происходит. Хотя, конечно, нет никаких сомнений, что все эти убийства каким-то таинственным образом связаны между собой и при этом ведут к вам. С кем ты приехала сюда, Сара? Пока мы не узнаем этого, мы не сможем раскрыть все эти чудовищные преступления.

– Да уж, – слабо улыбнулась она, а потом неожиданно показала рукой в сторону узкой улочки Сан-Джованни, которая вела к Лютеранскому дворцу. – Вы когда-нибудь слышали о папе Иоанне? Который на самом деле был женщиной?

– Да, но я думал, что это миф.

– Возможно. Так вот, согласно мифу, эта женщина родила ребенка вон там, в конце улочки – она направлялась в Лютеранский дворец, чтобы получить папскую корону. Огромная толпа фанатиков, распознала в ней женщину и ее убили вместе с ребенком. Не знаю, миф это или нет, но вплоть до шестнадцатого века на фасаде вон того дома сохранялся силуэт женщины с обнаженной грудью и с младенцем на руках. А потом Ватикан приказал убрать и это изображение, и ее портрет в Сиене.

– Зачем вы рассказали мне все это? – удивился Ник.

Она пожала плечами:

– Не знаю, просто так. Возможно, мне показалось, что вы можете понять смысл этой мифической истории. Разумеется, папа Иоанн не является исторической фигурой, этой женщины никогда не было. Вся эта история является выдуманной от начала до конца, апокрифической, так сказать, как, впрочем, и все истории о ранних христианских мучениках. Но дело вовсе не в этом. Все дело в вере. Эта история наглядно свидетельствует, что даже самая нелепая выдумка может стать историческим фактом, если овладевает сознанием верующих. В случае с папой Иоанном это касается прежде всего роли женщины в обществе, места, которое она должна в нем занимать. Эта история о том, как легко можно стать преступницей или героиней, святой, непорочной девственницей или уличной шлюхой. Причем людям и в голову не приходит, что эти вещи взаимосвязаны и могут легко меняться местами. Чаще всего человек находится где-то посреди крайностей, а может быть, и вообще представляет собой нечто особенное.

– Вы говорите, как мой отец, – проворчал Ник. – Извините, я не хотел ни в чем упрекать вас, меня просто донимают все эти убийства, и иногда я теряю терпение. Я всегда теряюсь, когда перестаю понимать суть происходящего.

– Ладно, пойдемте, – сказала Сара.

Они вошли в мрачное помещение церкви и направились к небольшой группе экспертов и следователей. Фальконе первым заметил ее и быстро пошел навстречу, сгорая от нетерпения получить как можно больше информации о последнем преступлении. От него исходил стойкий запах табака, а на белой рубашке виднелось пятнышко от пепла. Чуть дальше в окружении незнакомых Нику сыщиков суетился Лука Росси, показывая место преступления. Тереза Лупо стояла в стороне и с ехидной ухмылкой наблюдала за действиями следователей.

– Синьорина Фарнезе, – обратился к Саре Фальконе, протягивая руку для приветствия, – я рад, что вы уважили мою просьбу и приехали сюда. Мы не отнимем у вас много времени. – Он посмотрел на патологоанатома и взмахнул рукой: – Прошу вас...

Тереза наклонилась над телом и ловким движением сдернула черное покрывало. Сара бросила взгляд на лицо покойника и вскрикнула, прикрыв ладонью губы. После этого она отошла в сторону и обессиленно опустилась на скамью. Ник внимательно следил за реакцией Фальконе, который с нескрываемым удовлетворением наблюдал за происходящим, как будто его сейчас волновало не расследование убийства, а выявление артистических способностей Сары. Кстати сказать, Ник тоже обратил внимания на некоторую театральность в ее поведении. Создавалось впечатление, что Сара не ожидала увидеть здесь именно этого человека, однако внутреннее чутье подсказывало Нику, что это не так. Более того, ему вдруг показалось, что она, увидев убитого, испытала некоторое облегчение, которое попыталась скрыть, несколько преувеличенным чувством ужаса.

Он направился в служебное помещение позади нефа и вскоре вернулся оттуда со стаканом воды. Сара благодарно приняла у него стакан, сделала несколько глотков и посмотрела на окружающих, которые молча наблюдали за этой сценой.

– Весьма сожалею, – равнодушным тоном произнес Фальконе.

Сара молча уставилась на него, а Ник попытался уловить в ее взгляде хотя бы малейший намек на страдание.

– О чем вы сожалеете? – тихо спросила Сара. – Я действительно знаю этого человека. Разве не для этого вы притащили меня сюда?

Фальконе сделал шаг вперед и вперился в нее пронзительным взглядом.

– Разумеется, для этого. Итак, как его зовут?

– Джей Галло, американец, гид, работал в одной из туристических фирм.

– Адрес? – потребовал Фальконе, делая Нику знак, чтобы тот приготовился записывать.

– Виа Трастевере, – без промедления ответила Сара. – Номер дома я не знаю. Он снимал небольшую дешевую квартиру над супермаркетом.

Фальконе задумался.

– А как близко вы были с ним знакомы?

Она вздохнула и посмотрела на Ника, как будто это доказывало ее правоту.

– Какое-то время мы вместе учились в Гарварде, а потом, когда он приехал в Рим, мы возобновили знакомство.

Сара сделала паузу, Фальконе терпеливо ждал продолжения рассказа. Обманувшись в ожиданиях, он взял на себя инициативу:

– Что вы имеете в виду под словом "знакомство"?

– Я имею в виду, – холодно сказала Сара, – что в течение некоторого времени, нескольких недель, мы были любовниками. Это было четыре или пять месяцев назад. Вы это хотели от меня узнать?

– Я хочу знать все, что имеет к этому делу хоть малейшее отношение, – так же холодно ответил Фальконе. – У нас сейчас уже четверо убитых, и три из них были вашими любовниками. Чел: занимался этот Джей Галло? Что он собой представлял? Был ли он знаком с предыдущими жертвами?

Сара надолго задумалась, словно размышляя над тем, достаточно ли разумны вопросы инспектора.

– Нет, – тихо сказала она через минуту, – он не имел к университету никакого отношения. Во всяком случае, Стефано его не знал, а Хью появился значительно позже.

– Но вы же упоминали его имя в разговоре с другими людьми? – продолжал допытываться Фальконе.

– Зачем? – удивилась Сара. – Какой в этом смысл? Я встречалась с ним несколько недель, а потом мы решили остаться друзьями и прекратили всякие отношения, вот и все. С тех пор я не видела его несколько месяцев. Он казался очень забавным парнем, но в нем было что-то непонятное. К тому же он слишком много пил. Если откровенно, я считала, что он слишком умен для работы в качестве простого гида. Джей знал, что является неудачником и переживал из-за этого. Естественно, что наши отношения не могли продолжаться долго, несмотря на то что мне было интересно с ним.

Фальконе бросил на Ника многозначительный взгляд, словно хотел сказать: "Ну что, теперь ты видишь, что она шлюха? Она легко заводит себе любовников и так же легко бросает их. И вот теперь очередной ее бывший любовник оказался в списке жертв. И список этот может быть ужасно длинным".

– И все же, синьорина Фарнезе, – решился Фальконе на главный вопрос, – что здесь происходит, по вашему мнению?

У всех возникло впечатление, что этот вопрос застал Сару врасплох.

– Понятия не имею. А что вы имеете в виду?

– Почему ваши бывшие любовники убиты подобным образом? Почему они представлены в роли мучеников?

– Не могу сказать вам ничего вразумительного, – насупилась Сара. – Для меня это так же необъяснимо, как и для вас.

– И все же, – упрямо допытывался Фальконе, – вы должны знать того, кто это сделал. Судя по всему, этот человек знаком с интимными подробностями вашей личной жизни. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Здесь все понимают, что вы имеете в виду, – вмешалась в допрос Тереза Лупо, рискуя нарваться на неприятности. – Вы всегда задаете подобные вопросы. Думаю, вам следовало бы принять на работу нескольких женщин-следователей, которые могли бы помочь вам в таких деликатных делах.