Кровь героев - Александр Зиновьевич Колин

милицейский участок. Майор сел за руль, Саша разместился рядом; машина тронулась.

Когда у Климова прошел первый порыв радости, вызванный тем, что ему так быстро удалось очутиться на свободе, он задумался. Неспроста же Валька вытащил его с кичи и теперь катает на служебной машине?

— Ты где сейчас служишь? — выпалил Саша, собираясь говорить напрямик.

Богданов ответил что-то очень неопределенное и добавил, как бы поясняя:

— С организованными преступниками воюю.

— Так ты в РУОПе? — спросил Климов с уважением. Он всегда считал, что в этом подразделении служат честные, смелые и неглупые парни, не то что тупоголовые и продажные менты. — Смотри-ка ты, молодец.

— Считай, что в РУОПе, — не стал спорить Богданов. — Давай перекусим чего-нибудь, не возражаешь?

Кто, кто, а Климов, который, можно сказать, три дня просидел на диете, конечно же, не возражал. Однако он посетовал, что не худо бы заехать домой, взять денег и переодется, да и машину с улицы в гараж отогнать.

— Насчет машины не беспокойся, — успокоил приятеля Богданов, когда оба устроились за столиком маленького кафе, в зале которого из-за раннего часа было почти безлюдно. — Она — в гараже… — Майор усмехнулся, увидев, как вытянулось лицо приятеля. — Потом объясню, а сейчас — времени мало, почти десять уже, а в полдень тебе на панихиду… Подожди, не перебивай, думаю, что хотя ты Паука и недолюбливал… да, да, помню, как ты его называл. Ну, одним словом, он все же с твоей матерью много лет прожил и зла особого тебе не сделал, так что поприсутствовать надо.

— Да у меня просто из головы это убийство не идет, — раздирая на части цыпленка табака, пробормотал с набитым ртом Климов. В еде он всегда предпочитал рыбу ценных пород и почти не употреблял мяса, однако сейчас готов был съесть не моргнув глазом целый курятник. — Как такое могло случиться? Если охрану, как ты говоришь, пришил профессионал, так почему же Николаича собака сожрала?

— Я не утверждаю, что его, как ты выражаешься, собака сожрала, — возразил Богданов. — Лучше скажи, ты ничего необычного не видел у него? Может, говорил он о чем-нибудь таком?.. Вы ведь долго беседовали.

— Да чего там необычного, — махнул рукой Александр, запивая еду стаканом пива «Рауш» и переводя дух. — Издеваться начал, выгребываться передо мной, ну на меня накатило, я и врезал ему… столик разбил. Стеклянный.

— Хочешь еще? — спросил, неопределенно покачав головой, майор, показывая глазами на пустую Сашину тарелку. Тот отказался от еды, но попросил еще пива.

— Почему все стрелки на мне сошлись? — спросил Климов майора. — Там же и мой дядя-педя был, как раз после меня уединенции дожидался, потом телка эта рыжая на вишневой «девятке» прикатила… Ну это же глупость! Чушь! Если бы я убил, Леньке только в комнату войти стоило… Если б что, завопил, и все сразу же выяснилось бы. А уж охрану мне убивать и вовсе ни к чему.

— Ну, во-первых, ты или твои сообщники могли их убрать как нежелательных свидетелей, — спокойным тоном возразил майор. — А во-вторых, следствие считает, что ты приходил к Лапотникову просить денег, тот отказал, ты вспылил… Ты же сам сознался, что вы поругались и ты его ударил, разве нет?

Климов коротко нервно кивнул и раскрыл было рот, чтобы объяснить: денег у Лапотникова он не стал бы просить ни при каких обстоятельствах, но Богданов жестом остановил армейского приятеля и продолжал:

— Потом ты вернулся с одним или двумя сообщниками и прикончил обидчика, натравив на него собаку…

— Боже мой, какой бред! — не выдержав, взорвался Климов. — Ты представляешь себе, как собаку на хозяина натравить? Я, конечно, не кинолог, но вы бы хоть у специалиста проконсультировались. Если пес не бешеный — это же практически невозможно… Да потом, у меня же алиби есть! Я колесо пробил, часа два потратил, пока новое нашел и поставил, я же им говорил про эту шарашку на дороге!..

— Тихо, тихо, — примирительно поднял ладони Богданов. — Во-первых, не надо так вопить, люди смотрят, во-вторых, почему собака — хозяина? Если хочешь знать, там вообще никакую собаку не обнаружили, ты или твои сообщники могли привезти с собой специально обученного пса-людоеда. Сначала вы пугали хозяина, а когда он отказался выдать вам деньги, спустили собаку-убийцу с поводка…

— Какие деньги, Богдан? Его же перед этим ограбили пол-лимона гринов забрали!

— А говоришь ничего необычного от него не слышал. Вот эти деньги вы у него и искали, потому что не у Паука их украли, а он сам эту кругленькую сумму и прикарманил!

Саша удивленно уставился на него и замотал головой.

— Паук прикарманил? А что ж он ныл? Ничего не понимаю…

— Знаешь, по-моему, не ты один. Но считается, что денежки эти ты у него потом отнял. По крайней мере, его жена заявила, что именно такая сумма была у него при себе в тот день! Ты его, голубчик, пришил и денежки забрал. Вот какая, брат, история получается… с географией!

— Чушь! Херня!

— Конечно, херня, — согласился майор. — Даже до суда такая версия не дотянет, если ты, конечно, чистосердечно не признаешься, да и тогда… Херня, в общем, тут ты прав. А вот насчет алиби… Они проверяли, закрыли ту шарашку, Саня. У них ерунда какая-то с разрешением была, одним словом, нет там никого…

— Ну так фамилии тех, кто там работал, где-то имеются? — не сдавался Климов. — Значит, можно установить адреса и…

— Несомненно, приятель, — согласился майор. — Несомненно, все можно установить. Только вот… только вот спешить с этим, они, как ты понимаешь, не станут, а ты пока будешь сидеть в клетке, голодать да время от времени получать по морде.

— Так меня же вроде выпустили? — заерзал на стуле Александр, которому больше всего на свете не хотелось возвращаться обратно в свои отдельные казенные «апартаменты». — Подписка, ты же сам мне ее принес…

Майор, глаза которого вдруг сделались холодными и какими-то отчужденными, кивнул и сказал:

— Рассчитывая на сотрудничество…

«Что особенно хорошо в нашей свободе и демократии? — вспомнил Климов вопрос, заданный кому-то из близких Михаилом Жванецким еще в начале перестройки, и его же собственный ответ: — То, что нам их дали, а как дали, так могут и взять».

Пиво вдруг показалось Александру не таким уж вкусным, а главное — почему-то даже и не холодным. Климов взял со стола майорское «Мальборо» и закурил.

Справляясь с возникшим вдруг в нем чувством неприязни по отношению к своему спасителю и обретая душевное равновесие, Саша спросил давнего приятеля:

— Нет, ты мне все-таки объясни, что там за история с Пауковыми деньгами?

Бледно-голубые