Вспышка. Том 1, 2 (СИ) - Хорс Игорь

Я окликнул побитых помощников.

— Ну что, супергерои, одолели женщину-кошку?

Троица встала передо мной по стойке смирно, в ожидании дальнейших распоряжений и оправдываясь наперебой.

— Так она! Кто же знал, шеф! А мне куртку замарали! По роже прямо, синяк будет! У тебя синяк, а у меня, может, детей не будет!

Я поднял руку.

— Так, заглохли! У вас у всех скоро детей не будет!

Помощники замолчали.

— Нам всего лишь нужна была от нее информация! — сказал я, подойдя к ним вплотную. — А вы устроили тут какие-то бои без правил!

— Так она же сама…

— Заткнулись! — я посмотрел на крайнее окно домика, заметил колыхнувшуюся шторку. — Очевидно же, что его здесь нет! Но нам надо узнать, где он. Понятно?

— Да понятно. Чего тут не понять. А у меня куртка отстирается?

Я развел руки в стороны, удивленно поднял брови.

— Ну, так и чего вы, бараны, стоите?

Помощники недоуменно переглянулись, искренне не понимая, чего от них хотят.

— Вперед, за ней! — крикнул я, махнул рукой.

— А как, шеф? — спросил Лапа, подобравшись ко мне где-то сбоку.

Я повернулся и уперся в него взглядом, зло прошипел.

— Да мне хоть как. Хоть через забор, хоть через окно, хоть прямо через дымоход, как Дед Морозы.

— А через трубу Санта Клаус вообще-то лез, — пробормотал Сохатый, продолжая оттирать куртку. И тут же получил от меня кулаком под дых. Не сильно, чтобы не терял возможности двигаться. И это стало сигналом к действию. Все трое засуетились, переговариваясь друг с другом, в поиске оптимального решения.

Ну, бараны, ну бараны, подумал я, тяжело вздохнул.

Глава 12

Ник.

Завернув за два дома, петляя, убедился, что погони нет. Куда они за мной пешком!

Конечно, не думаю, что не найдут машину. Но пока я должен решить вопрос с Серым. Я не должен так его оставлять. Никогда себе этого не прощу.

Я ехал аккуратно по узкой дороге между домами, стараясь не сбить тупо бредущих зомби и в то же время прячась от рыскающих глазами звероидов.

Проезжая мимо четырнадцатого дома, увидел, как двое подростков вырывали у старухи сумочку. Та самозабвенно сопротивлялась, не смотря на то, что лицо у нее было уже разбито в кровь. Один из этих малолетних уродов ударил старушку в живот ногой, та упала, скорчившись, бессильно кряхтя, но сумку из рук не выпустила. Другой подросток яростно тянул за лямку, обкладывая старую таким трехэтажным матом, от которого даже у меня уши трубочкой завернулись. Но та не сдавалась, волочилась по земле, оставляя кровавый след из разбитого носа. Наконец, видимо, лопнула лямка, и сумка оказалась в руках у малолетнего бандита. Он раскрывает ее, подбегает второй, они что-то достают, рассовывают по карманам, выбрасывают на газон сумку и, не спеша, усмехаясь, идут дальше. Бабка, истекая кровью и крича им вслед ругательства, осталась лежать на тротуаре.

Я не мог этого стерпеть, остановил машину, не веря своим глазам. Осмотрелся: людей много, человек десять точно видели эту ситуацию — и никто не вмешался, не защитил слабую старуху от малолетних грабителей, даже ни одного возмущенного окрика не было. Все отводят глаза, идут мимо, как ни в чем не бывало: мужчины, женщины с детьми, словно это стало обычной картиной. Но это еще что! Кто-то из них даже улыбался и подзадоривал подростков, словно это какое-то веселое представление.

Подростки, улыбаясь, как раз проходили по тротуару мимо моей машины. Я рывком открыл дверь, вышел и, хлопнув дверью, чтобы привлечь внимание, встал поперек их пути. Они не сразу и поняли, что я встал здесь на защиту старушки, барахтающейся недалеко в пыли и утирая кровавые слезы. Пытались привычно обогнуть меня, обойдя по краю тротуара, черные злобные глаза блеснули на искаженных гримасами лицах. Подростки тоже меняются, подумал я в этот миг, а почему нет? Я, конечно, буду в ужасе, но нисколько не удивлюсь, если увижу и маленьких симпатичных детишек трех-пяти лет с такими же черными глазами и страшными лицами звероидов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Разведя руки в стороны, я сказал:

— Стоять, засранцы!

Они попытались оттолкнуть мои руки, проскочить.

— Чего надо, дядя? — возмутился тот, что повыше ростом.

Я крепко ухватился за их дорогие, мягкие курточки.

— А теперь сходите и отдайте то, что вы у нее взяли, — я кивнул в сторону старушки. Кто-то из зомби к ней подошел, помогал подняться. — Вы меня поняли, вы, маленькие уроды?

Они попытались еще дернуться, но тут мы встретились с ними взглядами, и они на мгновение замерли и даже как-то обмякли. Тот, что повыше только и прошептал в испуге:

— Д-другой…

Ноги его подкосились, он начал валиться на землю.

— Что? — спросил я, недоумевая и пытаясь удержать. — Ты меня услышал вообще?

— Д-да, — прохрипел он. — Мы все отдадим, только отпусти, пожалуйста?

Последняя фраза его была вопросительной. Он испугался меня? Что он думал, что я с ним сделаю? Но я отпустил их, и они сразу же, запинаясь и падая, побежали обратно к старушке, которая поднялась с земли, благодаря людям, продолжая причитать.

Подростки подняли брошенную сумку старушки, подбежали к ней, шепча извинения, вывернули из карманов купюры, оглянулись на меня и скрылись в противоположном направлении. Издали я заметил, что все люди, которые хлопотали возле старухи, были зомби. Так же, как и сама старушка. Может, еще не все потеряно в этом сумасшедшем мире?

Я оглянулся по сторонам — погони не увидел, странно, — вернулся в машину, медленно объехал группу людей и через пару минут был у дома Петровича.

Вбежав по пыльным ступеням, позвонил и еще постучал в дверь. Только через долгие секунды услышал голос жены Петровича с другой стороны, шепчущий словно бы в замочную скважину:

— Никита, это ты?

— Я, Клавдия Егоровна, — сказал я тоже тихо, нагнувшись.

Щелкнули запоры и замки. Дверь приоткрылась. В щель появился белый глаз Клавдии Егоровны.

— Ага, — кивнула она, окончательно убедившись, что я — это я.

Дверь отворилась. Я втиснулся в прихожую, большую часть которой занимал Серый, лежащий на полу. Первая мысль была — тело, лежащее на полу. Я присел, нащупал пульс на шее, убедился, что он жив, и еще может выжить.

— Я помогу, — прошептала Клавдия Егоровна, повернула голову в комнату, из которой доносились звуки телевизора. — Давайте, Никита, только побыстрее, пока…

— Да я все понимаю, Клавдия Егоровна. Просто помогите мне, а потом я все сделаю сам. Хорошо?

— Конечно. Что я должна сделать?

— Помогите мне поднять его на руки.

Мы максимально аккуратно приподняли Серого, я перехватил его на руки так, словно взял на руки невесту. Серый замычал в беспамятстве. Клавдия прижала его губы рукой, тревожно оглянулась. Вдруг муж сейчас услышит нашу возню, выйдет с недовольной черноглазой мордой звероида.

Черт, мне хотелось в этот момент положить обратно Серого и зайти в комнату к Петровичу, чтобы все ему сказать и… дать по морде, ей богу.

Но я повернулся, сжал покрепче Серого и стал спускаться по ступеням. Серый мычал, пытался что-то говорить, я его успокаивал, убаюкивал. Толкнул ногой входную дверь. Изловчился, чтобы открыть дверь машины и впихнуть его на заднее сиденье, причиняя как можно меньше болезненных ощущений. Наконец, сел в машину, вытер пот рукавом, отдышался и поехал в больницу.

Ехать пришлось недолго. До больницы от Петровича пара кварталов. Всю дорогу следил за погоней — но ее не было. Это настораживало. У них какой-то другой план? Ведь очевидно, что началась охота за мной — за другим. Это видно было и по внезапным выпадам звероидов, и по последнему вероломному вторжению ко мне в квартиру. Они меня искали, меня хотели что? Убить, все-таки? Чем я им мешаю? Почему я другой? Почему не изменился до сих пор? Или изменился, но пока этого не понял? Голова шла кругом от этих мыслей. Я чуть не врезался в возникший передо мной полосатый шлагбаум. Нажал на тормоз, завизжали шины. Из будки высунулось испуганное круглое лицо охранника.