Симптомы Бессмертия (СИ) - Виноградов Максим

Попрощавшись какими-то казенными фразами, он вышел прочь. Дверь захлопнулась, оставив меня в полнейшем недоумении. Стихающий рев моторов возвестил о том, что «братки» убрались восвояси.

Вернувшись в гостиную, принялся украдкой рассматривать Кристину, суетившуюся у плиты. Она действительно готовила — быстро, умело, сноровисто. С видом бывалого шеф-повара. Во всяком случае я никогда не видел, чтобы кто-то нарезал овощи так быстро и аккуратно.

Да кто же ты такая? Сто лет говоришь? За сто лет столько опыта не наберешь, такого уважения не заслужишь! Франко Макафи не из тех, кто идет на попятную... и тем не менее он это сделал! Значит, знал Кристину, причем хорошо и, вероятно, очень давно. Знал и боялся.

А еще эта оговорка... «леди». Так называют женщин из высшего общества, благородных кровей. Отсюда и новый вопрос — что за личину носит Кристина? И какая личность на самом деле скрывается под маской?

Отряхнув руки, гостья плавно отправила нож в мойку.

— Хватит глазеть, Майк! — она игриво улыбнулась через плечо, — Давай к столу!

Глава №17

Кристина выскользнула из постели, гибко и плавно исчезнув из поля зрения. Какое-то время со стороны кухни раздавался перезвон бутылок, потом красотка вновь показалась — на этот раз с высоким бокалом в руке. Остановившись у окна, она задумчиво смотрела на ночной город.

Идеальное тело невольно притянуло к себе взгляд. Изгибы, выпуклости, гладкая кожа, пышущая здоровьем и силой. Гармоничное соотношение рельефных мышц и небольшого количества подкожного жирка. Казалось, ее фигуру вылепил скульптор, тщательно прорабатывая каждую складку, каждый сантиметр поверхности.

Впрочем, вполне возможно, почти так оно и было. Когда живешь сотни лет — глупо не потратить десяток-другой на приведение собственного тела к безукоризненному виду. Правильное питание, занятия спортом... пластическая хирургия, наконец. Долгоживущим и богатым доступно многое, что кажется обычным людям чем-то невероятным.

Словно уловив мои мысли, красотка потянулась, выгнув спину. Тяжелые груди качнулись, демонстрируя свою безупречную форму. Пригубив напиток, Кристина подарила мне мимолетную улыбку.

Любовницей она тоже была идеальной. Безудержная страсть невероятным образом сочеталась в ней с богатым опытом и знаниями. Казалось, процесс соития изучен Кристиной вдоль и поперек до такой степени, что не осталось в нем никаких тайн. Ничем ее не удивить, не огорошить. Любое «баловство», представляющееся мне безумным экспериментом, для долгоживущей было не более чем повторением давно опробованного и освоенного навыка. Что, впрочем, не мешало получать от него удовольствие вновь и вновь.

Она опустошила меня полностью, лишив сил и желаний. Упражнения в постели стали напоминать дикий заезд, гонку, марафон без определенной цели и времени. Сердце колотилось, как безумное. В какой-то момент показалось, что я не выдержу продолжения чисто физически. И, будто ощутив этот настрой, Кристина тут же сбавила напор. Мы раскинулись в постели, тяжело дыша и отдыхая от бешенного ритма.

Да, за плечами мисс Слейт огромный жизненный опыт. И в сексе, и во многих других областях жизни. Рядом с Кристиной я ощущал себя, словно первоклассник перед умудренным профессором — настолько же гигантская разница в знаниях.

Так кто же ты такая?

Таинственная долгоживущая, действующая от имени выдуманного «особого отдела». С идеальным телом модели и боевыми навыками убийцы. Одинаково свободно чувствующая себя в постели и у кухонного стола. Расслабленно беседующая с главой мафиозной семьи. И, кстати, пугающая его до усрачки.

Кто же ты?

У меня была догадка. Безумная и совершенно невероятная. Настолько бредовая, что спрашивать подобное казалось чем-то граничащим с оскорблением. Прямая дорога в сказку, к небылицам и выдумкам в духе барона Мюнхгаузена. И все же... все же... рискнуть?

— Каким он был? — спросил тихо, с трудом перебарывая накатившую нерешительность.

— Кто? — Кристина повернулась в пол-оборота, продолжая рассматривать улицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Похоже, ее совершенно не волновало, что стекло прозрачно в обе стороны. И какой-то везунчик вполне мог бы лицезреть все неприкрытые девичьи прелести с той стороны окна.

— Твой отец, — подсказал и тут же мягко захлопнул «ловушку», — Никола Тесла.

Бокал хрустнул в ее руке, смятый непроизвольным усилием. На пол упали осколки стекла. Брызнуло вино, смешавшись с кровью.

Кристина сморщилась, взглянув на пораненные пальцы. Мне достался укоризненный взгляд.

— Сказать, что ты идиот и что все совсем не так, уже не прокатит? — без особой надежды осведомилась она.

Я покачал головой, изо всех сил стараясь сдержать широченную улыбку, упрямо лезущую на физиономию.

Прав! Догадка верна! Стопроцентное попадание!

Сердце возбужденно екнуло, радуясь сорванному джек-поту. Если девушка казалась обескураженной, то я и сам, в общем-то, был в шоке от собственной догадливости.

— Как ты понял? — Слейт спросила уже спокойно, восстановив контроль над эмоциями.

Выудив из тумбочки бумажное полотенце, она бережно вытерла порез на ладони. Осколки бокала переместились на подоконник, образовав там аккуратную горку.

— Не знаю. Толком не объяснишь, — промямлил, не спуская глаз с красотки, — Ты ведь гораздо старше, чем желаешь казаться. Поведение. Манеры. Знания. Влияние в конце концов. Такое не зарабатывается за одну жизнь. И речь... Словечки, будто прямиком из исторических хроник. А «Слейт» это ведь почти прямая анаграмма к «Тесла»? А вообще — не спрашивай. Просто угадал.

Кристина зябко повела плечами, вытащила из горы разбросанной одежды блузку. Натянула на голое тело, отчего стала еще более привлекательной.

— Отец был грубым, чопорным, импульсивным, — мрачно проговорила она, не скрывая раздражения, — С явными расстройствами психики. Постоянно мыл руки, ни с кем не общался — боялся заразиться и умереть. Он не любил людей. Вернее сказать — терпеть их не мог. Всегда предпочитал одиночество. Общество лабораторных машин и собственных изобретений. Даже удивительно, как у них с мамой получилось... зачатие. Тесла ведь никого к себе не подпускал.

Опершись на подоконник, Слейт уставилась куда-то в угол спальни. Разговор явно был неприятен. Будто она заново погружалась в пучины воспоминаний, давным-давно погребенных под запретным замком.

— Я долго не могла понять, почему папа меня не любил. И знаешь, что? — девушка бросила ничего не выражающий взгляд, — Оказалось, я для него — только лишь очередное изобретение в череде тысяч таких же. А к ним Тесла терял интерес почти сразу. Творчество, созидание, выдумка — вот чем он жил. После того, как нечто новое рождалось, оно как бы переставало быть для него желанным. Он даже патентовал далеко не все. Не говоря уже о коммерческом использовании своих наработок.

Помолчав, девушка презрительно фыркнула. Похоже, воспоминания об отце не принесли ей ничего приятного.

— Даже на смертном одре он остался таким же холодным, — мрачно закончила Кристина, — Умирал, но не сказал ни слова. Ни единого теплого слова.

Повисла тишина. Да и что тут скажешь? За одну жизнь человек может накопить приличное количество скелетов в шкафу. А за несколько?

Если Кристина — дочь Теслы, сколько же ей лет? Четыреста с лишним, не меньше... Что там насчет эмоционального угасания? Что-то никаких признаков бесчувственности я не заметил... По крайней мере в постели.

— Майк, ну почему ты такой дурак!? — в сердцах Кристина стукнула себя по бедрам, — Испортил замечательный вечер! Испоганил настроение! Тьфу на тебя!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она резво сорвалась с места, играючи подхватила брюки, пиджак. Спустя секунду выпорхнула из спальни, не дав мне и слова вставить. Топот шагов раздался от лестницы на первый этаж. А через минуту хлопнула входная дверь.

Я все еще лежал, целиком измочаленный. С лица не сходила идиотская усмешка. Сил двигаться не было, да и потребности тоже. Оставалось только думать.