Сколько ты стоишь? - Аннa Шнайдер

14

***

Больше Берестов не спрашивал у Вари про больно — не больно. Ни в этот день, ни на следующий. И вообще вёл себя так, как девушку устраивало: обращался к ней только по работе, ходил тихо, привычно шаркая одной ногой, и почти всё время молча батрачил за баррикадой, отлучаясь только в туалет, на обед или к генеральному за какими-то разъяснениями.

А Варя то страшно злилась, то ощущала какую-то непонятную, вымораживающую все её чувства и мысли апатию по отношению к Илье и ко всему белому свету. Часто хотелось плакать. Просто так, безо всякой причины. Может, причина и была, просто Варя не желала о ней думать.

Она устала. Устала от постоянного напряжения, от жалости к себе, от злости на Илью. Варя всегда была доброй и позитивной девочкой, она не привыкла долго ненавидеть. И сейчас тоже хотелось поскорее забыть и отпустить, но… это оказалось выше её сил.

Она даже немного завидовала коллегам-женщинам. Они вовсю заигрывали с Берестовым, строили глазки, кокетничали. В такие моменты Варя чувствовала сильнейшее эмоциональное опустошение.

А ещё ей было стыдно за свою резкость. В понедельник, когда они все обсуждали Илью, Варю сорвало, и совершенно зря. Она, конечно, извинилась, но стыд никуда не делся.

Коллеги ведь ни в чём не виноваты. Но от этого почему-то не легче.

Грешным делом она сама начала подумывать об увольнении…

.

В пятницу ударила жара. Не настала, а именно ударила: только что на улице было тепло и свежо, и вдруг — плюс тридцать.

С самого утра у Вари болела голова. Так всегда бывало при резком изменении погоды, она уже привыкла. Головокружение, скачки давления, тяжесть в затылке и будто бы сжатые в железных тисках виски. Неприятно, но не смертельно.

«Ага, как изнасилование, — мрачно подумала она, заходя в офис. — Неприятно, но не смертельно».

Настроение было отвратительным. В таком состоянии только рекламу ритуальных услуг придумывать. Жаль, что эти самые услуги в рекламе не нуждаются…

Варя немного опоздала; Берестов уже был на работе. Стараясь не смотреть на него, она плюхнулась на своё место, врубила комп и угрюмо уставилась на заставку загружаемой винды.

— Привет, Варя, Илья! — К перегородке подошла Люда, одна из немногих коллег женского пола, что не заигрывала с Берестовым по причине наличия любимого жениха. — Варь, ты чего такая хмурая? Пятница же!

— А для некоторых даже тяпница, — пробурчала Варя. — Ерунда, Люд. Голова болит немного, вот и расклеилась. Сейчас как начну работать над очередным заказом, так придётся обратно склеиться…

— Может, таблетку?

Варя поморщилась.

— Да пила я уже. Мне эти таблетки что мёртвому баня. Как однажды сказал мой папа: «Ты столько колёс не пей, а то они превратятся в крылья и вознесут тебя в небо».

Люда хихикнула.

— С тех пор я стараюсь ограничивать себя. Не хочется глюки ловить… или, того хуже, самой глюком стать. Выпила парочку, вот теперь жду, пока пройдёт.

— К вечеру дождь обещают. Может, полегчает.

— Может, — согласилась Варя.

Люда отошла, и какое-то время вокруг стояла блаженная тишина. Пока Берестов не сказал:

— Варь…

Девушка напряглась. Судя по тону, он собирается спрашивать не по работе.

— А тебе массаж не помогает?

— Массаж? — Варя удивилась. — Помогает, конечно, но где я его тут возьму?

— Я могу сделать.

Голос у Берестова был какой-то… деревянный словно. А у Вари так болела голова, что возмущаться сил уже не оставалось.

— Нет, спасибо, — она усмехнулась. — Обойдусь.

— Варь… подумай хорошенько. Я умею делать массаж, меня один врач научил элементарным, но эффективным вещам, когда я в больнице лежал. И мы на работе, тут полно людей. Разве я могу сделать что-то плохое?

Он ещё и упорствует!

— Я ведь уже сказала, не надо. Обойдусь.

— Варя… — голос Берестова наполнился укоризной.

— Перестань! — от гнева в висках запульсировало сильнее. — Не нужна мне от тебя никакая помощь! Я присутствие твоё с трудом терплю, а ты… массаж! Иди ты… со своим массажем… в баню! И там массажируй… шлюх своих любимых!

Хорошо, что она это не проорала, а прошипела вполголоса… Иначе вопросов коллег оказалось бы не избежать.

Берестов промолчал, только дыхание… потяжелело, что ли.

Варе вдруг стало совестно. В конце концов, сейчас он хотел помочь.

— Ладно… извини, — пробурчала она, поморщившись от боли в затылке. Повела плечами, и в шее что-то щёлкнуло. — Я погорячилась. Но массаж делать не дам.

— Как скажешь, — ответил Илья бесстрастно, встал, взял трость и куда-то пошаркал. И выглядел при этом очень удручённо.

.

К обеду стало ещё хуже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍