Эффект Мнемозины - Евгений Николаевич Матерёв

или мадам? – с удовольствием спросил Сергей.

Прав отец – неуютно было бы разговаривать, стой он тут над душой.

– Я – леди!

– Что же леди делает тут одна?

– Думу думает и предаётся мечтаниям!

– Вот оно что!

– Да! Мы, леди, такие – с придурью, – скорчила рожицу Инга.

Сергей ещё раз оглянулся. Инга проследила за его взглядом.

– Вы что, «шпиён»? За вами слежка? – понизила до шёпота голос Инга и тоже начала озираться по сторонам… Ещё и подёргала за наушник, свисающий из рук Сергея.

– Да нет… – нервно рассмеялся Сергей, почувствовав нелепость ситуации и пряча наушники обратно в карман.

Это подёргивание Сергей почувствовал, словно просыпаясь от прикосновения.

«Как это так? – подумал он. – Она же фантом и при этом воздействует на меня, как реальный человек?!»

Инга прикрыла ладонью рот и заговорщически прошептала:

– Не волнуйтесь – я умею хранить секреты! Поведайте мне – что вы натворили?

Её лукавые глаза смотрели так, словно она видела Сергея насквозь.

– Попозже, можно попозже?

– Можно. Но обязательно!

– Хорошо… Я – шпион, а вы кем работаете?

– А я – кочующий фотограф.

– Кочующий?

– Да! Можно я буду говорить нормальным голосом? Это не секретная информация. Спасибо! – Ещё раз её лицо посветлело от улыбки. – Приезжаю в какое-нибудь прекрасное место, вроде этого, снимаю жильё на некоторое время и фотографирую что душе угодно. Особенно люблю фотографировать не вовремя, когда не сезон, когда нормальный человек не выйдет из дому, например, в грозу, в шторм, в буран. Такие снимки получаются! Ух!

– Интересно… Значит, вы – профессиональный фотограф?

– Я не называю это работой, это для души. У меня есть удалённая работа – она даёт мне хлеб. Но и фотографией можно неплохо заработать. Правда, чтобы ей зарабатывать, нужно много попотеть.

«Как мама, – подумал Сергей. – У неё живопись тоже для души».

– Какие успехи? Я видел – вы вчера утром выходили куда-то. Это совсем не похоже на день ничего-не-делания.

– Правда – шпион! – Инга покачала головой. – Давай не будем выкать? Мы с тобой ещё так молоды, Серёж! А когда ты выкаешь, я чувствую – что старею.

Инга потупилась, и на мгновение, на какую-то долю секунды, Сергею показалось, что она и впрямь постарела.

Эта потеря контроля над собственным вниманием неприятно резанула Сергея – он даже вздрогнул – «Что это было?»

Инга подняла голову, ослепительно улыбаясь, и поняла по его мимике, что Сергей не против. Продолжила:

– Я ездила фотографировать Джангуль.

– Джангуль? Почему так рано?

– Это такое урочище; необычайно красивое место. Рано, потому что туда добраться нужно. Во-вторых – утром свет мягче, тени длинней – снимки получаются более объёмными, выразительными. Ну и в-третьих – никого нет, кроме меня. Хотя и днём там мало кто сейчас ходит.

– Тебе там понравилось?

– Конечно! Там так красиво! Джангуль не может не понравиться! Ощущение такое, что это создание не природы, а древних цивилизаций; словно каменный город обнажился перед тобой, а скалы – останцы – это обветрившиеся скульптуры.

И снова эта улыбка – словно перед Ингой открывается сундук с золотом. Сергей с Ингой прошли немного молча. Инга задумчиво прервала тишину, рассуждая вслух:

– Надо будет сегодня-завтра поехать на Атлеш; посмотрю – какая погода будет. Хочу сделать прекрасные снимки моря… Жаль, ночью проблематично там поработать; лунная дорожка, скалистый берег… Ух!

– Это тоже урочище?

– Да. Только на противоположной от Джангуля стороне. Если Джангуль поражает своими обвалами, каменным хаосом, то Атлеш привлекает к себе высотой и стройностью своих берегов! Там мало где подойдёшь к воде, вот в чём закавыка. Поэтому ночью там и делать нечего без специального снаряжения.

– Не знаю, – пожал плечами Сергей. – А на лодке нельзя приплыть, если договориться с кем?

– Во-первых, где найти такого отчаянного моряка, чтобы он согласился ночью, в такую погоду поплыть? Во-вторых, с лодки не много поснимаешь – ведь ночью нужно снимать на длинной выдержке. А это значит, нужно устанавливать фотоаппарат, искать точку съёмки, часто подходить к скалам – не у каждого моряка хватит выдержки. Гиблое дело.

– Я думаю, что если влюбится – сдюжит.

– А я думаю, что в этом случае я не смогу сделать ни одного кадра, – кокетливо ответила Инга.

– Хм… – улыбнулся Сергей.

– Нас просто размажет по скале, – неромантично закончила девушка.

Инга встала лицом к морю, закрыла глаза и стала слушать морскую песнь. Сергей в это время любовался ею. А чтобы она вдруг, открыв глаза, не поймала на себе его взгляд, старался почаще посматривать в сторону деревеньки. Мало что получалось – он буквально впился взглядом в её прекрасное одухотворённое лицо.

Наконец Инга открыла глаза и продолжила отрешённо смотреть на горизонт, где тяжеловесные тучи были изрисованы косыми линиями. Солнце ещё не зашло за тучи, поэтому белый маяк на фоне хмурого неба смотрелся торжественно – самое время фотографировать. А что? Для открытки – в самый раз!

Инга отвела прядь за ухо.

– Расскажи о себе, Серёж. Чем ты живёшь?

Инга и не подозревала, что этим вопросом вызвала в Сергее целую гамму чувств. Хотя вопрос-то обыкновенный, ожидаемый.

– Надеждой, – ответил он, неожиданно даже для самого себя.

Можно было отшутиться, что живёт ремонтом. Или сказать, что резидент не разрешает про себя распространяться – глядишь, и не надо было объясняться. Но слово не воробей – объясняй теперь свой странный ответ.

– Хм… Надеждой на что?

– Я потерял память… Я не помню, кто я.

Инга встряхнулась, не зная, как реагировать – вот так поворот!

– Что с тобой случилось?

– Я ничего не помню, абсолютно! Так бывает. Просыпаешься, видишь перед собой гостиную, мебель, люстру… Надо вставать – сколько можно валяться? Но… Постепенно до тебя доходит, что не только ты находишься в какой-то незнакомой комнате, но и внутри тебя есть человек, которому не знакомо твоё тело.

Сергей стал заново проживать ту минуту; его охватило беспокойство – словно упустил нечто важное.

– А потом? – голос Инги вывел его из задумчивости.

– А потом мысли так метаться стали – аж в пот бросило. Мне хотелось побыстрее покинуть комнату, отыскать кого-нибудь из людей – что-то выяснить… Это жутко, на самом деле. Не знаешь своего имени… ничего не знаешь… Чувствуешь себя какой-то вещью; шкафом, перед которым всю жизнь была только эта комната и ничего более…

– М-м-м, как жалко! Хорошо, что ты оказался дома в этот момент!

По спине Сергея ещё раз прошли мурашки – действительно, это ужасно, окажись он в подобной ситуации не дома, а в большом городе. Каким бы он был беззащитным.

– Да… К счастью, если можно