Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор - Петр Краснов

- Теперь нет.

- Почему теперь? Из-за него?

- Из-за тебя. Я попытаюсь помочь, но только если ты сама этого захочешь.

- Я хочу! Очень хочу!

- Вадим тоже мог тебе помочь.

- Он не захотел...

- Не правда. Ты уговаривала соседку, чтобы она впустила тебя в комнату Вадима. Для чего?

- Чтобы сделать ему сюрприз.

- Нет.

- Остаться у него навсегда.

- Нет.

- Хотела узнать, как он живет.

- Теплее.

- Посмотреть его картины.

- Горячо.

Кристина, не отпуская колен Принца, посмотрела на него снизу вверх.

- Взять что-нибудь на память.

- Что именно?

- Хватит меня мучить!

- Не скажешь уйду.

- Фотографию.

- Нет. Ты боялась, что Вадим... Ну?

- Сделает копию того рисунка, который он нарисовал здесь... на Патриарших прудах...

- Ты не безнадежна.

Старицкий, подхватив Кристину под мышки, поднял ее вверх до уровня своего лица. Повиснув в воздухе, Кристина закрыла глаза. Запрокинув голову, она подставила губы для поцелуя. Влад почувствовал, как под его руками тело девчонки задрожало от сексуального возбуждения. Эта маленькая ведьма знала, как надо воздействовать на мужчину, чтобы он оказался полностью в ее власти.

Принц поставил Кристину на ноги, но она не хотела стоять, ее колени подгибались. Влад усадил ее на скамейку.

- А теперь покажи рисунок.

- Не здесь. Он у меня дома.

- Хорошо. Идем к тебе домой.

- Не сегодня.

- Ты покажешь его сейчас. Потому что он у тебя с собой. Ты не расстаешься с ним ни на секунду, даже ночью, когда спишь. Сама покажешь или мне доставать его, как жвачку?

- Как жвачку!

Принц попытался расстегнуть на Кристине куртку, но она стала бешено сопротивляться. Она царапалась, кусалась.

Щелкнул предохранитель. Повернув голову, Старицкий увидел за своей спиной Рысь. Из-под полы его куртки выглядывало дуло пистолета.

- Видишь? Я мог бы прикончить тебя в два счета. Но я этого не сделал.

Спроси, почему?

- Почему?

- Хочу с тобой работать, Кристина зло выкрикнула;

- Болван! Чушка!

Рысь, пряча пистолет, спросил:

- Возьмешь?

- У меня нет рокерской работы.

- Я согласен на любую.

- Надо подумать...

Кристина бросилась бежать. Рысь предложил:

- Догнать?

- Если получится.

Кристина прибавила скорость. Но Рысь все-таки догнал ее. Когда "кожаный" подводил Кристину к Принцу, она положила в рот последний кусок бумаги и, яростно пережевывая его, злорадно захохотала.

Все! Теперь никто, никогда не увидит того, что было нарисовано на том рисунке!

- Ну что, взял?!

- Ты сожгла все мосты. Теперь тебе назад дороги нет.

- А я предпочитаю идти только вперед! Старицкий пошел к своей машине, оставленной недалеко от Кубинского посольства. Принца догнал Рысь и пошел с ним рядом:

- А со мной как же?

- Пока для тебя работы нет. Оставь свои координаты.

Рысь поотстал и догнал Принца только тогда, когда тот уже открывал дверцу своего "мерседеса". Восхищенно глядя на машину, Рысь проговорил:

- Классная лайба! Прокати?

- В другой раз.

Рысь протянул Принцу клочок бумажки.

- Это телефон моей сестры, буду ждать!

ГЛАЗА СМЕРТИ

От встречи с Кристиной Старицкий ожидал большего. Пришлось снова навестить тетю Соню. Она была необычно возбуждена. Встретила Принца очень приветливо:

- Здравствуйте, советник! Спасибо вам огромное!

- За что?

- Комнату Вадима Николаевича мне отдали. Я еще удивилась очень, что именно мне, а не Лолочке.

Старушка перешла на шепот.

- У нее, знаете ли, такие связи! Я спросила в исполкоме: "Это советник президента обо мне словечко замолвил?" А они так и ответили: "Да, советник".

Так что еще раз вам большое спасибо. Сейчас у стариков последнюю жилплощадь отбирают! А тут еще одну комнату выделили! Разве не чудо?!

- Чудо. Тетя Соня, постарайтесь припомнить, что еще, кроме глаз, было нарисовано на том листке, который держала в руках Кристина...

- Сейчас... Я только сосредоточусь... Вспомнила! Листочек-то у нее в трубочку был свернут! Одни глаза только и были видны!

- Спасибо.

- Большие такие глаза!

- Спасибо, тетя Соня-Принц уже был на площадке, а старушка все еще восторгалась этими большими глазами.

- Красивые! А в глазах - еще глаза!

- Как это?

- Объяснить-то трудно! Уж больно хитро это было нарисовано... Вот, говорят, что, когда человек умирает, то в зрачках его глаз остается то... Как это сказать...

- Изображение, которое он видит перед смертью?

- Да! Именно! Вот и в этих нарисованных глазах тоже было изображение!

- Какое?..

- Глаза черной кошки?

- В зрачках больших глаз черная кошка была нарисована?!

- Да нет! Вот я и говорю, что объяснить-то это трудно! Кошки не было, а глаза кошачьи были! Хищные такие!

- Спасибо, тетя...

- Это еще не все! В кошачьих глазах тоже было изображение!

- И вы помните, что там было изображено?

- Да. Глаза! Испуганные глаза маленькой девочки!

- Девочка была одетой или голой?

- Девочки-то не было! Только глаза!

- Как же вы...

- Я и сама не пойму. Вы, наверное, думаете свихнулась старуха, да?

- Не думаю. Так рисовать, чтобы зритель дорисовывал не нарисованное, могут только очень одаренные художники. Вы расскажите мне поподробнее все, что вы видели!

- Так, может, чайку, советник, не побрезгуете с сумасшедшей старухой выпить?

- Конечно, выпью!

Они вернулись в квартиру, и тетя Соня стала поить гостя чаем. А пока она ходила по комнате, расставляя посуду, Старицкий, осматривая жилище, находил все новые доказательства своего возникшего предположения.

Литографии на стенах. За стеклами шкафа корешки старинных редких книг.

Над круглым столом, стоявшим посередине комнаты, висел абажур с изображениями церквей.

- Можно, я включу свет на минутку?

- Включайте...

Влад подошел к включателю. Он был круглой формы. Ни рычажка, ни кнопки для включения не было.

- А вы поверните его по часовой стрелке. Электричество экономлю. Дорого все, знаете ли, стало...

Влад начал поворачивать круглую пломбу, и церкви на абажуре засветились золотистым цветом.

Впечатление было ошеломляющим. Маковки церквей, уходящие вверх к потолку, завораживали своей благостной торжественностью. Старицкий медленно стал обходить абажур, удивляясь гениальной простоте автора этого шедевра.

Старинный мастер продумал каждую деталь. Каждая следующая церковь не была похожей на предыдущую. Даже цветной орнамент окон был везде разным.

- Нравится?

- Очень!

- Это в память от Вадима Николаевича осталось. Может, он еще поправится, как вы думаете?

- Врачи делают все возможное.

- Я уж за него ежедневно бога молю, чтобы господь избавил его от скорбной доли этой... Он когда абажур-то этот расписывал, все со мной советовался, так ли он делает, как мне надо! Простой был человек, тихий... А вы что же, чай-то? Вот, с вареньицем.

- Спасибо...

Допив чай, Старицкий встал:

- Спасибо вам, тетя Соня, вы мне очень помогли...

- Помогла?!..

- Да. Помогли кое в чем разобраться.

- Я этому очень рада! И мне вы понравились. Только я не сразу вас распознала. Налетела, как коршун! Нервы стали словно не моими... Может быть, зайдете еще раз как-нибудь навестить старуху?..

- А если я к вам жену и сына в гости приведу, примете?

- Не шутите?..

- Серьезно.

- Если хотите осчастливить старуху под старость лет, непременно приходите! Только позвоните перед этим. У меня ведь теперь даже телефон есть. Я к вашему приходу испеку чего-нибудь. Одной-то, только для себя, и печь как-то не с руки... Ой! А мы ведь с вами до сих пор не познакомились?!

- Павел Семенович...

- Софья Борисовна...

НАЕЗД

Яков Михайлович Кутепов, сопредседатель финансовой палаты "Корона", был графом. Он долго крепился, не афишируя свою родословную. Он опасался возвращения "красных" и репрессий. Но когда дворяне-самозванцы стали раздавать дворянские титулы направо и налево, честолюбивое сердце прирожденного дворянина не выдержало.

Яков Михайлович заказал себе визитку, где черным по белому было напечатано "Граф".

Однажды его пригласили в возрожденное ,"дворянское собрание". Ни одного, с его точки зрения, исконного дворянина, он там не встретил. Вокруг сновали свежеиспеченные дворяне-певцы и прочая публика. Якову Михайловичу стало скучно, и он покинул это общество.

Кутепов стал еще большим затворником, чем прежде. Принцу пришлось затратить на сбор информации о графе гораздо больше времени, чем он планировал.

Самым сложным для Старицкого было раздобыть на Кутепова такой компромат, который бы послужил резонным, стопроцентным основанием для выполнения заказа.

Поэтому он, как и другие киллеры, тщательно изучал распорядок дня клиента, его привычки, маршруты передвижения. Наметил для себя ряд наиболее удобных мест, где можно осуществить планируемую акцию.

Но все это было самообманом. Старицкому, видимо, так и не суждено было стать профессиональным киллером. Профессионал никогда не спрашивает ни у себя, ни у других: