Виноваты звёзды 2 (СИ) - Грёза Полина

Сюрреализм какой-то… Та Марьяна, которую Ден знал и любил никогда бы так не поступила… Может, это старые постановочные фотографии? Когда они с Данилом старательно играли счастливую пару?

Нет, снимки свежие. Выгоревшие под палящим солнцем Сирии волосы девушки, загорелое лицо. И на руке — часы. Те самые, которые он подарил в Латакии и просил не снимать. Как жестокая насмешка.

Тут же пришли на ум циничные слова генерала, свысока брошенные на прощание: "Марьяна мне дочь, а ты — никто. И в мои планы относительно неё не вписываешься. Уходя, свой выбор она сделала. Не в твою пользу."

Невеста… Неужели это правда? Как же он мог так ошибаться? Не заметить, не почувствовать… Думал, это огромная чистая любовь, какая встречается одна на миллион, а в это время она хладнокровно и расчётливо выбирала… Искала наиболее выгодный вариант. Осталась с тем, у кого больше денег… И, самое обидное, не нашла в себе смелости сказать об этом в глаза. Трусливо скрылась. Отправила отца откупиться…

А сам Денис спешил, бежал, догонял, зачем-то унижался, пытаясь встретиться… Как слепой влюбленный идиот… Вот она вместе со своим батей, хохотала, наверное…

В гневе сжав зубы, Ден открыл переписку с Марьяной и удалил недавно отправленные сообщения. Немного подумал, а потом полностью уничтожил свою страницу.

Попытался перевести три миллиона генералу Королёву обратно, но банк не позволил. Такая крупная сумма не укладывалась в дневной лимит зарплатной карты. Ничего, он знает как поступить.

Орлов быстро покидал вещи в рюкзак и вышел из номера. Доехал до ближайшего отделения банка, открыл на свое имя карту "моментум" перевёл туда все деньги, полученные от генерала. Теперь нужно как-то попасть в штаб округа…

Денис порылся в телефонной книге и набрал номер начальника кадровой службы. Попробовать решить кое-какие вопросы. Уехать подальше. Сжечь мосты. Всё равно в Загорск он больше вернуться не сможет. Сил не хватит. Слишком много ненужных воспоминаний. Да и до окончания контракта осталось всего полгода. Дожить бы…

— Марат Тахирович? Здравствуйте. Это Орлов вас беспокоит. Начмед из Загорска. Помните такого?

— Как же, как же. Народ должен знать в лицо своих героев…

— Всё шутите, — невесело хмыкнул Денис, — Я вот по какому вопросу звоню. Мне отпуск сейчас предоставили. Внеочередной. На три недели. Только не хочу я отдыхать. Можно меня отозвать? И отправить в какую-нибудь командировку. Желательно подольше и подальше. Всё равно куда. Если нет горячих точек, то хотя бы на учебу…

— Чего это ты вдруг? Только из Сирии вернулся. Заскучал без острых ощущений? Смотри, доездишься когда-нибудь…

— Там хоть руками работаешь, людей спасаешь. А здесь одни бумажки… Не лежит душа.

— А жена что по этому поводу думает?

— Нет у меня больше жены, товарищ полковник… Вчера развёлся.

— А, ну тогда понятно. Думаешь, забудешь быстрее?

— Можно и так сказать.

— Ладно. Сейчас посмотрю. Вот. В Гвинее сейчас вспышка лихорадки Эбола. Какой — то новый штамм. Жутко заразный. И смертность 95 процентов. Москва как раз собирает бригаду врачей для оказания помощи местным и испытания вакцины. Все, кому я предлагал, отказались. А ты у нас парень отчаянный. Поедешь?

— Поеду.

— Отлично. Вылет послезавтра. С аэродрома Жуковский в Москве. Инструктаж на месте. Командировка на три месяца. Потом, если захочешь, можно продлить. Всё равно желающих нет. Короче, пиши два рапорта и отправляй по закрытым каналам. Первый — отозвать из отпуска, второй — отправить в командировку.

— Так я сейчас в Ростове. Могу в течение часа зайти, оформить что нужно.

— Прекрасно. Жду. Заодно и подпишем сразу. Королёв как раз на месте.

***

Денис поставил последний росчерк, дату, отложил ручку и отдал листы бумаги Марату Тахировичу.

— Вы же сами у Королёва подпишете? — поинтересовался он.

— Хочешь, со мной пошли, — предложил тот, — Андрей Михайлович таких как ты уважает. Тебе орден мужества давать надо просто за то, что в этот ад поехать согласился.

— Нет, я, пожалуй, тут подожду, — отрицательно покачал головой Орлов, — Только можно маленькую просьбу? Передайте ему вот этот конверт, пожалуйста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ден положил на середину стола белый прямоугольник из картона. Внутри находились банковская карта, с реквизитами и пин-кодом. Ровно три миллиона. Пусть генеральская семейка не думает, что Дениса Орлова можно купить.

— Неужели бомба? — усмехнулся Марат Тахирович, — Или споры сибирской язвы?

— Ничего опасного, — ровным голосом ответил Денис, — Это не взятка, пусть не беспокоится, что арестуют. Просто скажите — от меня. Он поймет что там. И, думаю, рапорт подпишет с превеликим удовольствием.

Полковник забрал бумаги и вышел из кабинета. Денис нервно ждал, барабаня пальцами по столу. 95 процентов смертности и высокая заразность… Неудивительно, что никто не соглашается на такую командировку.

А ему терять больше нечего. Он ощущал себя разбитым никому не нужным стариком. Отработанным материалом, сданным на утилизацию. Любимая предала, работа не радует. Да и домом назвать квартиру, которая находится на одной лестничной клетке с Марьяниной язык не поворачивается. Это, скорее, пыточная камера. Слишком много воспоминаний и несбывшихся надежд… У него ничего больше не осталось. Проще вычеркнуть это всё из жизни раз и навсегда.

Да и зачем она вообще нужна, такая жизнь… Лучше умереть героем там, чем бесславно спиться здесь и сдохнуть где-нибудь под забором… Хотя бы родителям не будет стыдно…

22. Марьяна. Договор.

Половина дня пролетела незаметно. Марьяна с Данилом доехали до отеля, заселились в люксовую виллу с собственным бассейном, успели немного позагорать и искупаться. А сейчас, пообедав в главном ресторане, возвращались в номер.

Данил фотографировал каждый шаг. Вестибюль, пирс, пляж, цветущие кусты на территории. Ну, и, конечно, Марьяну. Девушка устала прятать лицо и смирилась. Поэтому, когда друг детства решил сделать селфи возле бассейна, просто посмотрела в камеру и улыбнулась. Всё равно не отстанет. Лучше уж сразу "отстреляться" и вновь погрузиться в свои мысли.

А размышления эти весёлыми не были. Кажется, Даник настроен решительно. И основательно вошёл в образ её жениха. Постоянно интересуется чего бы ей хотелось, ухаживает, заботится… И, похоже, твёрдо намерен как можно скорее перевести их отношения в горизонтальную плоскость. Долгие многообещающие взгляды, прикосновения, как бы невзначай, двусмысленные фразы. Всё это дико смущало и напрочь выбивало из колеи.

Марьяна с ужасом думала о том, как будет выкручиваться, когда они с Данилом вернутся в номер. Ведь она абсолютно не готова. И представить себя в постели с кем-то, кроме Дениса не могла, как ни старалась. Слишком живы ещё воспоминания о той безумной ночи.

Так хорошо ни с кем никогда не было… И, наверное, не будет… Дело даже не в физических ощущениях, а в осознании того, что принадлежишь именно ему. Родному, любимому и единственному… Целиком. До последней клеточки. Пусть даже недолго. Всего лишь до рассвета.

А вот любая попытка визуализировать Данила в качестве полового партнёра вызывала стойкое отторжение, несмотря на весьма привлекательную внешность мужчины.

Наверное, в ту ночь в ней что-то заклинило, замкнулось, зациклилась. Орлов ушёл и унес с собой какую-то важную деталь. Частичку сердца, отвечающую за отношения с противоположным полом. Без него её нет. Осталась одна оболочка. Неполноценная, холодная, ущербная… Просто глыба льда, неспособная выдать даже малую толику эмоций. И воспоминание о том, что любимый оказался негодяем, подлецом и обманщиком совсем не помогало.

Даник приложил к замку ключ-карту и пропустил Марьяну вперёд. Девушка вошла вовнутрь и огляделась. Плотные шторы были наглухо задвинуты. Вокруг царил интимный полумрак, разбавленный приглушенной подсветкой. Откуда- то звучала тихая музыка. На журнальном столике в комнате, служившей гостиной, стояло ведёрко с охлаждённым шампанским и две вазы — со сладостями и фруктами. Глянцевая поверхность была усыпана розовыми лепестками, дорожка из которых вела в спальню. И весь этот приторный романти́к не оставлял сомнений в твердости намерений Данила.