Старцы и предсказатели Оптиной пустыни - Елена Филякова

Если чувствуешь, что гнев объял тебя, сохраняй молчание и до тех пор не говори ничего, пока непрестанной молитвой и самоукорением не утишится твое сердце.

Полезнее для души сознавать себя во всем виноватым и последним из всех, нежели прибегать к самооправданию, которое происходит от гордости, а гордым Бог противится, смиренным же дает благодать.

Часто старец приводил изречение апостола: «Истинная любовь не раздражается, не мыслит зла, николиже отпадает».

Глава седьмая

Любовь и мудрость преподобного Амвросия Оптинского

Амвросий Оптинский

Преподобный иеросхимонах Амвросий, в миру Александр Михайлович Гренков (23 ноября/7 декабря 1812 – 10/23 октября 1891)

Я зажег фитиль, теперь ваше дело – поддерживать огонь.

Амвросий Оптинский

Во второй половине XIX века тридцать лет жил в келье, встроенной в скитскую ограду с правой стороны от колокольни, старец Амвросий – удивительный человек даже по меркам святой Оптиной пустыни. Кому посчастливилось его знать, запомнили старца благообразным чистеньким старичком, очень согбенным, опирающимся на палку, носившим всегда теплый черный ватный кафтанчик и черную теплую шапочку-камилавку. Было столько щедрой доброты в участливой улыбке, столько любви в выразительных и необычайно живых черных глазах, столько мудрости в советах и рассуждениях.

За помощью, советом, поддержкой, участием, благословением, наставлением стекались к нему люди со всей России. Для каждого нашлось у старца Амвросия нужное слово и, что немаловажно, сказанное вовремя. Старцу было открыто прошлое и будущее каждого пришедшего к нему и страны, в которой тот жил. Но что стоит дар прозорливости без переполненного любовью сердца? Старец Амвросий не давал повода задуматься над этим вопросом. Однако путь его к подвигу служения страждущим выдался многотрудным.

«Борьба со страстями»

В селе Большая Липовица в Липецком уезде Тамбовской губернии в большой семье Гренковых – у сельского пономаря Михаила Федоровича и Марии (Марфы) Николаевны – 23 ноября 1812 года родился шестой ребенок, Александр. Накануне рождения младенца к его деду, священнику этого села, съехалось много гостей на храмовый праздник, была большая суматоха, и в доме, и перед домом толпился народ. Позже старец шутливо приговаривал: «Как на людях я родился, так все на людях и живу». Родителям редко дано знать судьбу своих детей. Не знали ее и Гренковы.

В детстве Александр был очень смышленым, бойким и веселым мальчиком. В двенадцать лет его отдали в первый класс Тамбовского духовного училища. Учился он хорошо и по окончании училища, в 1830 году, поступил в Тамбовскую духовную семинарию. Учеба и там давалась ему легко. Товарищам казалось, что Гренков и не учится вовсе, однако он отвечал всегда лучше всех, «как по книжке читал».

В последнем классе семинарии Александр опасно заболел и дал обет постричься в монахи, если выздоровеет. Он выздоровел, но обет выполнять не спешил, все «жался», по собственному выражению. В июле 1836 года Александр Гренков успешно окончил семинарию, но не пошел ни в Духовную академию, ни в священники, ни в монахи. Некоторое время он был домашним учителем в помещичьей семье, затем преподавал в Липецком духовном училище. Коллеги и товарищи любили его за живой и веселый характер, остроумие и доброту, и все было хорошо, кроме одного: Александру Михайловичу Гренкову не давали покоя укоры совести.

Однажды, гуляя по лесу, в журчании ручья он ясно расслышал слова: «Хвалите Бога, любите Бога…» Александр отправился в село Троекурово за советом к старцу Илариону и услышал: «Иди в Оптину пустынь – и будешь опытен. Можно бы пойти и в Саров, но там уже нет теперь никаких опытных старцев, как прежде» (преподобный Серафим Саровский незадолго перед этим скончался).

В 1839 году, в летние каникулы, Гренков с товарищем отправился на богомолье в Троице-Сергиеву лавру поклониться мощам преподобного Сергия Радонежского – игумена земли Русской. Вернувшись в Липецк, он продолжал сомневаться и никак не мог решиться даже не порвать с миром, а просто сделать шаг в эту сторону. Но видно всему свое время. После одного из вечеров в гостях, когда Александр Михайлович был особенно в ударе и беспрерывно веселил присутствующих, вернувшись домой, он вспомнил про свой обет и почувствовал искреннее раскаяние. Его решимость зрела всю ночь, и утром, еще не доверяя себе полностью, тайно от всех, не поставив в известность даже епархиальное начальство, он ушел в Оптину пустынь. Позже в письме к Тамбовскому архиерею он объяснит свою дерзость опасениями, что не устоит перед отговорами родных и близких. Кстати, уже будучи старцем, он говорил своим духовным детям: «Вы должны слушаться меня с первого слова. Я – человек уступчивый. Если будете спорить со мной, я могу уступить, но это не будет вам на пользу».

8 октября 1839 года Александр Гренков приехал в Оптину и попросил благословения у старца Льва на жительство в монастыре. Однако теперь не спешила принимать его Оптина, и Гренков получил благословение первое время жить в гостинице, переписывая книгу «Грешных спасение» о борьбе со страстями.

Только в апреле 1840 года Александр Гренков стал послушником Оптиной пустыни.

Химера или…

Некоторое время он был келейником старца Льва и его чтецом. Работал в монастырской пекарне, варил хмелины (дрожжи), пек булки. Через полгода его перевели в скит, год он был помощником повара. Старец Лев любил молодого послушника, ласково называл Сашей. Но воспитывал его сурово: дал прозвище Химера, подразумевая пустоцвет, который бывает на огурцах, при людях испытывал его смирение, делая вид, что гневается на него за дело. Но другим про него говорил: «Великий будет человек». После смерти старца Льва брат Александр стал келейником старца Макария.

В 1842 году он был пострижен в мантию и наречен Амвросием в честь святителя Амвросия Медиоланского. В 1843 году последовало иеродиаконство, а через два года – рукоположение в иеромонахи. Это было время ученичества, тесного общения со старцем Макарием, который «воспитывал в нем строгого подвижника, украшенного нищетой, смирением, терпением и другими иноческими добродетелями». Когда старец Макарий начал книгоиздательскую деятельность, отец Амвросий стал его незаменимым помощником, занимался переводом духовных книг. В частности, он переложил с древнеславянского и подготовил к печати знаменитую «Лествицу» преподобного Иоанна Лествичника, игумена Синайского.

Предвидя свою кончину, старец Макарий постепенно знакомил отца Амвросия с посетителями обители, искавшими советов и утешения. Видя его беседующего с ними, старец Макарий, бывало, шутливо промолвит: «Посмотрите-ка, посмотрите! Амвросий-то у меня хлеб отнимает!» А близким говаривал: «Отец Амвросий вас не бросит».

Наблюдательный, любознательный и сметливый от природы, отец Амвросий умел удивительно легко разговаривать с людьми и занимался приемом посетителей Оптиной пустыни с большой любовью. Тогда же впервые стал проявляться его дар прозорливости.

Однажды старец Макарий послал отца Амвросия в гостиницу к приезжей богатой госпоже, которая готовилась причаститься – говела. Будучи наслышанной об отце Амвросии много хорошего, она стала говорить ему о своих неудачах, ожидая услышать сочувственное слово. Однако отец Амвросий, выслушав даму, спокойно сказал: «По делам вору и мука». Госпожа обиделась и прекратила разговор. На следующий день старец Макарий пошел в гостиницу поздравить госпожу с причащением и взял отца Амвросия с собой. Увидев вчерашнего гостя, дама призналась, что много думала над его словами и, разволновавшись, поняла, что он сказал про нее правду. Старец Макарий знал, что готовит себе достойного преемника.

«Как на людях я родился, так все на людях и живу»

После кончины старца Макария 7 сентября 1860 года, отец Амвросий был избран старцем. Теперь он жил в небольшом домике, встроенном в скитскую ограду с правой стороны колокольни. К западной стороне домика была сделана пристройка, называемая хибаркой, для приема женщин, которых в скит не пускали. Начинался долгий тридцатилетний путь служения старца Амвросия людям.

С раннего утра и до позднего вечера к нему приходили посетители с бедами, скорбями, проблемами. Людей привлекали мудрость и безграничная доброта, огромная любовь и желание помочь, и, что немаловажно, необыкновенная прозорливость старца Амвросия, которую, впрочем, он всячески скрывал. Однако скрыть такой редкий дар сложно, и примеров его прозорливости множество.

Для него не было тайн, он видел своего собеседника, что называется, насквозь: мысли, чувства, желания, слабости. Любовь, такт и огромная вера в человека позволяли ему найти к каждому верный подход, а его слова заставляли серьезно задуматься над недостатками. Современники отмечали его удивительную способность воздействовать на души. Его меткие загадки, притчи, шутки, образные выражения надолго оставались в памяти. Например: