До Адама - Джек Лондон

ГЛАВА XVI

Я нашел ее внизу, на старом месте около черничного болота, где жила моя мать, и где мы с Вислоухим построили наше первое убежище на дереве. Это произошло неожиданно. Подходя к дереву, я услышал знакомый мягкий звук и посмотрел вверх. Это была она, Быстроногая, сидящая на ветке и болтающая ногами, глядя на меня. Какое-то время я был не в силах пошевелиться. Один ее вид приводил меня в блаженное состояние. А потом беспокойство и боль постепенно привели меня в чувство. Я начал подниматься к ней на дерево, а она медленно отступала с ветки, и как только я приблизился к ней, она прыгнула и оказалась в ветвях соседнего дерева. Она смотрела на меня из шелестевших листьев и издавала нежные звуки. Я прыгнул прямо к ней, и после волнующего преследования, все повторилось вновь — она издавала нежные звуки и смотрела на меня сквозь листья деревьев. Я почувствовал, что происходящее чем-то отличается от наших прошлых встреч перед тем как мы с Вислоухим пустились в свое опасное путешествие. Я хотел ее, и я знал, что хочу ее. И она тоже знала это. Именно поэтому она не позволяла мне приблизиться к ней. Я забыл, что она и в самом деле была Быстроногой, и, что в искусстве древесных полетов, она была моим учителем. Я преследовал ее с дерева на дерево, и каждый раз она ускользала от меня, оглядываясь на меня кроткими глазами, издавая нежные звуки, танцуя, прыгая и раскачиваясь на ветках передо мной, но так что мне ее было не достать. Чем дольше она ускользала от меня, тем больше я хотел поймать ее, и удлиняющиеся тени полудня были свидетелями тщетности моих усилий.

Преследуя ее или иногда отдыхая на соседнем дереве и наблюдая за ней, я заметил как она изменилась. Она повзрослела. Линии ее тела стали более округлыми, ее мускулы налились, в ней появилось нечто похожее на зрелость, и этот ее новый облик возбуждал меня. Три года я ее не видел — три года по крайней мере, и перемена в ней была заметна. Я говорю три года, но это весьма приблизительный срок. Возможно, прошло уже четыре года, и события этих лет перепутались в моей памяти.

Чем больше я думаю об этом, тем больше уверен, что ее не было именно четыре года.

Где она бродила, почему, и что происходило с нею за это время, я не знаю. У нее не было возможности рассказать мне об этом, не больше чем у меня и Вислоухого поведать Племени о том, что мы видели во время своих странствий. Возможно, подобно нам, она пустилась в опасное путешествие, но только по своей воле. С другой стороны, возможно, что причиной ее ухода был Красноглазый. Очень может быть, что он сталкивался с ней время от времени, бродя по лесу, и, если он преследовал ее, нет ничего странного в том, что этого оказалось достаточно для ее бегства. Из последующих событий, я склонен полагать, что она должно быть ушла далеко на юг, через горную гряду и к берегам другой реки, подальше от себе подобных. Там жило много Древесных Людей, и я думаю, что именно они в конце концов заставили ее вернуться в орду и ко мне. Почему я так думаю, я объясню позже.

Тени становились все длиннее, и я стал преследовать ее настойчивее, чем раньше, но так и не смог поймать. Она притворялась, что изо всех сил пытается убежать от меня, но все время делала так, что я был почти рядом с ней. Я забыл обо всем — о времени, о приближающейся ночи, и моих плотоядных врагах. Я обезумел от любви к ней, и от гнева тоже, потому что она не позволяла мне приблизиться к ней. Странным образом этот гнев становился частью моего влечения к ней. Как я уже сказал, я забыл обо всем. Пересекая поляну, я влетел прямо в змеиное гнездо. Мне было все равно. Я был безумен. Они бросились на меня, но я увернулся и побежал дальше. Потом я наткнулся на питона, который при обычных обстоятельствах заставил бы меня с воплем залезть на верхушку дерева. Он все таки загнал меня на дерево, но Быстроногая скрылась из виду и я спрыгнул на землю и продолжил погоню. Это была игра со смертью. Затем появился наш старый враг, гиена. Из моего поведения она заключила, что должно что-то произойти и следовала за мной в течение часа. Потом мы вывели из себя стадо диких кабанов, и они бросились за нами. Быстроногая отважилась на огромный прыжок между деревьями, который был для меня невозможен. Мне пришлось спуститься на землю. Но там были кабаны. Мне было все равно. Я приземлился всего в ярде от ближайшего кабана. Они взяли меня в клещи и загнали на деревья в сторону от Быстроногой. Тогда я снова рискнул спрыгнуть на землю, запутывая след, и пересек широкую поляну со всем хрюкающим, ощетинившимся и оскалившимся стадом, едва не хватавшим меня за пятки.

Если бы я споткнулся или оступился на той поляне, у меня не было бы ни единого шанса. Но я не споткнулся. А самое главное я даже не думал об этом. Я был в таком состоянии, что мог бы встретиться лицом к лицу с самим старым Саблезубом или с отрядом охотников Людей Огня. Такого было безумие любви … у меня. Этого нельзя было сказать о Быстроногой. Она была очень мудра. Она не шла на откровенный риск, и я вспоминаю, возвращаясь сквозь века к той неистовой любовной погоне, что, когда свиньи задержали меня, она не столько убегала, сколько ожидала, когда я вновь начну преследовать ее. В то же время в этой гонке вела она, следуя туда, куда ей было нужно.

Наконец, сгустилась темнота. Быстроногая провела меня вокруг покрытого мхом выступа на склоне каньона, что выдавался среди деревьев. После этого мы проникли через плотную массу подлеска, сильно расцарапавшего меня. Но она не зацепилась там ни единым волоском. Она знала куда идет. Посреди чащи стоял большой дуб. Я был очень близко к ней, когда она поднялась на него и на его ветвях, в убежище, которое я искал столь долго и безуспешно, я поймал ее.

Гиена нашла нас по следу, и теперь сидела на земле и завывала от голода. Но нам было все равно, и мы смеялись над ней, когда она зарычала и ушла в чащу. Это была весенняя пора, и ночь наполняло множество самых разных звуков. Как всегда в это время года среди зверей шли брачные бои. Из гнезда мы слышали как визжали и ржали дикие лошади, трубили слоны, и ревели львы. Взошла луна, и воздух был теплым, а мы смеялись и нам не было страшно.

Я помню, как следующим утром мы натолкнулись на двух взъерошенных петухов, дравшихся так самозабвенно, что я подошел прямо к ним и схватил за шеи. Быстроногая помогла мне и это стало нашим свадебным завтраком. Они были очень вкусные. Как легко ловить птиц по весне! В одну из тех ночей мы с Быстроногой наблюдали с дерева за битвой двух лосей при лунном свете и видели как лев и львица подползли к ним незамеченные, и задрали их, в то время как они продолжали драться.

Никто не знает, как долго мы бы жили в гнезде Быстроногой. Но однажды, когда мы были далеко, в дерево ударила молния. Ветки раскололись и гнездо было уничтожено. Я начал восстанавливать его, но Быстроногая не стала мне помогать. Насколько я понял, она очень боялась молнии, и я не мог убедить ее снова забраться на дерево. Так закончился наш медовый месяц и нам пришлось идти жить в пещеры. Также как Вислоухий выселил меня из пещеры, когда женился, теперь я выселил его, и мы с Быстроногой стали жить в ней, а ему пришлось спать ночью в проходе двойной пещеры.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});