Семь лет одиночества. Принцесса Малейн (СИ) - Эль Вайра

печально покачал головой.

— Не знаю, — выдохнул он. — Знаю только про отца. Он умер в самом начале войны, а Тэдди… Он вызвался добровольцем и перешел на сторону Эльбы, когда всё началось. Потом мы его не видели. Наверное… Скорее всего, он тоже уже умер, Ваше Высочество. Иначе бы уже нашел мать.

Малейн ощутила резкий позыв к рвоте. Она согнулась и опустилась на стул. Пока она пыталась осознать, не померещились ей слова Джима, он нарезал ножом хлеб и насыпал в миску горсть сухофруктов.

— Надо поесть, — сказал он, указывая на еду.

Джим опустился на колени перед сестрой и начал отрывать куски от хлеба, бережно засовывая их ей в рот. Дженни вяло жевала.

— Подожди. Ты… Ты хочешь сказать, что Эльба на нас напала?

Малейн почти не чувствовала губ, когда задавала этот вопрос.

— Они сожгли…

Роб? Он сжег ее дворец? Терзал ее королевство? Или… Или всё это начал дядя?

Хлеб показался на вкус как застиранная губка.

Джим пожал плечами.

— Я не знаю, кто первый начал, извините. Это началось, когда вас только-только закрыли в башне, я еще мелкий был. Но вообще люди никогда особо не доверяли Эльбе. Но и герцога тоже боялись, он каким-то бешенным был. — Джим слегка покраснел и покосился на Малейн. — Без обид…

— Всё в порядке, — кивнула принцесса.

Они немного помолчали, занятые едой и своими мыслями, а затем Малейн поднялась на ноги и по-хозяйски огляделась.

— Так, — выдохнула она. — Скажи, что мне сделать? Что-то найти или приготовить?

Что угодно, лишь бы не думать о том, как ее некогда возлюбленный убивал ее людей почти семь лет.

Джим встал и отряхнул штаны.

— Нам нужно собрать припасы. Много не унести, — он взглянул на Дженни, — так что в основном нужна только еда.

Он посмотрел на подсвечники и бросил на Малейн виноватый взгляд.

— Хотя это тоже пригодится, если вы не против.

Она сначала не поняла, что он имеет в виду, но потом кивнула.

— Конечно. Тут они уже всё равно никому не нужны.

Джим улыбнулся и принялся ходить по комнате.

— Нужно взять столько, сколько сможем долго нести, — говорил он будто самому себе. — Не знаю, сколько по дороге будет деревень, где еще что-то осталось после войны. И кто-то.

Малейн не знала, что на это ответить.

Джим вручил ей несколько маленьких мешков.

— Наполните зернами, которые мы еще можем есть, там часть прогоркла. Но того, что осталось, должно хватить до Эльбы.

Малейн окончательно перестала его понимать.

— Но ты же сказал…

— Да, мы с ними воевали. Не то чтобы я много понимал в политике всего этого, извините. Я сам всегда работал только на армейских кухнях.

Джим бросил на нее виноватый взгляд.

— В любом случае, — продолжил он, — сейчас всё закончилось и граница с Эльбой открыта. Король Дэйвид сказал, что брионцы могут найти там дом, если захотят. Ну, новая жизнь и всё такое. Моя семья… — он повернулся к Дженни. — Наша семья сейчас в столице.

— Эльбы?

— Да, в Дэллинбурге.

— Но… Но почему?

Джим посмотрел на нее так, что ей стало стыдно. Будто она задала самый глупый вопрос на свете.

— В Брионе почти все деревни разрушены либо полностью, либо частично, — пояснил он. — Посевы сожжены. Людям нечего есть и негде работать. Да и в домах господ сейчас тоже неохотно берут на работу.

Малейн закрыла глаза. Хотелось уснуть и очнуться семь лет назад. Реальность всё больше напоминала ей страшный сон.

— Я пошел в армию, как только подрос, — рассказывал Джим, не подозревая, что творится у нее внутри. — Нужно было кормить семью, когда отец и Тэдди не вернулись. Старый командир меня любил, и я попросил перевести меня в охрану дворца, чтобы следить за вами с Дженни. Рискованно было, но я всё-таки признался, что девушка, которая застряла в башне с принцессой — моя сестра.

Джим сделал паузу и почесал затылок.

— Хороший человек был командир. Было жалко, когда герцог его убил.

Малейн снова почувствовала тошноту.

— А несколько месяцев назад, — продолжил Джим, — солдаты и самого герцога грохнули, когда он окончательно спятил. Когда тут всё начало гореть, моя семья уехала в Дэллинбург, а я остался, хотя мама настаивала, чтобы я тоже поехал. Но я сказал, что буду ждать возможности спасти моих девочек. Ой…

Он поднял на Малейн испуганные глаза.

— То есть, Ваше…

— Оставь это, правда. Сейчас это не важно.

Они принялись молча наполнять мешки провизией и искать пригодные зерна. Джиму, казалось, было комфортно в тишине, но Малейн так не могла. Теперь, когда она была свободна, информации она жаждала даже больше, чем еды.

— Джим, — начала она, стараясь звучать непринужденно, — а ты можешь всё же хоть что-то вспомнить о причинах войны?

Ей жутко хотелось спросить прямо: «Что стало с принцем Робертом?», но она прикусила язык. Джим, вероятно, этого не знал. Да и ей не нужно знать.

Роб ее бросил, и этого достаточно.

Джим снова покачал головой.

— Извините, я правда не знаю. Помню только, что всё пошло наперекосяк после того, как вас заперли в башне. Но я никогда не знал всех подробностей.

Они еще немного помолчали, и Малейн одолели переживания нового рода. Опасения, которые только сейчас пришли ей в голову. До нее дошло, что она собирается в Дэллинбург — столицу вражеского королевства.

— Там живет король Дэйвид, — пояснила Малейн. — Он может узнать меня.

Джим пожал плечами.

— Вряд ли они будут вас искать у себя под носом.

Он был прав, но она могла бы возразить. Однажды новость о том, что она сбежала, просочатся повсюду. Слухи дойдут и до Эльбы, это несомненно. И на нее, как на правительницу Бриона, объявят охоту.

Может, ей пойти не в Дэллинбург, а своей дорогой? Она могла бы бродить по сельской местности, пытаясь собрать то, что осталось от ее народа, но что потом? Ей нечего им предложить на полном серьезе — ни еды, ни крова, ни военной защиты. Ничего, кроме титула королевы, в который она даже официально не вступила.

Что ж. Тогда она могла бы попросить убежище в одном из западных королевств, с которыми Брион еще не воюет. Малейн не сомневалась, ее приютят во Франкии. Или в Мариканте. Дальние родственники и старинные друзья будут достаточно добры, чтобы выделить ей скромные земли или устроить выгодный брак.

Но Малейн знала, что это невозможно. Что она за королева, если сбежит в тепло и довольство, пока ее народ страдает?

— Хорошо, — сказала она больше себе, чем Джиму. — Доберемся до Дэллинбурга.

К тому же, Дженни