Сияющая темнота - Марк Михаловски

— Активируй, — прошептал Гараман, и Мезант коснулся пальцем панели управления.

Свечение вокруг консервного ключа начало разрастаться, цвет стал ядовито-пурпурным, а затем устройство стало абсолютно чёрным.

— Началось дефазирование, — сказал Мезант, и Доктор уловил на лице Гарамана почти мессианский восторг.

— Смотрите, Доктор, — сказал Гараман. — Вы хотя и были занозой в одном месте, но я всё-таки рад, что есть свидетель этого момента.

Доктор прищурился, и Гараман велел Мезанту увеличить изображение. Изображение приблизилось, увеличив чёрную дыру, из которой, словно океанский лайнер из тумана, что-то огромное всплывало из глубин темноты. Оно было протяжённым, и сходство с океанским лайнером росло по мере того, как это судно выходило из чёрной дыры и двигалось к ним.

Его основной корпус был обтекаемой формы с заострённым концом, словно зёрнышко бледно-зелёного риса. Множество антенн и штырей торчало перпендикулярно его поверхности, отчего оно казалось колючим. Ближе к задней части плотность штырей сильно возрастала, и Доктор подумал, что оно похоже на гигантский ёршик для унитаза. По мере того, как оно поворачивалось головной частью к ним, маленькие огоньки начали появляться на его поверхности.

— Мы называем это «Светоч», — прошептал Гараман.

Доктор фыркнул:

— Как же вы обожаете метафоры со светом и тьмой! Сияющая темнота, тёмный свет, светоч. Что дальше будет, «Свеча на ветру»? Тем не менее, я впечатлён. У вас, должно быть годы ушли на постройку… тем более, в тайне всё держать.

— Так и было. Годы, годы, и годы. Тяжелее всего было именно удержать всё в тайне, нанимая для постройки (какая ирония!) команды примитивных роботов.

— И затем, после того, как они завершали свою работу, стирая их память.

— Именно. Был бы у них настоящий разум, они могли бы догадаться, что готовят своё собственное уничтожение.

— Свой собственный геноцид, — мрачно поправил Доктор, но Гараман в ответ лишь скупо улыбнулся.

«Светоч», как его называл Гараман, отдалился от Сентилли и начал замедляться; на нём загоралось всё больше и больше огней.

— Только что получил сигнал, — неожиданно сказал Огмуни, покосившись на Доктора.

— От?.. — спросил было Гараман, но, видно, сам понял. — О… Благополучно? — спросил он и тоже посмотрел на Доктора.

Что-то эти двое от него скрывали. Огмуни кивнул и улыбнулся.

— Итак! — внезапно сказал Гараман. — Прежде, чем браться за дело, нужно уладить ещё кое-что.

Огмуни стоял у панели управления оружием, и, судя по холодной ухмылке на его лице, он знал, о чём речь.

— Полностью зарядить оружие, — отдал приказ Гараман. — Пора, пожалуй, избавиться от Буни и его любителей роботов.

— Вы что делаете? — возмутился Доктор, глядя как Огмуни отвернулся к панели управления и начал что-то делать.

— Вы же не думаете, что я оставлю этой банде оборванцев шанс помешать мне?

— Они не могут вам помешать, — ровным голосом сказал Доктор, краем глаза следя за Огмуни. — Отпустите их.

— Нет уж, — сказал Гараман. — Не говори «гоп», пока не перескочишь — уж лучше я перестрахуюсь. Игра ещё не окончена.

Доктор встал:

— Вы отдаёте себе отчёт, что если вы их убьёте, у меня не останется причин не сделать всё возможное, что бы остановить вас?

Гараман устало приоткрыл глаза:

— Хотите сказать, что если я оставлю их в живых, то вы позволите мне завершить начатое? Я в этом сильно сомневаюсь. Знаете, я бы предпочёл убить вас прямо сейчас, но Мезант и его совесть могут возражать. А мне его детские припадки ни к чему. Кроме того, мне бы хотелось посмотреть на ваше лицо, когда вы узнаете, что находится на борту «Светоча». Считайте это профессиональной гордостью. Или желанием произвести впечатление.

Он посмотрел на Огмуни, и тот кивнул.

— Готово, — прорычал он.

— Можете попрощаться с Донной, Доктор, — улыбнулся Гараман и кивнул Огмуни.

— Огонь! — сказал он, и Огмуни нажал кнопку.

* * *

Корабль Буни содрогнулся изнутри, Донна услышала разносившийся эхом грохот. Она ухватилась за край кресла Буни, чтобы устоять на задрожавшей под ней палубе.

— Что это было?

— Они по нам выстрелили, — недоверчиво сказала Келлика. — Они по нам стреляют!

Она ещё раз проверила приборы.

— Повреждён двигатель. На третьей и четвёртой палубах много пробоин. Мы теряем воздух.

«Меч Правосудия» снова вздрогнул, и Донну бросило на стену. Мама раскачивалась на ногах, гидравлика её ног шипела, компенсируя качку.

— Мы можем починить пробоины? — перекрикивал Буни вой сирен.

Освещение переключилось на аварийное, и отсек погрузился в кроваво-красный мрак.

— Поздно, — ответила Келлика через несколько секунд. — Из двигателя вытек хладагент… он разъедает корпус корабля. Полное разрушение наступит примерно через одиннадцать минут.

Буни схватился руками за голову.

— Нет! — сказал он сквозь сжатые зубы. — Нет!

— Буни, — сказала Донна, стараясь сохранять спокойствие. — Спасательные шлюпки, спасательные капсулы, или как там у вас это называется… У вас что-нибудь есть?

— Что? — он посмотрел на неё так, словно в её словах не было смысла. — Да, да.

— Хорошо. Усаживайте всех на них. Экипаж, роботов — всех. Если корабль взорвётся, у них будет больше шансов выжить, так ведь?

Буни молча смотрел на неё, парализованный происходящим вокруг. В его глазах Донна видела отчаяние.

— Ох-ох-онюшки, — сказал Уейоу, его глаза были широко раскрыты от потрясения. — Знаете, Донна права. Чур, я первый!

— Заткнись! — оборвал его Буни, проведя рукой по волосам.

Этим жестом он напомнил Донне Доктора — где он сейчас?..

— Келлика, отдайте приказ! — крикнула Донна. — Эвакуируйте всех.

Келлика посмотрела на Буни, ожидая одобрения. На секунду Донне показалось, что он разорвётся на части, но, в конце концов, он кивнул. Келлика схватила микрофон и начала отдавать приказы экипажу, приказывая эвакуироваться на спасательных капсулах.

— Фух! — сказал Уейоу. — Какое облегчение… Так чего мы ждём?

— Мы ничего не ждём, — сказал Буни. — Мы остаёмся тут… Я остаюсь тут.

— Вы же слышали, что она сказала, — закричала Донна, схватившись за его руку, чтобы устоять, когда где-то глубоко в недрах «Меча Правосудия» раздался очередной взрыв.

Она наткнулась на кресло Буни и больно ушибла бедро.

— Корабль взорвётся. Какой смысл оставаться? Это же вам не кино. Не получится гордо стоять на носу, когда корабль тонет, а все думают о том, какой же вы благородный.

Она схватила его за запястья и развернула лицом к себе:

— Вы умрёте.

Буни облизал пересохшие губы, и оттолкнул от себя Донну.

— Но я умру не один, — сказал он.

Он подбежал к Келлике.

— У нас хоть что-то из двигателей осталось?

— Только маневровые, а что?

Буни на секунду задумался, потирая лоб.

— Должно хватить, — сказал он. — Включи их. Раз уж нам конец, то возьмём и их с собой.

— Что?! — крик Донны заглушил сирены.

— Этот корабль, — сказал Буни, ткнув пальцем в экран, на котором было видно огромное колючее чудовище, возникшее из Сентилли. — Это их большое оружие. Это то, над чем они работали все эти годы. Будь я проклят, если позволю этим воспользоваться!

Он посмотрел на Донну и отдал приказ Келлике.

— Тарань его, — сказал он. — Наш корабль — наше единственное оружие, и мы им воспользуемся!

* * *

— Прекратите! — проревел Доктор, бросаясь к Огмуни.

По мановению руки Гарамана, блондинко-подобный робот вмешался и обхватил Доктор сзади, обняв его, как тисками. Доктор был бессилен. Была бы у него звуковая отвёртка, он мог бы попытаться успеть деактивировать робота, сжечь его микросхемы. Хоть что-то. Но отвёртки не было, и его руки оказались прижаты к его бокам.

Внезапно дверь раскрылась, и вбежал Мезант.

— Что происходит? — потребовал он ответа у Гарамана. — Почему ты открыл огонь?

— Наш заклятый вражонок Буни, — сказал Гараман, и Доктор увидел на его лице недовольство прибытием Мезанта. — Пора уже с ним покончить.

— Но нельзя же, — сказал Мезант; его лицо было сама растерянность. — Там же организмы на борту!

— Уже вряд ли, — рявкнул Гараман. — Кроме того, ты же не думал, что наш план может быть реализован без единой потерянной жизни — органической жизни?

Мезант беспомощно развёл руками:

— Нет, но… Ты говорил, что ненужных смертей не будет. Ты говорил, что не нужно будет уничтожать их корабль.

Мезант почти плакал.

— В таком случае, считай, что это первые из печальных, но неизбежных жертв.

— Скажите ему, — прохрипел Доктор, с трудом дыша в хватке робота, — скажите, чтобы отпустил их… Они не могут больше помешать. Вы и так, наверное, уже повредили их корабль. Возможно, они уже мертвы. Отмените атаку. Вы утверждаете, что вам небезразлична жизнь, организмы. Докажите это. Остановите его.