Вызов тебе (ЛП) - Франк Элла

Я отчётливо слышал его интонацию в этом предложении, и от этого хохотнул.

«В любом случае, это плохо, что я счастлив, что тебе так же плохо, как и мне?»

«Может немного злобно, но если бы ты чувствовал себя нормально, мне бы захотелось ткнуть тебе в глаз горячей кочергой. Так что вот».

Я выдохнул, и когда на меня нахлынуло более лёгкое чувство, я понял, что это облегчение. Баш не шутил бы со мной — и даже не ответил бы на сообщение — если бы я сказал или сделал вчера что-то оскорбительное, правильно?

Это было странно. Я помнил некоторые части вечера с кристальной ясностью, например, его ногу на диване, его каблук, удерживающий меня на месте, и то, как он чувственно опустился ко мне на колени. Но после этого всё стало размыто. Он вызвал мне машину, это я знал, потому что был дома. Но я никак не мог вспомнить какой-либо разговор между диваном и моим выходом из его номера.

«Эй?» — напечатал я, думая, как лучше спросить о том, что больше всего хотел узнать.

«Да, лейтенант?»

Знакомое использование моей должности вызвало улыбку на моих губах, потому что, опять же, это было настолько в стиле Баша.

«У нас всё хорошо, да?»

«Хорошо?»

«Да, ну, между нами всё хорошо».

Три точки появились, исчезли, а затем снова появились, и я начал переживать, пока не пришло его сообщение.

«Очень хорошо, насколько я помню».

Должно быть, я прочитал эти слова раз пять, пытаясь решить, есть ли в них скрытый смысл, и когда чуть не сошёл с ума, я решил, что лучше будет просто надавить и спросить, о чём именно я думал.

«Я имел в виду, я ведь вчера не сделал и не сказал ничего глупого?»

«Глупого?»

Он собирался заставить меня это написать, да?

«Оскорбительного. Я знаю, что выпил, и, ну, просто хочу убедиться, что не сделал и не сказал ничего, что не должен был».

В переписке возникла пауза, которая затянулась дольше, чем я ожидал. Чёрт, я сделал что-то чертовски оскорбительное? Если дело было в этом, я сам набью себе морду.

После нескольких мучительных минут выскочило сообщение, и я сел на кровати.

«Единственное оскорбительное, что ты вчера сделал, это ушёл. А что? У тебя утренние сожаления?»

Я мог бы притвориться, что не понимаю. Мог вести себя так, будто он говорил о том факте, что я не захотел остаться в его пентхаусе. Но какой был смысл? Он увидит меня насквозь. Лучше было играть открыто.

«Я не жалею ни о чём, касательно прошлого вечера, разве что о том, что смешивал выпивку».

«Правда?»

«Правда. Но, Баш?»

«Да, лейтенант?»

Я сделал глубокий вдох и быстро напечатал:

«Я не хочу, чтобы ты что-то не так понял. Меня не интересует… ну ты знаешь, ЭТО».

Моё сердце колотилось, и я слышал, как в голове пульсирует кровь, пока ждал ответа от Баша. Он был слишком умён, чтобы не знать, о чём я говорю, и как только эта мысль посетила мою голову, на моём экране появился его ответ.

«Вчера казалось, что вполне интересует. Но я понимаю; так действует хороший «Парень в трусах».

Несмотря на серьёзность разговора, у него всё равно была способность вытащить из меня улыбку, и зная, что он не собирается обижаться на мои действия, я опустился обратно на кровать и написал:

«В твоих словах может быть смысл. Что ж, наверное, я пойду лечить своё похмелье. Прислать тебе счёт?»

«Только не забудь. Свен как раз пришёл делать мне массаж…»

Я выругался в тишине своей комнаты.

«Отсоси».

«Да, это я умею, и очень хорошо. Но тебе ЭТО не нравится. Хороших снов, лейтенант».

Мой экран потемнел, и когда я положил телефон на тумбочку и закрыл глаза, мой разум устремился к Лабутенам с красной подошвой и губам того же цвета, шепчущим: «Хороших снов, лейтенант».

Глава 19

Баш

— Большое спасибо, что нашёл время сегодня вечером к нам присоединиться. Я знаю, что скажу за весь Чикаго, что мы с нетерпением ждём, чтобы поприветствовать тебя и «АнаВог» в нашем городе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Александр Торн, главный ведущий новостей на ЭНН, сидел напротив меня под тяжёлым студийным светом и улыбался.

— Спасибо, что пригласили меня.

Я был на множестве новостных студий, давал больше интервью, чем мог сосчитать, но видеть Александра Торна и студию ЭНН лично было нереально даже для меня. Я не часто смотрел вечерние новости, но когда смотрел, то слушал Александра, и не только потому, что он был безумно привлекательным. Что-то в его ауре вызывало доверие, поэтому он был национальным первым номером среди ведущих вечерних новостей. Когда со студии позвонили с просьбой об интервью о моём недавнем поглощении и присутствии «АнаВог» в Чикаго, я не собирался отказываться от бесплатной рекламы.

Когда члены съёмочной группы подошли снять наши микрофоны, Александр поправил свой синий галстук, такого же цвета, как его яркие глаза.

— Ты уже нашёл здание для «АнаВог»?

— Думаю, да. Сегодня будем делать предложение по месту.

— Планируешь искать ещё и какое-нибудь жильё?

— Не сейчас, но в будущем возможно. Южный Хэйвен — мой дом и наша штаб-квартира, но, может быть, меня смогут переубедить.

Александр кивнул и когда поднялся на ноги, залез в карман своего пиджака и достал визитку.

— Что ж, если тебе когда-нибудь понадобятся рекомендации, дай мне знать, и я отправлю тебе свои контакты.

Я опустил взгляд на визитку с его личным номером, а затем убрал её в карман.

— Я это ценю. Я ещё не сильно знаком с городом, но мне понравилось то, что я успел посмотреть.

За исключением близкого знакомства с горящим зданием, конечно же.

Александр снял пиджак и повесил его на спинку стула, прежде чем небрежно присесть на край стола.

— У тебя был шанс побродить где-нибудь?

— Не столько, сколько хотелось бы.

— Даже не был в «Бин»?

Я рассмеялся и покачал головой.

— Я был немного занят, но можешь посоветовать что-нибудь, что я обязан увидеть.

— Что ж, у нас есть несколько по-настоящему отличных музеев, которые тебе стоит отвести, и в последнее время появляются места, где ужины просто из другого мира. Скажи мне, что ты хотя бы ходил куда-нибудь поесть.

В голове выскочило изображение Кирана, который морщился в модном ресторане, и я хохотнул.

— На самом деле, ходил, хотя моему партнёру по ужину не особо понравилось это место. Интересный был вечер.

— Оу? Где?

— Кажется, ресторан назывался «Гравитас»?

Александр выпрямился и скрестил руки.

— Серьёзно. Я как раз говорил об этом месте.

— Ты там был? — когда Александр кивнул, я продолжил. — Я оценил его таким, какой он есть, но не думаю, что Киран пойдёт туда снова. Он не стал фанатом курдских блюд, помимо остальных.

— Киран?

— Да, это было его предложение. Ну, он это предложил, потому что подумал, что мне понравится, но не думаю, что он понимал, что его ждёт.

— Ха, — Александр немного сузил глаза. — Ты случайно говоришь не о Киране Бейли?

— Оу… Ты его знаешь?

— Можно и так сказать. Я помолвлен с его братом.

Я моргнул, голова готова была взорваться.

— Прости, что?

— Это я сказал Кирану попробовать «Гравитас». Он хотел сходить куда-нибудь, где будет впечатляюще, и я подумал, что он спрашивает, потому что у него свидание.

Ну-ну-ну. Киран хотел меня впечатлить, хах? Это была хорошая информация, хоть Александр и неправильно понял подробности. Не полностью неправильно, по крайней мере не с моей перспективы, потому что хоть Киран и не относился к нашему ужину как к свиданию, он был таковым на задворках моего разума. Глубоко-глубоко внутри.

Взгляд Александра стал как у репортёра, который пытается добраться до дна истории.

Чёрт. Было очевидно, что Киран не рассказывал обо мне своей семье, что означало, что Александр понятия не имел о пожаре, спасении и всём остальном.