Замок серебряной розы (СИ) - Снегова Анна

К моему удивлению, это не научные труды. А приключенческие романы. Что-то о поисках сокровищ и древних исчезнувших народах. Я их читала тоже. Они были в «списке необходимых для чтения детей и юношества книг», который мне помнится, как-то всучил Орвик. Для общего развития, как он сказал. Наверное, на самом деле это были книги, которыми они с Ричардом зачитывались в детстве. И которые кое-кто, оказывается, до сих пор таскает за собой в старом, обтрёпанном по углам чемодане туда, где нету никаких библиотек. Только грязь и непролазные чащи.

Мне вдруг впервые захотелось улыбаться.

И почему-то в промокшем насквозь платье я не мёрзла. Хорошо, что с меня на постель не стекает вода. Я даже ворсинки пушистого серебристо-серого ковра на полу не примяла.

Я – призрак. Меня здесь нет.

Было что-то удивительно спокойное и уютное в том, чтобы сидеть вот так, совсем рядом, неузнанной, и смотреть.

Может, поэтому я с таким неудовольствием восприняла тихий стук в дверь. Ричард скоро уедет. Вряд ли я дотянусь своей новоприобретённой магией туда, где он будет – он ведь рассказывал, что портальная магия там не работает, рудные залежи создают помехи. И вот теперь у меня крадут последние минуты рядом, этот внезапный подарок судьбы.

Впрочем, на леди Винтерстоун я долго сердиться не могла.

Она дождалась сдержанного разрешения от Ричарда, вошла и прикрыла за собой дверь.

- Уже собрался?

- Долго ли, - пожал плечами Ричард и убрал чемодан с постели, приглашая мать присесть.

Я поскорее вскочила и убежала к окну. Казалось кощунственным мешать прощанию матери и сына. Я должна уйти. Вот теперь точно должна! Но какая-то непреодолимая сила не давала и шагу ступить.

У Ричарда с головой было всё в порядке, и сам с собой он не разговаривал. Так что сейчас был единственный шанс хоть немного пролезть ему в разум - если графиня его разговорит. Поэтому ругая себя по чём свет, я осталась на месте и затаив дыхание, ловила каждое слово.

Глава 21

Глава 21

- Значит, хорошо, что я пришла сейчас. Ты бы утром уехал тихо как мышка, чтоб меня не будить.

Ричард улыбнулся, хотя глаза оставались усталыми.

- Побудь со мной немного. Не знаю, когда вырвусь снова.

Его мать примостилась на краешек постели, а он… совершенно не по-графски уселся на пол в её ногах. Было так странно видеть хрупкую графиню и массивную фигуру Ричарда рядом, больше её чуть не в два раза.

Когда леди Винтерстоун протянула изящную руку и погладила сына по тёмным волосам, я поняла, что зря осталась. Это слишком личное. Это слишком между матерью и сыном, их прощание. Но раз уж начала – обратно дороги не было.

- Мне кажется, в этот раз ты не хочешь уезжать. Я права?

Ричард не возразил.

Вздох.

- Не понимаю, какого чёрта со мной творится. В тридцать рановато стареть. А у меня как будто многотонные гири на ногах.

- Так не уезжай.

- В том-то и дело. Оставаться дома долго тоже не могу. Не нахожу себе места… да, пожалуй, это самое точное. Я не могу нигде найти себе места, мам.

Графиня фыркнула.

- Да уж. В родительском гнезде мой орлёнок точно засиделся.

- Опять? – приподнял тёмную бровь Ричард, оборачиваясь на неё. Леди Винтерстоун с трудом сдерживала смех перед грозным взглядом сына, которого совершенно не боялась и встретила прямо. – Тебе мало выводка Эммы? Когда вы с отцом прекратите требовать от меня внуков?

- Наверное, когда они наконец-то появятся.

Ричард с картинным стоном мучения поднялся на ноги. Педантично отряхнул колени. А его мать продолжила допрос с пристрастием:

- И мне-то не ври. Я вижу, какие у тебя бывают глаза, когда мы навещаем семьи Орвика или Уилла.

- Ты намекаешь, что я им завидую? – сухо спросил Ричард.

- Я намекаю, что тебе одиноко. И честно говоря, у меня уже давно за тебя сердце болит.

- Прости. Но я не могу жениться на первой встречной из тех сотен юбок, что бегают за мной, только чтобы тебя порадовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ух. Вот это раздражение в таком всегда невозмутимом голосе моего благородного рыцаря! За живое она его задела, это точно!

Ну же, графинюшка, милая! Давайте дальше, так держать! Тяните из него, как клещами, только вам этот подвиг под силу!

Следующих вопросов леди Винтерстоун я ждала прямо-таки с азартом, скрестив все пальцы, какие только могла.

- Ну зачем же так, - вкрадчиво продолжила она. - Может, есть кто-то на примете не совсем… первый встречный?

Ричард неожиданно усмехнулся и отошёл к окну, чуть не задев меня локтем. Провёл ладонью по волосам, пальцами как гребнем.

- Даже забавно, что ты спросила. Я вчера сделал предложение Лягушонку.

Я чуть себе лоб не разбила ладонью. Вот дура-а-к… разве можно такое ляпать без предупреждения?

Графинюшка чуть с кровати не упала. Вскочила, упёрла руки в боки и с видом заправского следователя двинулась на сына.

- Я почему об этом только сейчас узнаю?! И какой тогда может быть отъезд, скажи на милость! Распаковывай чемодан немедленно! И… о боги, я проспорила твоему отцу новое седло!

Ричард посмотрел на неё подозрительно.

- Какое ещё седло? Та-ак. Я чего-то не знаю? Вы на предмет чего спорили, могу я поинтересоваться?

Но его умная мама тем временем уже остыла и поумерила пыл восторгов. Я же поняла, что моё восхищение этой женщиной переходит прямо-таки в обожание.

- Это лучше ты мне ответь. Почему мне кажется, что тебя рановато поздравлять?

- Наверное потому, что Лягушонок мне отказала, - легкомысленно ответил Ричард и принялся выбирать какие-то бумаги из стопки аккуратных листков на столе.

Леди Винтерстоун закрыла глаза ладонью и забормотала:

- Ничего, Рин, терпи, терпи… его отец тоже был каменной башкой и тугодумом, пока ты его не воспитала, а за этого, видимо, взялись слишком поздно… терпи, такой твой материнский крест… А скажи-ка мне, сынок, - добавила она уже громко и отчётливо. – Прямо дословно. Как именно, в каких словах и выражениях ты делал предложение Гаечке, что она тебе отказала?

На «Гаечку» Ричард отреагировал удивлённо-весёлым взглядом. На краешке его губ промелькнула улыбка, но он по-прежнему был в образе «чрезвычайно занятой лорд и какие-то глупости, которыми его отвлекают от важных дел». Отказывается, он этот режим не только со мной умел включать, маме его тоже доставалось.

- Вообще-то я не то, чтобы прямо так делал…

- Стоп. Погоди. И ежу понятно, что ты всё испортил. В таком случае, можешь мне с точностью до слова воспроизвести, в каких именно выражениях Гаяни тебе отказала?

Ричард бросил дурацкое перебирание бумаг и задумался, потирая подбородок.

- Вообще-то, не то, чтобы отказала…

- То есть вы всё-таки помолвлены?!

- Честно говоря, я не понял.

Мне кажется, если бы статус позволял, его мама сейчас бы побилась головой об стенку. И я её прекрасно понимала.

- Так. Ладно. Всё. Я умываю руки. В этом всём разберётся без риска для мозгов разве что призрак твоего прапрадедушки Роланда Винтерстоуна. У нормального человека велик риск свихнуться. Так что насчёт седла мы с твоим отцом, пожалуй, пока повременим – решим потом, кто из нас его выиграл. Пойду сообщу ему, что эпопея-таки затягивается.

- Какая ещё эпопея? И вы мне скажете уже, на что спорили, или нет? Почему-то возникло крайне нехорошее предчувствие, что дело касается меня.

- Не забивай голову. Лучше дай знать, когда определите день свадьбы. Раз уж помолвка, которой как бы нет, пока что как бы не расторгнута.

Ричард вздохнул.

- На самом деле это было не всерьёз. Так, вынужденная мера для защиты Лягушонка от… неважно, от чего. Игра, которая несколько вышла за рамки игры. Но мне во-время указали на моё место. Так что и к лучшему, наверное.

По мере того, как мать слушала его сдержанную речь, её лицо серьёзнело.

А мне хотелось саму себя прибить.