Место, где зимуют бабочки - Мэри Элис Монро

Вот обрадовала так обрадовала, подумала про себя Луз, ошарашенная. И покрепче вцепилась в руль. Чем же она поможет подруге, если роды и впрямь начнутся?..

– О господи, Офелия! Что же нам делать? Давай вернемся в Чикаго! К Сюзанне! Я не сомневаюсь, она поможет тебе.

– Нет! Нет! И нет! Ты же знаешь, нельзя мне в Чикаго!

– Тогда куда? – Луз охватила самая настоящая паника.

– Как ехали, так и поедем. Мне еще рано рожать. Хотя, наверное, роды могут случиться и раньше, чем я думаю.

– Нет, нельзя пускать все на самотек, – заявила Луз, лихорадочно прикидывая возможные варианты развития событий. Ей нужен план. Но можно ли планировать роды? – Одно скажу тебе сразу: никаких родов в машине! Я отвезу тебя в ближайший же госпиталь…

– И госпиталь мне не подходит! – вскричала Офелия. – У меня нет страховки. Я вообще нелегал…

Луз вжала спину в сиденье и потерла лоб в полной растерянности. А какая, собственно, разница? Легал, нелегал? Это что-то меняет? Роды – они и есть роды… Или у нелегалов они другие какие-то? Ее усталый мозг не мог больше выдавать здравые мысли. Подобно изношенному двигателю, он перешел в режим работы только на одном цилиндре. Снова и снова она перебирала все возможные сценарии дальнейших событий. Ведь есть же какой-то выход! Наверняка есть! И есть какие-то социальные службы, которые могут помочь рожающей женщине в ее отчаянном положении. Беда лишь в том, что сама она ничего не знает про такие службы.

– О чем ты задумалась? – тревожно спросила Офелия. – Думаешь скинуть меня где-нибудь по дороге в первый же встречный госпиталь и умотать? Я понимаю… И не стала бы упрекать тебя за такое.

– Ничего подобного у меня и в мыслях нет! – бурно вознегодовала Луз. Хотя, если честно, и такие мысли тоже мелькали в ее голове.

– Спасибо тебе, – растроганно прошептала Офелия.

Усталость накрыла Луз новой волной. Она стала энергично тереть лицо то одной рукой, то другой, следя за дорогой и не выпуская руль из-под контроля. Надо думать! Не смей расслабляться, подстегивала она себя. Ведь какое-то решение есть! Оно должно быть! Но где? Какое? Мозг отказывался повиноваться ее командам. Такое чувство, что голова набита ватой. А с другой стороны, что ей за дело до Офелии и ее проблем? Уже, наверное, в десятый, если не в двадцатый раз она спрашивала себя: ну почему вдруг чужая беда стала ее собственной? И в двадцатый раз сама же отвечала себе: как только ты посадила Офелию к себе в машину и согласилась взять ее с собой в дорогу, все ее неприятности автоматически стали твоими.

– Хорошо, – промолвила она наконец. – И все же провериться нам не мешает. Наверняка в Сент-Луисе найдется больница или какая-то клиника, где согласятся тебя осмотреть.

Офелия повернулась к окну и прилипла к нему, напряженно вглядываясь в даль, словно пытаясь увидеть что-то знакомое.

– Значит, мы подъезжаем к Сент-Луису?

– Почти. А почему ты спрашиваешь? У тебя в этом городе есть знакомые?

– Не в Сент-Луисе. В Канзас-Сити. Но это же совсем рядом.

– А кто там у тебя? – с надеждой в голосе поинтересовалась Луз.

– Тетя.

– Что? – поперхнулась от неожиданности Луз. Она голову ломает, что им делать, и вдруг такое! Воистину сногсшибательная новость. – У тебя в Канзас-Сити родная тетя?

– Ну да, моя тетя Лусия. Я же тебе про нее рассказывала. Она живет в Лоренсе.

– Почему ты сразу не попросила меня отвезти тебя прямиком к ней?

Офелия принялась внимательнейшим образом рассматривать свои ногти.

– Потому что я хотела вернуться домой, на родину. Хотела, чтобы мой малыш появился на свет в Мексике. И чтобы рядом со мной была мама. – Она подняла голову и смотрела на Луз чистым, незамутненным взглядом. Все ее мысли читались по ее лицу как по открытой книге. – Ты же тоже после смерти своей бабушки захотела отвезти ее прах к ней на родину… И тоже хочешь повидаться с родными… Вот и я после всего, что со мной случилось, хочу быть вместе со своей семьей.

Луз снова подумала о том, через какие испытания пришлось пройти этой несчастной и такой одинокой, совсем еще юной женщине, которая в любую минуту может стать матерью, дать новую жизнь… Ей трудно даже представить себе, как отчаянно хочет сейчас Офелия оказаться рядом со своей матерью. Но вслух она ей ответила:

– Я буду только рада отвезти тебя в Мексику.

Офелия ласково потрепала ей руку:

– Ты и так для меня много чего сделала. Спасибо тебе, подруга!

– Сейчас нам стоит поторопиться, пока твой ребеночек не надумал появиться на свет прямо вот тут. Как далеко этот Лоренс от Сент-Луиса?

Лицо Офелии снова исказилось в гримасе боли, и она опять принялась растирать спину.

– Почти рядом. Час езды, не больше. От Канзас-Сити туда есть прямая дорога. Если ты отвезешь меня сейчас к тетке, думаю, она примет нас. Мы там даже можем переночевать, она нас покормит. Во всяком случае, должна покормить. Родня же она мне или нет? Там ты меня оставишь и поедешь дальше одна, свободная как ветер.

Луз, не контролируя себя, облегченно повела плечами.

– Ты мне не в тягость, глупышка, – спохватилась она. – Но просто я не хочу, чтобы ты начала рожать прямо в машине. – Одной рукой держа руль, другой она стала на ощупь шарить среди вещей, сложенных на заднем сиденье. Пакетики с так называемой «походной смесью», орехи, сухофрукты, изюм, бутылки с водой, зонтик. Подцепив, она вытащила из-под зонтика холщовую сумку с дорожными картами, достала оттуда карту Соединенных Штатов, и Офелия, расстелив ее у себя на коленях, довольно быстро нашла Сент-Луис, потом, изучив западное направление, нашла и Канзас-Сити. Оказалось, эти два города действительно связаны напрямую скоростной автомагистралью I-70.

Луз прикинула:

– Часа за четыре должны добраться. – Она бросила озабоченный взгляд на Офелию. – Плюс-минус. Еще же надо добраться до твоей тети. Вытерпишь?

– Вытерплю, – уверенно кивнула Офелия. – А у тебя у самой сил хватит?

Луз вздохнула. Как бы ей сейчас не помешал термос крепкого кофе! Много кофе, и тогда, пожалуй, она бы тоже справилась. Но кофе нет, а потому придется собрать в кулак все свои силы. Тетя Офелии – это сейчас самая главная и единственная их цель. Можно сказать, их спасательный круг. Во всяком случае, отрадно хотя бы то, что на карте появилось место, куда они могут стремиться.

– Постарайся расслабиться и заснуть, – посоветовала она Офелии, глядя на ее отяжелевшие веки. Безусловно, ей сейчас плохо. – Может быть, хочешь выйти? Давай сделаем короткую остановку на следующей стоянке.

– Нет, не надо. Я хочу спать.

– Хорошо, спи. На подъезде к Канзас-Сити я тебя разбужу.

Офелия покорно повозилась, устраиваясь поудобнее, а плечи прикрыла своей необъятной зеленой хламидой. И вскоре Луз услышала ровное сопение, перемежающееся негромким похрапыванием.

На горизонте вспыхнули первые лучи солнца и сразу окрасили узкую полоску светлого неба в розовый цвет. При утреннем свете Луз увидела перед собой необъятные просторы сельскохозяйственных угодий Южного Иллинойса. Куда ни кинь взгляд, по обе стороны дороги – поля, поля, и нет им ни конца ни края. Она ехала и размышляла. Как ей понятно желание Офелии оказаться в столь трудную для нее минуту рядом с матерью! А потом, как это случалось с ней часто, когда она предавалась бесцельным размышлениям, мысли ее сами собой перекочевали на собственную мать. Вполне возможно, Марипосе тоже пришлось пройти через все те испытания, что выпали на долю Офелии. И она тоже, оказавшись в положении, осталась одна и без денег. Кстати, ей тогда было восемнадцать, столько, сколько сейчас Офелии. Еще сама совсем девочка, а уже вот-вот станет матерью. А что ей известно о своем отце? Да ничего! Какой-то студент, приехал учиться в Мексику из Германии. Марипоса познакомилась с ним в университете. И они вместе сбежали куда-то, а потом Марипоса обнаружила, что ждет ребенка. Планировали ли они пожениться? Или ее отец повел себя как самый последний подлец: задурил девушку и бросил ее. Конечно, подлец! А как еще назвать мужчину, который увез девушку в чужую страну, а там бросил ее одну, беременную и без денег. Луз было бы стыдно называться дочерью такого человека. Неужели и будущий ребенок Офелии будет испытывать сходные чувства к своему родителю?

Неожиданная догадка вдруг сверкнула в ее сознании. А что, если этот подонок тоже избивал ее мать, как это делал Энджел с Офелией? Что, если это не он бросил Марипосу, а Марипоса, устав от бесконечных издевательств и побоев, собрала вещички и удрала из дома, подобно Офелии?

Очень похоже на то! Иначе бабушка не помчалась бы к дочери на другой конец света, бросив и своих родных, и родные места. Бабушка вообще так мало рассказывала ей о Марипосе… Разве что без конца повторяла, какой умницей и красавицей была ее дочь. И так продолжалось почти до самой смерти бабушки. И вдруг это ее страстное, необъяснимое желание отправиться вместе с Луз в Мексику. Обязательно вместе! Наверняка бабушка планировала рассказать ей по дороге что-то такое, что-то очень важное… Ведь Луз уже взрослая и с ней можно говорить начистоту. Она должна понять и принять всю правду о своей матери. И снова она услышала голос бабушки: «Ты так многого не знаешь о Марипосе».