Сумерки невежества. Технология лжи, или 75 очерков о современной фальсификации истории Украины - Александр Каревин

8. Мой «вроде как оппонент» обвиняет меня в фальсификации цитаты из сочинения француза Боплана. Мол, во львовском издании 1999 года его «Описания Украины» пишется о «грубих і соромницьких піснях» («грубых и срамных песнях»), а у А. Каревина о «всяких грязных и скандальных песнях».

Надо ли доказывать, что в данном случае разговор идет об одном и том же? Я взял цитату из киевского издания книги Боплана 2004 года. Оно, в свою очередь, осуществлено по киевскому же изданию 1901 года. Незначительные различия в цитатах объясняются нюансами перевода. О какой фальсификации речь?

9. Столь же необоснованны, на мой взгляд, претензии по поводу «мифического письма» запорожцев турецкому султану. «Многим известна, но не Каревину, сомнительность происхождения этой памятки народного творчества, — утверждает П. Захарченко. — …Исследователи… оценили переписку турецкого султана с запорожскими казаками как подделку».

Не совсем так. Большинство исследователей действительно сомневаются в том, что данное письмо являлось дипломатическим документом, то есть что оно было послано султану. Но не в том, что «памятка народного творчества» составлена в старину в казацкой среде.

10. П. Захарченко ссылается на президента соседнего государства, будто бы сказавшего, что в России «никогда не было ни права, ни демократии». Точные слова Дмитрия Медведева: «В нашей стране никогда не было демократии до 1991 года». Думаю, что ни один грамотный юрист не заявит, что в существующем долгое время государстве никогда не было права (другое дело, что правовые системы могут быть более совершенными или менее совершенными).

11. «Вроде как оппонент» просит, чтобы я назвал «источник, из которого следует вывод о неславянском происхождении полян (по Т. Алексеевой)». Пожалуйста: Алексеева Т.И. Этногенез восточных славян. М., 1973. С. 256 и 273.

12. П. Захарченко уверяет, что в упомянутом им интервью с Алексеевой «поляне названы в числе представителей славянского субстрата». Это так. Но названы (кстати, вместе с вятичами) не Алексеевой, а бравшей интервью журналисткой.

13. Повышенное внимание моего «вроде как оппонента» вызвал вопрос о некоторых русских историках, склонных, по мнению профессора И.И. Смирнова, приписывать финно-уграм «слишком важное значение в образовании великорусской народности». Смирнов убедительно опровергает предположения таких историков. П. Захарченко с ним не согласен. И, обращаясь уже ко мне, пишет: «И кто же, осмелюсь спросить, эти русские историки? Не знаете? Тогда получите их далеко не полный список».

Список такой: «Карамзин, Соловьев, Ключевский и др.». Об «и др.» поговорим, когда оно будет расшифровано. Об остальных можно уже сейчас. Цитат Петр Павлович не приводит. А зря. Карамзин писал о финно-угорских народах, что некоторые из них «уже исчезли в новейшее время или смешались с россиянами». Он перечисляет обрусевшие племена: «меря, мурома, весь». Также и Соловьев отмечает, что «ославянились финские племена — меря, мурома», подчинилось Великому Новгороду и обрусело финское население Двинской области. Надо обладать очень буйной фантазией, чтобы углядеть тут признание Карамзиным и Соловьевым важного значения финнов в образовании великорусской народности.

Сложнее с Ключевским. Он в самом деле допускает (но не утверждает точно) «некоторое участие финского племени в образовании антропологического типа великоросса». Однако тут же указывает, что в этой славяно-финской смеси преобладали славяне. Таким образом, заявлять, что нынешние русские не славяне, а финно-угры, опираясь на Ключевского, неправомерно.

Привлекать в союзники Ключевского г-ну Захарченко и ему подобным небезопасно и по другой причине. Историк писал, что ранее финно-угры жили и в Южной Руси (следовательно, смешение могло происходить и там). А один из признаков финно-угорскости, по Ключевскому, смуглые волосы. Если не ошибаюсь, среди украинцев темноволосых больше, чем среди великорусов. Что, если кому-то захочется украинцев в финно-угры записать?

14. Наверное, самый курьезный момент в сочинении г-на Захарченко — высказанная мне претензия в намерении «удревнить лет эдак на сорок» историка И.И. Смирнова. «Вроде как оппонент» цитирует статью Большой советской энциклопедии о советском историке Иване Смирнове (1909–1965), подчеркивает, что тот был лауреатом Сталинской премии, и пытается иронизировать по этому поводу.

Очевидно, что Петр Павлович обознался. Я цитировал работу профессора И.И. Смирнова, опубликованную в первом томе издания «Русская история в очерках и статьях», вышедшем в 1909 году. Само собой разумеется, что советский историк Смирнов, в том году только родившийся, автором ее быть не мог. Думаю, это будет ясно даже П. Захарченко.

Вместе с тем умиляет уверенность моего «вроде как оппонента», что раз он, Захарченко, другого историка Смирнова (кроме советского) не знает, то такого историка и быть не может. Эта уверенность сродни убеждению в обладании абсолютным знанием.

15. «Почему-то Каревину причудилось, что в словах “не мни, Каревин, из себя большего русского националиста, чем русские ученые”, я имел в виду П. Милюкова», — возмущается Петр Павлович.

Не причудилось. Любой, кто возьмет на себя труд прочесть первое сочинение Захарченко (в указанных газетах), убедится — речь идет о Милюкове.

16. Г-н Захарченко требует, чтобы я указал, на какой странице стенографического отчета заседаний Государственной думы России можно прочесть об упреках Милюкову в несоответствии его политических взглядов его же научным выводам. «А то, — ехидничает мой «вроде как оппонент», — перечитал все материалы заседаний Госдумы с участием П. Милюкова, а подтвердить слова Каревина, стыдно сказать, пока не могу».

Не уверен, что Петр Павлович вообще видел когда-нибудь стенографические отчеты заседаний Государственной думы. Это толщенные тома (более тысячи страниц в каждом) большого формата. Перечитать их все (то есть несколько десятков томов) за 1907–1917 годы, когда Милюков был депутатом, — труд огромный. Под силу ли он г-ну Захарченко?

А нужное высказывание находится в стенографическом отчете Государственной думы третьего созыва. 1909 год. Сессия третья. Часть первая. Столбец 3065 (к сведению моего «все перечитавшего» «вроде как оппонента», нумерация там в столбцах, а не в страницах).

17. Гнев г-на Захарченко вызвало то, что я отнес Т. Алексееву к советским ученым. «Это ложь красноречивая, продуманная, изуверская», — пишет он. Задействована она мною «неспроста», а с целью компрометации антрополога.

Никакой лжи тут нет. Алексеева была советской ученой, основной период ее научной деятельности приходился как раз на советское время. Нет тут и никакой компрометации. Среди советских ученых тоже были настоящие специалисты, знатоки своего дела, не чета некоторым теперешним «кандидатам и докторам наук». Между прочим, советской в своем первом сочинении назвал Алексееву и сам П. Захарченко. Правда, он употребил формулировку: «Прежняя советская, а нынешняя российская». Я называть Алексееву нынешней не стал, так как знал, что уже несколько лет как она отошла в мир иной.

18. «Согласно этнословарю слово «националист» имеет три значения, — заявляет «вроде как оппонент». — В нашем случае — патриот… П. Милюков, несомненно, российский патриот, независимо от признания этого факта А. Каревиным».

В слово «националист» можно вкладывать разный смысл. Применительно к Милюкову корректно пользоваться определением, которое использовал сам кадетский лидер. А он публично открещивался от национализма. Неужели от патриотизма тоже?

19. «Александр Семенович, — обращается ко мне П. Захарченко, — о какой такой, с позволения сказать, «нашей общей нации» Вы говорите, ссылаясь на Николая Костомарова? Что это Вы имеете в виду? Нет сил Вас опровергать. Позвольте передать это право «Малій енциклопедії етнодержавознавства»…» (после чего идет цитата из указанного издания — «Малой энциклопедии этногосударствоведения» — о Костомарове).

Возражу: если есть возможность, лучше работать с первоисточниками, а не доверять толкователям текстов (особенно украинским «национально сознательным» толкователям — очень уж большая вероятность, что соврут). Выражение «наша общая нация», которую составляют два русских народа (или народности) — великорусы и малорусы (южнорусы), принадлежит Николаю Костомарову. Мною оно взято из его работы «Князь Владимир Мономах и казак Богдан Хмельницкий» («Всякий мыслящий великорус, радеющий, как и мы, о целости нашей общей нации…» и т. д.).

Кстати, в другой работе («Две русские народности») Костомаров пишет о Северо-Восточной Руси: «Там было славянское народонаселение посреди финнов и со значительным перевесом над последними». В той же работе он отмечает «близость и историческую, и племенную нас, южнорусов, к великорусам». Из последней цитаты видно, что историк относил себя к южнорусам (украинцам — по современной терминологии). Он и был таковым по материнской линии. Вопреки П. Захарченко, упорно записывающему его в великорусы.