Зона Притяжения (СИ) - Рулев Александр

Подушка и бесполезное из-за жары одеяло были сброшены на пол, простынь смята, как будто ее только что вынули из задницы. Мой и без того потрепанный комбинезон, который я не решился снять, был окончательно изорван. Видимо во сне я пытался расстегнуть молнию, но вместо этого разорвал ее. Живот был действительно исцарапан до крови. Впрочем, царапины заживали почти на глазах. Я быстро закрыл свое тело от глаз подполковника.

-Мне нужно с вами серьезно поговорить, – тихо сказал Хоменко, когда я принял сидячее положение и протер глаза.

-Говорите, – пожал плечами я, пытаясь собраться с мыслями.

-Нет, не здесь. Идемте ко мне.

Пока я надевал ботинки, проснулся сержант Шапиев.

-Спите себе дальше, Шапиев. – Произнес Хоменко, глядя на проснувшегося солдата.

-Никак нет, товарищ подполковник… я только… - вскочив, затараторил сержант.

-Я же сказал - спите! - подполковник посмотрел на сержанта таким взглядом, что тот буквально рухнул обратно на койку

Мы вышли из казармы, и я к своему удивлению обнаружил, что смог пропал. С запада дул теплый ветер, разогнавший дым, на востоке занимался рассвет, а над нами было чистое небо. И очень хотелось надеется на лучшее.

Хоменко был неожиданно вежлив ко мне, обращался на «вы». Впрочем, он и вчера обращался так же, что странно для подобных людей. Он больше походил на особиста, чем на подполковника линейной части. Может быть, его вежливость всего лишь тактический ход, чтобы ослабить мою бдительность, а затем. А что, собственно говоря, затем?

Я мог до бесконечности забивать голову догадками. Вместо этого следовало первым перейти в наступление, однако он опередил меня.

-Прежде всего, я должен извиниться. Но и вы должны понять меня. В такой ситуации приходится быть предельно осторожным, – крайне серьезным тоном произнес Хоменко, озадачив меня.

Я кивнул в ответ, обдумывая верить его словам или нет.

Каждый шаг отдавался болью в животе, но «нечто» рожденное моим возбужденным разумом, тут было вовсе ни причем, просто мне было необходимо посетить туалет.

-Мне бы, э-э-э, по нужде… - сказал я, едва мы приблизились к штабному зданию.

На лице подполковника впервые появилось что-то вроде улыбки.

-Да конечно, – кивнул он.

Несколькими минутами позже я зашел в кабинет Хоменко. Хозяин дремал в кресле, рядом на стуле лежал комплект униформы, на полу стояло две пары ботинок. Не открывая, глаз он сказал:

-Вам лучше сменить одежду. Вот на счет ботинок я сомневался. Сорок третий или сорок четвертый… выбирайте.

-Спасибо, у меня сорок четвертый.

-Если нужно я вызову медика обработать ваши царапины.

-Нет, пустяки… - ответил я, ощутив, как холодок пробежал по спине.

Не хватало еще, чтобы они осматривали меня. Что подумает Хоменко, если узнает, что на мне уже не осталось ни одной царапины?

Я перенес вещи в противоположный конец кабинета и стал переодеваться, повернувшись спиной к подполковнику.

-Только час назад до меня вдруг дошло, - продолжил Хоменко, - что я видел ваше лицо в позапрошлом номере «Российской газеты». Олег Добрынин, правильно?

У меня аж от сердца отлегло. Подполковник удивил меня. Если я и ожидал, что меня, наконец, узнают, то только не Хоменко.

-Да верно. Должен признать, что у вас отличная зрительная память.

-Уже не та, что раньше…

8 g

На старых электромеханических часах стоявших на столе подполковника было уже четверть первого. Стрелки медленно, словно во сне, отмеряли минуты. Он не отпускал меня уже два часа, прошедших после совещания комсостава. Хоменко представил меня просто специалистом Федерального Космического Агентства, чтобы не вызвать излишнего ажиотажа. На совещании, кроме Хоменко присутствовали еще толстый полковник и два офицера помоложе. Они с интересом отнеслись к моему рассказу. Правда, мне пришлось опустить некоторые подробности, чтобы не выглядеть в их глазах идиотом. Выслушав меня, офицеры еще долго обсуждали план действий. Я не вмешивался, но избежать вопросов не удалось, так как я был, по сути, единственным источником информации. На совещании мне стало известно, что машина, посланная за телами убитых, не вернулась. Я невольно вспомнил о двух несчастных ребятах, которых оставили там сторожить мертвых… Хотя может быть они-то как раз и выжили, а машину расстреляла «птичка».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дилемма – эвакуировать бригаду из черты города или держать позицию, так и осталась неразрешенной. Командир части был за то, чтобы ждать указаний сверху, но при этом не хотел брать ответственности на себя. И все время уклонялся от конкретного решения. Похоже, его больше интересовало, как бы поскорее похмелиться после вчерашнего. Он нервничал, стараясь побыстрее прекратить весь этот самозваный «совет в Филях». Но очевидно побаивался Хоменко, потому что целиком зависел от него. Ведь порядок в части держался именно на подполковнике. Два майора колебались. Словом, они были как лебедь рак и щука, и ничего конкретного не решили. Но винить их было не за что. Я прекрасно понимал, в каком подвешенном состоянии они находятся. Даже в худшем, чем я. Поскольку на офицерах висела ответственность за других. Я же с момента гибели экипажа станции отвечал только за себя самого. Растерянности не было, пожалуй, только у Хоменко или он удачно скрывал свои чувства.

По ходу совещания я выяснил, что связь с командованием округа просуществовала несколько дольше, чем гражданская или даже эмчээсовская. Военным не поступало приказа об эвакуации, однако пришла директива перевести часть в режим боевой готовности. А затем накрылась и военная связь. Поэтому уже почти двое суток часть была предоставлена сама себе. Не появись вечером того же дня танки, крушившие на своем пути все подряд, вояки вряд ли зачесались бы.

Хоменко в задумчивости стоял у открытого окна и глядел куда-то вдаль.

-Олег, понимаете, мне нужно это знать не из праздного интереса, а по долгу службы, так сказать. В конце концов, это останется только между нами.

-Я рассказал вам все, что мне известно, – снова повторил я.

-Олег, при всем уважении к вам, но врать вы не умеете. Как соотнести спутник связи и слова вашего командира. «Если бы ты это видел» - я цитирую ваши слова.

-Может быть, он увидел что-то на мониторе, – отбивался я.

-Нет, здесь присутствует логическая неувязка.

Черт побери, он загнал меня в угол. Я вообще не обязан ничего рассказывать. Это конечно не государственная тайна, но информация из разряда служебной. Хоменко вытаскивал из меня правду клещами, цепляясь за каждое слово.

-Черт возьми, Сергей Иванович, вы меня тоже простите, но вы работаете явно не по специальности! Как вас сюда занесло? Вам бы в органах служить! Слишком вы умны и воспитаны для такой должности!

Хоменко нервно хмыкнул.

-Не вы первый это замечаете… Что ж, воспитания у меня, наверное, на уровне генов. Четыре поколения моих предков служили родине. А вот где я служил до этого… Неважно, Раз уж судьба меня забросила сюда. Послужу родине и тут. Но вы правы я действительно в своем роде уникум. И вам, Олег, повезло, что вы встретили именно меня. Однако ж и вы далеко непросты. Можно сказать с луны свалились!

Кажется, он пытался шутить.

-Я не прошу от вас невозможного. Например, перевести, что написано на вашем странном приборе, который, по всей видимости, принадлежал японцу. Просто опишите, что сделал ваш спутник.

Слава богу, с японским у него явно туго, облегчено подумал я.

-Хорошо, я скажу вам.

Едва я произнес это, как он закрыл раму и развернулся ко мне.

-Вы слышали про «Энолу Гей»?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хоменко напрягся.

-Это из военной истории. Хм, так назывался…

-Самолет, с которого сбросили атомную бомбу на Хиросиму. Так вот, летчикам, не объяснили, что несет их бомбардировщик. Им просто сказали, что они сбросят новую мощную бомбу. Понимаете о чем я…

Недовольный подполковник отвернулся назад и вновь открыл окно.