Путь к звёздам - Олег Верещагин

   - Что это? - спрашивает Рамзан Ахмедов. - Лёха, это чего?

   - Ты что, тупой?! Это шэни, они атакуют!

   - В космосе? Брось, гонишь. На планете ещё куда ни шло, можно поверить. Но откуда у них боевые космические корабли?

   - Не знаю, откуда, но они есть, видишь же!

   - Да ещё так много. Их же сотни. Сотни!

   - Это какая-то мелочь, - говорит Степанов, - что-то типа штурмовиков. Видите, как они маневрируют.

   - О боги, что это за построение? "Пчелиный рой", что ли?

   - Куча какая-то невнятная. Они что, такой кучей воевать собираются? Их хоть чему-нибудь учили?

   - Смотрите, сторки!

   - Где? Где?!

   - Да вон же, видишь!

   - Их всего штук тридцать. Шэни сожрут их и не поморщатся.

   - Не говори "гоп". Ты хоть понял, на чём шэни воевать собрались?

   - Не, я ж медик, в типах кораблей не очень.

   - Балда ты, а не медик. Я в тот раз просто слив неспелых обожрался, а ты сразу: "Аппендицит! Срочно резать!". А если бы правда разрезали?

   - Санёк, я же уже извинился! Зато я вывих тебе вправил тогда в походе, помнишь?

   - Помню. Так ты...

   - СТОП!! Лёха, чего ты там говорил? На чём Шэни воевать собрались?

   - Да на старье каком-то, что-то вроде нашего МиГ-"космо". Такого уже и в учебных эскадрильях не осталось, только в музеях. А у сторков-то штурмовики нормальные, современные.

   - Зато их вон сколько! Они же одной массой сомнут.

   - Сомнут? Ну, посмотрим-посмотрим.

   - Оба! Сторки стрелять начали!

   - И попали.

   ...

   - Блин.

   - Ребята, они их как салаг делают.

   - Да что же это такое-то?

   - Сразу двоих. Ребя, эти шэни беспомощные, будто котята.

   - А чего они сами не стреляют?

   - Да стреляют они.

   - Куда? В космос?

   - У них ракеты наверняка такие же допотопные, как и корабли. Такими они запарятся в сторков попадать.

   - Факт, запарятся.

   - Почему?

   - Да глупые старые ракеты, у них интеллект, будто у таракана, их обмануть как нефиг делать. Наверняка сторки систему кодов "свой-чужой" раскололи и ракеты шэни не могут их захватить, они сами специально в сторону от кораблей сторков отворачивают, своими их считают.

   - Смотрите, попали!

   - Где?

   - Вон, справа, видишь?

   - Ага. Значит, работают ракеты-то!

   - Может, одна бракованная попалась, вот и попала сдуру.

   - Не, вон ещё раз попали!

   - И ещё.

   - Во, сразу три. Чего-то шэни резко воевать научились. То мимо-мимо, а тут попадать начали. Ракеты, что-ли, другие использовать стали.

   - Нет, не ракеты.

   - А чего?

   - Парни, я всё понял.

   - Чего ты понял, Лёх?

   - Это никакие не ракеты, ракетами шэни попасть не могут.

   - А что же тогда? Сбивают же!

   - Не сбивают. Ребята, это - не ракеты. Это тараны. Шэни идут на сторков в таранную атаку...

   [Орбита планеты Брэссудзе, грузовой терминал, военно-учебный корабль "Александр Казарский", боевая рубка]

   - ...на таран.

   - Я вижу, лейтенант.

   - Товарищ каперанг!

   - Да?

   - Возможно, это нужно посмотреть, передача по головидению с Брэссудзе.

   - А что там?

   - Они обещают, что об их борьбе сейчас будет петь молодой землянин.

   - Молодой землянин? Любопытно. Ну-ка, выведите это на большой экран.

   - Есть.

   - Товарищ командор, в кают-компании гардемарины, похоже, устроили митинг. Вот, взгляните.

   - Хм...

   - Вот он, товарищ каперанг, я сделал.

   На экране появилось изображение мальчишки в отглаженной пионерской форме. Заиграла музыка, мальчишка переступил с ноги на ногу и запел невероятно чистым пронзительным голосом:

   Добром и словом другу помоги,   И лишь когда грозят ему враги,   Ты можешь силу духа и руки,   Вложить в свой гнев, удары и броски.   Своё непревзойдённое оружие   Для подвига готовь и береги.

   - Я его знаю! Товарищи офицеры, я его знаю! Это Женя Самойлов, у меня дочка увлекается, записи всех его выступления собрала.

   - Я тоже видел его. Да, это Самойлов.

   - А я его живьём видел, жена затащила на выступление. Мальчишка как мальчишка, но поёт действительно здорово.

   - Тихо, товарищи офицеры! А это что такое?

   Женя закончил петь первый куплет, но дальше песню не продолжил. Вместо этого головизор показывает группу шэни низкого роста (вероятно, молодые особи), которые начали что-то петь под ту же музыку.

   - Они повторяют. Товарищи, я не слишком хорошо знаю язык шэни, но сейчас могу уверенно утверждать - они повторяют слова Самойлова на своём языке. Они что, песню перевели?

   Молодые шэни допели, и вновь появилось изображение Жени, который продолжил:

   Насилье точит сталь,   Но сталь его не вечна,   А ты душою крепче стали стань,   Когда чиста рука, а цели человечны,   Рука крошит отточенную сталь.

   В рубке напряжённое молчание. Никто ничего не говорит, все взгляды явно сосредоточены на командире. Первым не выдержал каперанг Геринг:

   - ЧТО?! Что вы от меня хотите?!

   - Товарищ каперанг, а мы так и простоим в сторонке?

   - У нас мир, лейтенант. Мир! Мир - это значит, что нет войны, Вам ясно?

   - Так точно, ясно, товарищ капитан первого ранга.

   - Тогда занимайтесь своими прямыми обязанностями.

   - Есть.

   - Шэни уничтожили все штурмовики сторков, товарищ каперанг. Уничтожили только таранными атаками, попаданий ракет в штурмовики сторков не зафиксировано.

   - Я услышал и понял.

   - Штурмовики шэни движутся в сторону главных сил сторков. Всего их осталось около пятисот, примерно двести погибло в бою с тремя десятками сторков.

   - Я услышал и понял.

   На экране вновь появился Женя Самойлов. Появился и начал петь второй куплет:

   Гордится зло могуществом своим   И тем, что большинство смирилось с ним,   Но разве мы с тобой себе простим,   Когда мы злу урока не дадим.   Своё непревзойдённое оружие   С тобой соединим и победим.

   - Товарищ каперанг.

   - Что?

   - Там... там гардемарины пришли. Много. Около сотни, или даже больше. Похоже, все свободные от работ и от вахты.

   - Что им нужно?

   - Эээ...

   - Идите и разберитесь с ними, товарищ капитан-лейтенант. В конце концов, ведь это Вы у меня зам по воспитательной работе. Вот и воспитывайте.

   - Слушаюсь.

   - Штурмовики шэни вступили в бой с основными силами орбитальной группировки сторков.

   - Я вижу, лейтенант.

   - Товарищ каперанг ...

   - ЧТО?!! Но что я могу?! У них тут два крейсера. ДВА! КРЕЙСЕРА!!

   - Товарищ каперанг, я всё понимаю, но...

   - Что "но", товарищ лейтенант? Договаривайте уже, раз начали. Что "но"?

   Тем временем, Женя поёт с экрана:

   Насилье точит сталь,   Но сталь его не вечна,   А ты душою крепче стали стань,   Когда чиста рука, а цели человечны,   Рука крошит отточенную сталь.

   - Но я просто вынужден напомнить Вам, товарищ капитан первого ранга, о человеке, чьё имя носит наш корабль.

   Пауза. Молчание. Тишина в рубке, только хор юных шэни поёт на своём языке старую земную песню.

   - У него была нормальная команда, - наконец глухо говорит каперанг Геринг. - У него были матросы. А у меня - сопливые мальчишки. Они же дети! Ребята, они ведь дети!! Я не могу отправить их в бой! Не могу!!

   - Они - не дети. Они гардемарины Его Величества, и они тоже давали присягу.

   - Всё равно они дети.

   - Товарищ каперанг! - говорит вернувшийся в рубку кап-лей Зелёный.

   - Да, что там?

   - Товарищ каперанг, гардемарины требуют...

   - Требуют?!

   - Да, они именно требуют вмешаться. И это не только их требование, стоящие на вахте и находящиеся в наряде поддерживают пришедших. Это общее требование. Они требуют вмешаться и остановить расправу сторков над шэни.

   - Это как же это кто-то посмел хоть что-то "требовать" от капитана на борту его корабля? На борту корабля даже император может меня лишь просить. А они - требуют?!

   - А они требуют. Командир, честное слово, команда находится на грани бунта.

   - Бунта?

   - Мальчишки. Я не могу их успокоить.