Бедовый. Рубежник - Дмитрий Билик

вышла спустя полчаса. Я уже успел состариться и почти умереть. Я по молодости тоже носил волосы, но и тогда процесс мытья у меня занимал не больше пяти минут. Не представляю, что вообще там все это время можно делать? Жертву какому-нибудь демону приносить, что ли?

Подумал, но почему-то смешно не стало. В мире, где теперь предстояло жить, ничего нельзя было сбрасывать со счетом. В том числе и многочисленные ритуалы. Благо, в руках Натальи не оказалось кривого окровавленного ножа и головы барана. Значит, день не так уж плох.

Я же посмотрел на нее другим взглядом. Без разорванного платья и потекшей туши она оказалась вполне ничего. Нос прямой, глаза карие, губы чуть тонковаты, словно Наташа все время о чем-то серьезно думает. И одета просто — в майку и синие джинсы, которые очень неплохо выделяют ее фигуру. Да, она чуть постарше Зойки, но всего на пару лет. Тьфу, нашел о чем думать, сравнивать женщин, да еще которые ко мне имеют опосредованное отношение.

— Прости, не помню, как тебя зовут.

— Матвей.

— Красивой имя. Так вот, Матвей, скажи, если бы у тебя в зубах застряла веточка петрушки, ты бы хотел, чтобы случайный человек сказал об этом или нет?

— Конечно хотел бы.

— Так вот, Матвей, тебе бы тоже в душ. Несет жутко.

Я рассмеялся. Искренне. Крутой заход. Причем, все было сделано довольно просто и изящно. Она сама сначала спросила, не обидит ли меня подобное замечание, а после его озвучила.

— Наташа, ты меня очень извини, но сам я не помоюсь. А просить девушку о таком на первой встрече немного странно. Придется потерпеть.

— Ладно. Может, ты есть хочешь?

— Нет, мне бы домой и баиньки.

— Хорошо, погнали. Только можно я…

Не дожидаясь ответа, она сходила в ванную и вернулась с флаконом духов. А затем попшикала на меня. Чувствовал я себя более, чем неудобно. Будто бродягу пытаются протащить на королевскую вечеринку. Беда в том, что выбирать не приходилось, тело едва слушалось.

Наталья, к моему удивлению, без всяких затруднений подняла меня и взяла под плечо. Я же удовлетворенно заметил, что был прав — без каблуков она со мной одного роста. Блин, Мотя, о чем ты вообще думаешь? Тебе хист надо восстанавливать, себя в порядок приводить.

С другой стороны, о чем мне еще думать, когда рядом хорошенькая девушка. И ее духи приятно пахнут.

Наташа надела кроссовки. Сначала себе, потом, к жуткому стыду, мне. Девушка схватила мой рюкзак и мы покинули квартиру. Вот только на лестничной площадке столкнулись со старой знакомой, той самой бабулькой в берете.

На этот раз она поднималась, уже проведя утренний моцион. И вид вчерашней парочки, которая поменялась местами, произвел такое же впечатление. Старушка всплеснула руками.

— Здравствуйте, тетя Валя, — кивнула Наташа.

— Здрасьте, — я даже попытался улыбнуться.

Бабулька не ответила. Видимо, посчитала, что разговаривать с настолько падшей молодежью ниже ее достоинства. Я услышал лишь одно слово, сказанное полушепотом: «Заездила».

— Похоже, что я уронил твою репутацию ниже плинтуса, — сказал я когда мы выбрались наружу.

— Она все равно мне сроду не нравилась, — ответила девушка. — Улыбается, но я уверена, что за спиной гадости говорит.

— Теперь в этом можешь вообще не сомневаться. Такой источник для сплетен.

Когда Наташа сказала, что отвезет меня, то имела в виду не такси. Неподалеку от подъезда стояла Мазда-шестерка пронзительного синего цвета. Она мигнула сигналкой, словно приглашая нас.

А девушка непростая! Ей около тридцати, а своя квартира с хорошим ремонтом, машина. В одежде я не разбирался, но что-то мне подсказывало, что вот эта майка без рукавов стоит дороже, чем весь мой прикид.

— Наташ, а если не секрет, ты кем работаешь? — спросил я, когда меня усадили в кресло.

— У меня консалтинговая фирма.

Я кивнул. Звучало круто. И дорого.

— Консультируем руководителей разных предприятий и фирм, — объяснила она. — Часто дистанционно. Вообще, нас даже по России многие знают.

— И все-таки ты в Выборге… — заключил я.

— У меня были свои мотивы, — отрезала она, дав понять, что на эту тему больше говорить будет. — Куда едем?

Я назвал адрес и мы покатили.

По сравнению с моей машиной Наташина была… Да вообще подумалось, что их нельзя сравнивать. Тут ты не ехал, а плыл, почти как на круизном лайнере. На моей я задницей чувствовал каждую кочку. Да и еще и машина постоянно пыталась доказать, что она гоночная. Проявлялось, правда это в том, что она самостоятельно стремилась облегчить вес, избавляясь от лишних деталей.

Все, решено, если разбогатею, куплю себе Мазду. Тьфу, не если разбогатею, а когда. Надо только хист подлатать и… и еще разобраться во всем.

К примеру, почему у меня остался всего лишь один рубец после убийства той стрекозы? Я ведь самый слабый ивашка, только с одной отметиной. Это как в компьютерной игре — на первом уровне почти за любого моба должны повышение давать. Ключевое слово — почти.

А что будет, к примеру, если я выводок чертей убью? Стану сильнее? Наверное, да. Вот только мне что-то подсказывало, что этого делать нельзя. То ли хист, то ли собственная соображалка говорила: «черти — часть экосистемы города». Даже если они обирали вчера того мужика, то находились в своем праве. Как те же помоечники.

Стрекоза же делала то, на что права не имела. Я даже вспомнил свое негодование. Опять хист помог.

Наташа наше затянувшееся молчание восприняла по-своему.

— У меня такое часто бывает.

«Что нечисть нападает и пытается выпить жизненные силы?». Хорошо, что вопрос прозвучал в голове. Вслух я спросил другое:

— Что именно?

— Мужики как узнают, что я успешна, финансово независима, сразу задний ход дают. Вот и ты…

— Не переживай, мне твоя успешность никак не мешает. Я просто изначально не собирался ни на что претендовать.

— А чего это?

Оказалось, что моя реплика серьезно задела собеседницу. Хотя, сам сглупил. Каждая женщина, даже если не рассматривает тебя, как предмет вожделения, хочет нравиться. Это где-то на подкорке зарыто. Наверное, у многих мужиков также. У Костяна вот точно. У меня нет.

— Так чего молчишь? Я недостаточно хороша? Или у тебя девушка есть?

Блин, надо меньше выпадать из реальности во время разговора. Я улыбнулся. Где-то говорили, что это располагает людей.

— Нет, у меня сейчас немного