Третий глаз — алмаз - Дарья Донцова

— Олечка, мы с клиенткой чайку попьем, если Олег Сергеевич спохватится, скажи — я с человеком работаю.

— Не волнуйся, Ира, — донеслось в ответ, — покупка машины — дело серьезное, обсудите все как следует!

Сев за маленький столик, Мирошниченко положила перед собой сжатые в кулаки руки и без профессиональной улыбки сказала:

— Выкладывай, зачем пришла!

Я последовательно изложила события, показала свои документы, дала телефон Родиона Ильича, рассказала про похищение Вари. По мере моего рассказа лицо Мирошниченко вытягивалось.

— Значит, Света правда умерла? — выдавила она из себя.

— Ну да, — подтвердила я, — врач сказал, сердце не выдержало.

— Одно время я ей верила, — прошептала Ира, — потом поняла: она все врет! У Светки лишь одна мысль была: документы добыть, и отчего-то она не сомневалась, что Злата их Тельме отдала! Она хотела, чтобы на ее могиле написали: «Родная дочь Лукашиных». Но это же глупо! Они там все психи!

Я подалась вперед и взяла Иру за руку.

— Кто? Пожалуйста, расскажите! Мне поможет любая информация о Светлане, вдруг мелькнет имя Владимир, знаете, как бывает: вроде вы забыли, но, излагая факты, вспомните.

Мирошниченко выпрямилась.

— Ладно, попробую.

Ира и Света познакомились в школе, вместе пошли в первый класс, сидели за одной партой и не расставались десять лет. Ирочка росла в неполной семье, ее воспитывала мама — районный педиатр. Анна Ивановна в любую погоду носилась по больным детям, на Иру у нее времени не хватало. Только не надо думать, что девочка голодала и сидела в грязной квартире. Нет, Анна Ивановна исправно готовила, забивала холодильник продуктами, покупала дочери обновки, игрушки, книжки, но вот разговоры за жизнь усталая мать не вела. После занятий Ира приходила домой, разогревала обед, делала уроки и тосковала в пустых комнатах, часто ей приходилось одной ложиться спать. Не всякому ребенку нравится оставаться без присмотра, а Ирочка была из тех детей, которым просто необходима компания. Один раз Лукашина спросила соседку по парте:

— Ты окна мыть умеешь?

— Не-а, — затрясла головой семилетняя Ира.

— Научиться хочешь?

— Ага, — обрадовалась новой забаве Ирина.

— Тогда после уроков идем ко мне, — предложила Светлана.

Вот так Ирочка впервые очутилась у Лукашиных и поняла, что жизнь может быть другой. В трехкомнатной, не очень большой квартире, такой же, в какой они с мамой обитали вдвоем, толкалась куча народа. Родители, Злата и Сергей, занимали одну спальню, во второй теснилось четверо их дочерей: Эля, Нина, Света и Жанна, а на кухне спала Тельма, няня и домработница. Отчего-то она не ложилась на диван в гостиной, а предпочитала расставлять раскладушку около плиты. И еще здесь во всех углах висели иконы, темные, с зажженными лампадками. Лукашины жили бедно, но весело, Злата работала медсестрой в больнице, Сергей ездил по городам на огромной фуре, Тельма вела хозяйство. Она готовила, ходила за продуктами, а вот все остальное — уборку, глажку, стирку — осуществляли девочки. Квартира Лукашиных никогда не была пустой, Ирину тянуло туда, словно магнитом. У Мирошниченко в холодильнике лежали копченая колбаска и хороший сыр, но деликатесы не лезли Ире в горло, зато пустые макароны у Лукашиных съедались ею в одно мгновенье.

Один раз Света сказала:

— Ты у нас постоянно жрешь!

— А что, нельзя? — испугалась Ира. — Меня твоя мама угощает!

Светлана скорчила гримаску.

— Она такая! Вечно все для посторонних, а своим — фигу. Ты налопаешься, а нам потом добавки нет. Мы бедные, многодетные, рассчитываем получку до копеечки. Хорошо у таких каждый день ужинать?

— Извини, — прошептала Ира, — я не знала!

— Вокруг посмотри, — разозлилась Света, — в чем мы ходим! Ни машины, ни дачи, только на еду хватает! Нахлебников много, один папа нормально зарабатывает. Злата немного получает, она дура, бесплатно больных обслуживает, денег с них не берет, а какой оклад у медсестры?

— Разве можно так о маме говорить? — возмутилась Ира.

— О маме нельзя, а о Злате можно, — загадочно ответила Света.

С тех пор Ира старалась к Мирошниченко с пустыми руками не ходить, она стала приносить продукты из дома. У девочки открылись глаза, она увидела заштопанные кофточки сестер, убогость обстановки, скудность рациона Лукашиных, а Тельма и вовсе ходила весь год в одном сером платье. Полкило шоколадных конфет, принесенных Мирошниченко, расхватывались враз. Сестры не уступали друг другу, жили по принципу: «В большой семье клювом не щелкай», да и Тельма не желала делиться, она первая отрезала себе кусок от колбасы, которую оставляла на кухне Ира.

Через месяц безостановочного таскания харчей в чужой дом Ира почувствовала вину перед мамой. Анна Ивановна, с изумлением отметив: «Что-то я стала больше на хозяйство тратить», — взяла себе еще полставки и окончательно поселилась на службе.

Света как-то недовольно сказала:

— Хорош жрачку носить!

— Я от души, — заблеяла Ира, — нехорошо вас объедать.

— Ты меня обжираешь. МЕНЯ, — подчеркнула Света, — а не их. Им ты не подруга! Значит, угощать надо меня! Лучше я у тебя гостить буду!

Ситуация изменилась. Теперь Лукашина прибегала к Мирошниченко, по-хозяйски распахивала холодильник, вытаскивала кастрюльки, наедалась до отвала, падала на диван и вздыхала:

— Хорошо-то как! Тишина.

— У вас весело, — однажды сказала Ира, — а у нас тоска.

Света свесилась с дивана.

— Ты когда-нибудь жила вчетвером в одной комнате?

— Нет, — призналась подруга.

— Вот и молчи, — отрезала Лукашина, — лучше быть единственным ребенком в семье, а не вороной в стае.

Глава 16

На лето мама отправляла Иру к бабушке в деревню, в дружбе с Лукашиной наступал трехмесячный перерыв. Но первого сентября все начиналось заново. Вот только когда Мирошниченко пошла в девятый класс, Света почему-то не явилась на торжественную линейку.

После уроков Ира побежала к Лукашиным, дверь ей открыла Нина.

— Что тебе? — неприветливо спросила она.

— Света в школу не пришла.

— И что? Она заболела. В больницу попала!

— Ой! — испугалась Ира. — Куда? Я хочу навестить ее!

— Кто там дверь открытой держит? — прозвучал гневный голос, и в коридор выплыла Тельма. — Нинка, чего бездельничаешь? Белье недостирано.

— Не командуй, — огрызнулась девочка.

— Сейчас тебя накажу! — пригрозила Тельма. — Вот Сережа придет — выпорет! Будешь знать, как мне хамить!

Ира растерянно заморгала. Тельма была у Лукашиных приживалкой, она никогда не открывала рта, казалась немой, носила мешкообразное серое платье, волосы стягивала на затылке черной «аптекарской» резинкой и выглядела старухой. А сейчас в прихожей стояла вполне симпатичная блондинка в обтягивающем сарафане. У Тельмы обнаружились и грудь, и бедра, на старуху она теперь совсем не походила.

— Зачем пришла? — зло спросила Тельма у Ирочки.

— К Свете… — растерянно ответила та.

— Незваный гость хуже татарина, — отрезала Тельма, — до свидания. И не шляйся сюда! Без тебя хлопот не оберешься.

Ира побежала по лестнице вниз. Как она искала адрес клиники, в которой лежала Света, это отдельная история, но в конце концов Ира разузнала ее координаты и поехала к подруге.

Света лежала в восьмиместной палате, выглядела ужасно и мало обрадовалась при виде Иры.

— Это ты? — вяло сказала одноклассница. — Ну, привет!

— Что случилось? — спросила Ира.

— Болею.

— Чем?

— Ерунда, — отмахнулась Лукашина, — голова ноет.

— Тельма покрасилась в блондинку, — хихикнула Ира, — чума!

— Знаю, — совсем помрачнела Светка, — она теперь вместо Златки, они поженились.

— Кто с кем? — не поняла Ира.

Светка встала, накинула халат и, приказав:

— Иди за мной, — побежала в парк, окружавший клинику.

Сев на скамейку, Света спросила:

— Ты что, ничего не поняла? Про нашу семью?

— Нет, — покачала головой Ира и добавила: — Вроде нормальные люди, только детей много!

Светка захохотала.

— Ой, ты и дура! И все доченьки одного возраста?

Ира разинула рот. Действительно!

— И че? Так бывает? — продолжала веселиться подруга. — Хоть девять месяцев разницы положено!

— Ну, вообще! — пролепетала Ира. — Так вы кто друг другу?

Света сложила руки на коленях.

— Злата и Серега — муж с женой. Она на всю голову больная была! В Бога верила! К попу вечно таскалась! У нее отец в церковном хоре работал, ну, этим, вроде дирижером.

— Регентом, — поправила более образованная Ира.

— Хочешь правду знать — слушай, не умничай, — обозлилась Света, — а нет, так я замолчу.

— Все, все, — замахала руками Ира, — извини.

Злата выросла в небольшом подмосковном местечке, воспитывалась верующими родителями и нашла мужа себе под стать. Сергей тоже посещал службы, не пил, не курил, не ругался. Жили молодые счастливо, у них была хорошая трехкомнатная квартира и неплохой достаток. Злата и Сергей сильно отличались от людей своего возраста, они соблюдали пост и пытались не грешить, по воскресеньям непременно посещали службу, друзей не имели. Сергей, когда мог, пел в хоре, у него был красивый тенор. Одна беда — у молодых никак не получался ребенок, а оба хотели иметь большую семью, и дочек не меньше трех. Через год бесплодных попыток они сходили к доктору, им провели все обследования, и выяснилось: здоровья у супругов через край, с медицинской точки зрения никаких препятствий к зачатию нет.