Заставь меня прекратить - Лиза Бетт

начал расстегивать пуговички, глядя на меня сверху вниз. Смотрел, а я млела от приятного тепла воды, обволакивающей тело, от сошедшего оргазма, оставившего в теле легкую усталость и сонливость, и от взгляда, в котором хотелось утонуть без остатка.

Но еще сильнее хотелось, чтобы это Давид утонул в моем.

Поэтому пересилив желание продолжать ничего не делать, я села прямее и сама потянулась к ширинке его брюк.

Самсонов стряхнул с плеч рубашку, продолжая следить за моими слегка разморенными движениями, и как только я звякнула замочком, брюки упали к его ногам, и перед моим взором предстал самый красивый мужчина из живущих на Земле в практически обнаженном виде. Черные боксеры не в счет. Я сразу их с него стянула, оставив его возвышаться надо мной в порочной наготе.

Огромные плечи Самсонова мощным куполом венчали широкую грудь, покрытую темными волосками. Пресс четким рельефом уходил в пояс Адониса, подчеркивая стройность талии и узких по сравнению с плечами бедер.

Я сглотнула. До того сильно хотелось коснуться его кожи, пройтись по ней пальцами, ощутить его мощь.

Вздыбленная плоть налилась и пульсировала. Она была совсем рядом, и мне на мгновение стало страшно, что я не справлюсь, или Давиду не понравятся мои неумелые ласки. Мне доводилось раньше видеть члены, но естественно на картинке и в кино. И я не представляла, что когда-то сама захочу попробовать сделать минет кому-либо. Раньше это казалось какой-то грязной лаской.

Но сейчас, когда тело еще помнит эти жаркие прикосновения его пальцев, а любопытство пересиливает страх, я все же решаюсь пойти ва-банк и обхватываю его ладонью, сжимая у основания.

– Делала раньше? – спрашивает слегка хрипло, а я поднимаю на него взгляд и медленно вбираю его пульсирующий член в рот. Головка, уздечка, ствол. Меня хватает только до половины его длины, головка упирается в горло. Легонько веду головой в сторону в отрицательном жесте, а Самсонов с шумом втягивает кислород в легкие и прикрывает глаза. А потом его бедра подаются чуть назад и снова ко мне. Головка растягивает горло, мне нечем дышать, но я не убираю голову, позволяя Самсонову насладиться. Тот замирает на секунду, а потом повторяет движение, толкаясь мне в горло.

– Уверена, что не делала? – сипло спрашивает, а я вскидываю на него вопросительный взгляд и хмурюсь. – Ты слишком хороша для новичка…

От похвалы внутри разливается удовлетворение, и я решаю поддаться любопытству и аккуратно достаю член изо рта. Обвожу головку языком, втягиваю в рот и упираю в щеку. Та как чупа-чупс выделяется бугром, и я слышу как шумно выдыхает Давид.

– Кристина… – зарывается в мои волосы пальцами, но заколка мешает и я помогаю ему убрать ее. Волосы рассыпаются по мокрой спине, ложатся на воду беспорядочными прядями, пока Самсонов прикрыв глаза трахает мой рот, с упоением спятившего. Я не отстаю и сжимаю член у основания, поглаживаю языком, облизываю ствол от яичек до головки, чередую это с частыми и глубокими выпадами Давида, и буквально через минуту Самсонов сдается.

А я испуганно замираю, понимая, что сейчас он кончит, и я не знаю как вести себя в этой ситуации. Но Давид решает за меня, сжимает пальцы, запутанные в волосах, отстраняет меня от члена и обхватив ствол второй рукой расслабленно передергивает его дважды.

Широкие плечи вздрагивают, с губ Самсонова срывается хриплый рык и я чувствую как тягучие капли ударяют в мою грудь, стекают по ней, чертя невидимые дорожки. Кожа поблескивает от них, соски сжимаются, и я опускаю голову как только хватка исчезает и смазываю капельку на палец.

Она густая и тягучая. Немного скользкая. Жемчужно-перламутровая.

Самсонов ухмыляется.

– Если ты всему учишься так же быстро как минету, тебя ждет большое будущее, – устало выдыхает и выступает из горы одежды, лежащей у его ног.

– Сочту за комплимент, – смываю с груди его следы жидким мылом, а потом встаю на ноги, отчего-то совсем не стыдясь наготы. Больше не стыдясь. После всего, что было.

– Это он и был, – Давид берет с полки полотенце и расправив его перебрасывает через мою талию и будто арканом притягивает меня к себе, подходя ближе. – Чем хотела бы заняться в отпуске?

Склоняет голову на бок, заглядывая в мои глаза, и у меня перехватывает дыхание, когда наши голые тела соприкасаются вплотную. Он такой горячий и твердый, будто скала, нагретая солнцем. Поддаюсь желанию и опускаю руки на предплечья Самсонова, а потом веду ими выше к плечам, исследуя тугие мускулы. Ладони покалывает от удовольствия.

– Смотря когда он начнется, – отвечаю ему в тон и совершенно некстати понимаю, что он так и не поручил Лауре отвезти меня в клинику. Хотя поначалу настаивал на этом. И не знаю, радоваться мне или плакать. Ведь спать он со мной не станет, не смотря на то что уже растлил всеми возможными способами…

– Сегодня сразу после ужина, – тянет негромко, и я чувствую как от его голоса внутри зарождается приятная дрожь. У Самсонова очень красивый мужественный баритон, и когда он вот так произносит слова будто смакуя каждое на языке, я невольно завожусь. Никогда не думала что буду сходить с ума от мужского голоса.

– Тогда готовься исчезнуть на все эти три дня…

– То есть мы едем не на званый ужин, а на семейные посиделки? – задумчиво постукивала по поручню лифта ноготками. Мы поднимались на самый верх Нью-Йоркской высотки, где располагалась квартира какого-то магната. Не думала, что Самсонов решится взять меня на закрытую вечеринку если можно так сказать. Давида пригласил на ужин его партнер по бизнесу с супругой. Их будет двое. Нас будет двое. Это совершенно новый уровень отношений. И честно признаться я не была готова к такому повороту событий. – Они ведь будут спрашивать о нас.

– И? – Самсонов поднял руки и лениво поправил бабочку, глядя в зеркальную поверхность. Он стоял рядом со мной гранитной скалой в черном. И я казалась еще меньше в своем нежно голубом платье с прозрачными рукавами. Наряд обтягивал фигуру как вторая кожа, но выглядел вполне консервативно из-за закрытого кроя.