Тревожная командировка 2 (СИ) - Устюгов Сергей

Я поднимаю голову и вижу лес. На опушке сидит древний старик с белой бородой и смотрит на меня. Потом он машет рукой. Я слушаюсь и подхожу.

— Чего ты хочешь? — голос деда низкий и густой.

— Не знаю.

— Тогда зачем пришел сюда?

— Я с дедом пришел, — отвечаю.

— У него свои дела. У тебя свои, — старик смотрит на меня и его глаза кажется вбирают в себя весь мир.

— Хочу узнать, что делать со своей способностью? — я сажусь напротив старика.

Старик улыбается и говорит: — это не твоя способность. Да и дело не в ней. Дело в том, что ты попал на путь. А вот идти по нему не можешь.

Я молчу и слушаю.

— Первый ты прошел. Наверно ты понял, что не зря тебе приходилось решать проблемы. Хорошо, что ты стал получать удовольствие от решения задач, которые попадались тебе в жизни.

Сейчас ты на пороге второго пути. Здесь ты должен сам искать неприятности, проблемы, задачи и конечно решать их. А получать от этого удовольствие или нет уже не важно.

Для меня это было непонятно. Хотелось обдумать все это. Я вдруг задал вопрос.

— А ты настоящий или это галлюцинации?

— Конечно, нет. Меня нет. Ты сам представляешь меня таким, каким тебе удобнее. Мою настоящую форму тебе не увидеть, да и незачем. Ты все равно не будешь настоящим шаманом. Это не твое.

Старик смотрел на меня, и мне стало казаться, что он медленно исчезает. Но он продолжил.

— Я тебя немного почищу. Для твоей же пользы. Сиди и смотри на этот камень.

Он показал небольшой валун, который был шагах в трех от меня. Я уставился на него. И через мгновение в глазах помутнело и я выключился.

Я не понял сколько прошло времени, когда очнулся. Древний старик так же сидел и глядел на меня.

Я задал следующий вопрос.

— А зачем ты мне все объясняешь?

— Тебе сейчас не понять. Что ты знаешь о трех мирах? Что там делается, что происходит? Как они влияют друг на друга? Может быть когда-нибудь и получишь эти знания, но не сейчас. А теперь иди учись, развивайся. Сюда больше не приходи, незачем. Если время твое наступит, то духи сами тебя найдут.

Я моргнул, и старик исчез. Я стал крутить головой, но лес, лужайка, все медленно исчезало. Скоро осталась темнота, в которой я снова полетел.

Я почувствовал твердость сиденья и понял — я снова в зале, сижу в кресле. Что-то выталкивало меня из него. Я поднялся и пошел к выходу. Проходя мимо деда, я увидел, что дед сидит и не шевелится. Однако понял, что трогать его не надо.

Когда я выбрался из пещерки, было утро и шел снег. Но буквально через минуту он прекратился. Гора выпроваживала меня, и я торопился. Я чуть не свалился в вниз, когда переходил через речку. Ощущение того, что никто меня больше не гонит, насупило только около нашей стоянки, где мы были с дедом перед походом на гору.

Я подошел, надел лыжи и направился в сторону дома. Что-то мне подсказывало, деда не надо ждать. К обеду я добрался до избушки. Вскипятил чайник и заварил травы. Начал пить чай и задумался. Что же я будут сейчас делать? Как без деда? А если он не вернется? А так скорее всего и будет.

Я посмотрел в осколок зеркала, который нашел в подполье избушки и увидел бородатого неопределенного возраста мужика. Я изменился. Что мне сейчас перенимать профессию деда? И как я буду лечить скотину и людей? Ведь если из-за меня помрет кто-то, меня же закопают в лесу.

То, что мне говорил старик там в пещере, сейчас даже не вспоминалось. Нужно было решать проблему выживания. Как я буду дальше зимовать без старика?

Шел третий день без деда. Я прибирался на территории, колол дрова для печки. Деда не ждал. Кстати, давно не видел поползня. Улетел за дедом и все. Жаль. Питомец все-таки. Тут меня посетила мысль, а что с Михайло Потапычем? Он придет, а деда нет. Да он раскатает избушку по бревнышкам.

Все эти мысли, странное дело текли потоком, но не затрагивали эмоции, будто читал книгу. Они не задевали меня, словно я понимал, что меня они не касаются.

После обеда я хотел открыть дедовский сундук. Раз деда не будет, то рано или поздно мне придется это сделать. Я затопил печь, поставил греться воду, прилег на топчан и задремал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стали всплывать слова древнего старика с Синей горы. Он говорил, что на первом пути я должен был получать удовольствие от решения проблем. Я начал вспоминать, получал ли удовольствие. Потекли картинки прошлой жизни. Вспомнился вечер встречи в кафе. Моя обида на одноклассницу. Как все это наивно. И даже немного жалко себя. Того меня не знающего, что мир гораздо шире и больше, чем кажется.

Потом вспомнились девчонки, Тома и Мила. И не было уже обиды на Милу за ее поведение, на Тому за ее действия. Отличное было путешествие. Сейчас даже смешно вспомнить. Что они сейчас делают? Мила наверно дома. Устроилась на другую работу. Тома тоже наверно дома. Хотя, где ее дом, я так и не понял.

Из дремы меня вывел стук в дверь. Я насторожился. Схватил топор в одну руку, в другую нож и крикнул, — открыто!

В дверь ввалилось существо в шкурах. Оно резко разворачивалось из стороны в сторону. Мычание и бормотание доносилось от него. Я отступил к стене и готовился дорого продать свою жизнь.

Внезапно существо упало на пол и затряслось. Я молча наблюдал это. Через пару минут оно затихло, и я стал ждать. Я знал, что некоторые животные могут притворяться мертвыми, чего же ждать от непонятного существа.

Я подошел и потыкал его носком ноги. Оно лежало и не шевелилось. А если померло? Придется вытаскивать и хоронить. Да вообще откуда оно взялось? Совсем некстати в избу влетел поползень и стал кричать, и кружиться над существом.

До меня медленно доходило — да это же дед. Не может быть! Точно! Но почему он в такой странной одежде? И что с ним такое?

Я положил топор и нож. Подошел к деду и перевернул его на спину. Да это он. Только какой-то не такой. Он изменился. Вроде бы и он, и не он. Опустился на колени, распахнул шкуры и приложился к груди. Сначала ничего не услышал, но потом редкие, совсем редкие удары сердца убедили меня, что дед живой.

Я сел на лавку и задумался. Делать массаж сердца или нет? Решил не буду. Все-таки надо его перетащить на лежанку. Когда я перенес деда, и укрыл его одеялом, то обратил внимание, что поползень исчез. Я закрыл двери и сел за стол. Налил себе кипяток, кинул туда щепотку смеси трав и стал ждать.

Наверно оттого, что я трогал шкуры, в которые был одет дед, у меня пошли видения.

Я видел города, я словно пролетал над ними. Видел озера, на которых были лодочные флотилии. Поля, квадратами и прямоугольниками уходящие за горизонт. И людей, копошащихся внизу.

Потом появилось извержение огромного вулкана. Потоки лавы. Землетрясение, которое разрушало здания, и бегущих людей, спасающихся от него.

Скорость моего полета нарастала. И вот берег океана. Сначала я не понимал, потом увидел, что на горизонте появляется черная полоса. Она увеличивается и до меня доходит, что это цунами. Медленно волна приближается, и я вижу, насколько она огромна. Она накрывает побережье и катится дальше, сметая все на своем пути.

Картины исчезают. Я возвращаюсь в избушку. Пахнет шкурами и травами.

Я жду, когда проснется или очнется дед. Но до утра ничего не происходит. Ночью я иногда просыпаюсь и слышу, как дед ворочается. Значит живой.

Дед спал двое суток. Я никогда не думал, что такое возможно. Я спокойно топил печь, готовил еду, продолжал заготавливать дрова. Дед раньше говорил, что дрова никогда лишними не бывают. Зимы здесь суровые и надо беречь здоровье.

После обеда я вошел в избушку и увидел, что дед сидит на лавке и ест кашу. Он повернул голову, смерил меня взглядом и показал на топчан. Я сел напротив и стал смотреть на него.

Это был он и не он. Передо мной было существо. Оно смотрело на меня любопытными глазами и словно изучало меня. Я моргнул и существо исчезло, передо мной сидел дед и щурился на меня.

— В начале лета уйдешь отсюда, — сказал он.

Я мотнул головой, соглашаясь.