Школьный хулиган (СИ) - Юлия Балашова

натянула улыбку Даша, — кстати, твой отец ударил тебя?

Я простонал, говорить о таком мне не хотелось.

— Ударил? — вторила она.

— Не успел, ты влетела как гарпия, — отчего-то не сдержался я в высказываниях, — хотя нет, как ангел!

— Отлично, — выдохнула белокурая, — так всё иди на урок, а то и так двадцать минут просидел здесь.

Попрощавшись с Дашей, на урок я не пошёл. Нашёл ублюдка Соловьёва за школой, он курил в одиночестве. Подошёл к нему, и коленом вмазал под дых. Тот скрючился, сигарета выпала из пальцев, закашлялся.

— Слушай сюда шестёрка, — выровнял его мигом я, и схватил за подбородок, — сегодня я выпутался из твоих интриг. Смотри на меня! — выровнял его лицо, — я вырву твой кадык, и больше ты никогда не сможешь тявкать. Тварь! Смотри мне в глаза!

Стас нехотя смотрел.

— А теперь, — я поднял упавшую в грязь сигарету и запихал её обратно в рот соловушке, — ходи и оглядывайся, мало ли где тебя поймают мои парни.

Больше сказать ему мне было нечего! Оставил Стасика одного поразмыслить над своим поведением.

Глава 21

Книжный клуб

Перемены чаще всего, как говорят некоторые умники, происходят только к лучшему. Я понимаю, что двигаться вперёд и сдувать бурным ветром все препятствия на своём пути — это ценное качество для людей. Сам такой. Но, как показывает практика, это утверждение не всегда верно. Перемены могут совсем тебя изменить, и далеко не всегда в лучшую сторону, да так может случиться, что не выберешься из этого губительного и засасывающего торнадо. И рано или поздно оно просто добьёт тебя. Я попадал в разные жизненные ситуации. И так как вовсе не тюфяк, всегда выкарабкивался, в частности благодаря своему богатому и властному папочке. Но это в моём случае. Мне знакомо много случаев, когда перемены оборачивались в худшую сторону из двух вариантов, и это всегда заканчивалось плохо. Но, когда перемены у кого-бы то ни было, случаются к лучшему, я полагаю, что человек просто счастливчик, поцелованный Боженькой болван, которому просто повезло. Я уважаю уверенных в себе людей, которые знают, чего хотят, и стараются, стараются и ещё раз стараются быть только лучше и делать всё, что в их силах пока это возможно, но жизнь всегда подбрасывает бяку. Так что, даже если ты из числа этих трудяг, всё не так однозначно. Ты можешь долго копить на новые крутые кроссовки, и в первый же день вляпаться в собачье говно выйдя на улицу. От этого никто не застрахован. Я давно это понял, поэтому живу, как считаю лучше для себя. Живу в своё удовольствие.

Отгоняя от себя эти угнетающие мысли, я кое-как поднялся с постели. За окном мрачно и сыро, что совсем отсутствует желание, куда-либо идти. Ноябрь. Весна и осень — переход к чему-то новому. Зимой всё засыпает, летом расцветает. А осень и весна — это как раз таки и есть перемены. Не то, чтобы я как-то с неприязнью отношусь к любым переменам, вся моя жизнь и есть сплошные перемены, настоящие американские горки. То вверх, то резко вниз. Но, перемены в погоде я просто ненавижу. И хотя понимаю, что без слякотной весны не наступит лето, как и без дождливой и пасмурной осени не наступит зима, но это непростое для всех время предпочитаю просто переждать, как и все. Точнее не совсем так, а с задором, юмором и тусовками. Сейчас, благодаря Даше, я задумался, что и мне пора меняться в лучшую сторону. Такие перемены уж точно пойдут мне на пользу. А пока нужно собираться в школу, ведь я всего лишь чёртов одиннадцатиклассник.

Выйдя на улицу и направляясь к машине, засмотрелся на холодное ноябрьское солнце, оно ослепило меня. С неба сыпал первый, как хоровод маленьких феечек в белых платьицах, снег. Небо было светлым, несмотря на довольно хмурую и холодную погоду. Подзамёрзшие лужицы, иней на ветвях, голодные голуби жмущиеся друг к дружке, высокие серые многоэтажки. Я словно в чёрно-белый фильм попал. Но, засмотревшись на всю эту красоту, вдруг поскользнулся и грохнулся, распластавшись прямо посередине дороги. Хорошо, что этого позора никто не увидел. А если бы увидел и лыбу дал, я бы ему хрясь по сопатке!

Еле доковылял до машины, кажется, потянул ногу. Вот неприятность. Казалось бы, всего лишь нелепое падение — пустяки, а на ногу наступать всё равно нестерпимо больно. В школе, сразу после урока математики, Дарья как можно тише подкралась ко мне и спросила:

— Могу я поинтересоваться, что у тебя с ногой, Бекетов? Кто-то побил? — девушка, немного пригнувшись в мою сторону и держа руки за спиной, внимательно вглядывалась в моё лицо, широко раскрыв глаза. Белокурые волосы лёгкими морскими волнами обрамляли тонкие плечи. Подвеска в виде бабочки свисавшая с её шеи едва касалась моей руки. А Даша так выразительно на меня смотрела, что я даже растерялся и, кажется, лёгкий румянец покрыл мои щёки, словно я только-только пришёл с мороза.

— Обычно я всех бью, но в этот раз меня уделала сама мать природа. Эта погода, будь она неладна. Вечно переменчивая и недовольная. То слёзы с неба льёт, что кроссы промокают. То злится, обдавая всё тело леденящим ветром, ни одни штаны махровые не спасают. То вдруг успокаивается и как есть "остывает", смирившись с обидой или разлукой о прошедших тёплых месяцах покрывая дорогу, деревья и дома красивыми и приятными на ощупь хлопьями.

Дарья отошла чуть поодаль, застучав каблучками по полу, и улыбнулась. И скорее всего, неосознанно для себя, смахнула мешавшие локоны за спину. А я приметил, как элегантно она это сделала.

— А поконкретнее? — продолжала улыбаться девушка, не сводя с меня глаз.

— А поконкретнее: поскользнулся, упал и отбил себе не только задницу, но и ногу подвернул.

Даша явно не ожидала от меня такого резкого и откровенного ответа, и сверкнув глазками ответила:

— Первый вариант звучал более поэтично…

— Я старался, Дарья Александровна. Вы же любите поэзию.

— Я вижу, что ты тоже в этом не простак, Бекетов. Душа тоскует и поёт выплёскивая красивые слова наружу. Я благодарна за кое-что. Правда, очень благодарна, и поэтому, хотела бы пригласить тебя кое-куда, Бекетов. Я сомневалась, но теперь выслушав эти отнюдь необычные для заядлого хулигана речи, решила, что не стоило сомневаться.

— О! — Воскликнул я неожиданно громко для себя, чуть приподнимаясь с места и совсем позабыв о больной ноге, — Пригласить? Конечно, я буду только рад. Куда?

— В книжный клуб, — хихикнула Дашка.

— Книжный клуб? — прошептал я, замерев. — Прекрасно, Дарья Александровна. Большего от вас