Черный властелин - Алексей Шеховцов

Так что времени добавилось, а чтобы не слишком страдать женским вопросом, я стал больше заниматься спортом и военными делами. Здесь тоже наметился прогресс. Во первых прижилась борьба джиу-джитсу. Бойцам было интересно, особенно когда просочились слухи что принц заломал такого зубра войны, как Каасу, используя борьбу. Мало того, борьбой занялись и деревенские мужики, так как это была более безопасная альтернатива мордобою. Естественно, солдаты занимались куда более серьёзно чем мужичьё. Кааса и полусотник Сэйфэ быстро обогнали меня в умении, и стали главными 'гуру' по части борьбы. Карате же в массы не пошло. Карате пошло в монастырь. Орден Десницы старательно заучивал ката и отрабатывал удары. Такое решение обосновалось тем, что для соревнований борьба практичнее (не надо сдерживать силу удара, и превращать боевую науку в спорт), а для отработки группового боя нашлись методы получше. Мой монах-грекофил, узнав что охранная полусотня экспериментирует с фалангой, чуть не закудахтал, и вынес из недр книгохранилища греческий манускрипт, в котором подробно описывалась Эпиротская фаланга, а так же более поздняя Римская тактика. Манускрипт был переведён ударными темпами, и передан в войска на освоение.

Ещё я 'принял титул' Чёрного Властелина. Как-то вечером, после долгого трудового дня, Тамар меня решил расспросить по поводу государственной службы. А я был достаточно задёрганный за день, чтобы ответить ему 'на автопилоте', что я — Чёрный Властелин всех бляхоносцев. Брякнул и забыл. А на следующий день, пришлось подводить теоретическую базу, мол я принц и по этому властелин, а чёрный, потому что не монах. Язык мой — враг мой.

Вот такие у нас итоги. Как быстро же время летит. Уже через несколько недель должен вернуться из похода Негус Нагаст, и думаю что у меня есть чем его удивить. Тем временем мы подъехали к монастырю. С радостным мявом, царская кошка выпрыгнула у меня из за пазухи и юркнула в сухое помещение. Ничего, потом найду… или сама придёт. Моя мохнатая, голубоглазая радость ещё ни разу не потерялась.

Скоро ужин. В животе заурчало — в пост не пожируешь. Я скинул с себя тяжёлый, мокрый плащ и передал его слуге с наказом.

— Зайди на кухню, и скажи повару, чтобы он взял две дюжины яблок, вырезал косточки, и перемолол яблоки на мясорубке. В полученное пусть добавит мёду (слава богу, его в пост кушать не возбранялось) и подаст к ужину. — Побалую себя и Абуна.

Йесус-Моа новое блюдо оценил, но сказал что такую вкуснятину лучше есть когда поста нет. Что не помешало этому обломщику с удовольствием слопать свою порцию. Отношения с Абуном у нас сложились хорошо, и даже разнос по поводу 'орала' их не испортил. Абун поддерживал меня во всех начинаниях и рассказывал мне о моей новой родине, а я щедро делился с ним рассказами из мира будущего. Пожилой священник был практически членом семьи — он с детства был наставником Негуса Нагаст, и теперь моим. Похоже что он перенёс на царскую семью свои родительские чувства, так как своих детей ему не разрешали заводить монашеские обеты. И вдобавок, в моём лице он видел натуральное чудо Господне.

— Неприятная погода.

— Смирись, Ягба Цион. Дождям идти ещё долго. — Йесус-Моа пригубил горячий, ароматный кофе. Я последовал его примеру. За окном тарабанил нескончаемый ливень, но монахи раскочегарили камин, и нам было хорошо.

— Смирюсь, куда я денусь. Завтра ехать на реку, нужно замерить скорость и объём течения в сезон дождей. Думаю согнать бегемотов и строить водяное колесо.

— Сейчас?

— Нет конечно, но планировать нужно сейчас. Потом вернётся отец и времени будет меньше. А колесо нам нужно. Лесопилку ставить. Мануфактуру перенести к колесу. Кузня на педальном приводе меня до сих пор в смех повергает. Вообще, надо бы дамбу построить. Как ты думаешь, строитель из Аксума к нам до конца сезона дождей успеет? — Абун припал к чашке кофе и задумался.

— Как Господь решит. Монахи, что ушли в Аксум, туда уже добрались, но дороги сейчас размыты. Всё хочешь получить свой железобетон?

— Если бы. Железа нет. Будем использовать дерево и ткань для арматуры.

— Для чего? — Абун не понял очередной англицизм в моей речи.

— Для основы конструкций. Надо обязательно уговорить отца на поездку, мне просто напросто не хватает на всё знаний.

— Это будет трудно. Никогда ещё наследник не покидал Эфиопию на столь долгое время. А ты хочешь не только зайти в Индию, но и плыть в далёкий Китай.

— А что делать? В Китае умеют делать сталь, бумагу, у них намного более продвинуто сельское хозяйство. В Индии есть слоны, и умеют делать сталь, но нам этого не хватит — и слоны и сталь мало полезны без рабочих рук. А для рабочих рук нужна еда, которую наше сельское хозяйство сегодня поставить не может. И самое плохое то, что я не могу послать за себя даже Тамара — ему не хватит знаний найти то что нам нужно, а он у меня лучший.

— Ну что ж, будем убеждать Йикуно Амлака. Если Господь захочет, то Негус Нагаст согласится. Кстати, о слонах. Зачем тебе Индийские слоны? У нас есть слоны на северо-востоке, недалеко от земель мамелюков. И ещё множество слонов живёт на юге.

— Индийские слоны умнее, и хорошо приручаются, чем Африканские.

— Чем южные слоны, может быть. Но вот слоны на севере, потомки тех слонов что воевали в древности с греками и карфагенянами. Их осталось немного, и они очень умны.

— Абун, а откуда у тебя такие познания? — Йесус-Моа многозначительно показал на потолок. Я несколько охренел — неужели тоже попаданец? Но потом Абун рассмеялся.

— В молодости, до того как я пришёл в Дебре Дамо и постригся в монахи, я проповедовал. Какое то время, я жил с небольшим чёрным племенем, которое кочевало вслед за стадом северных слонов.

— Хочу северных слонов. — Я улыбнулся. — Хотя не так, хрен с моими желаниями, стране нужны слоны! Слоны это же мощь.

— Боевые слоны?

— Не совсем. Рабочие слоны. Мобильность, перенос грузов. Можно их и на мануфактории поставить. Будет педальный привод не слабее водяного. Я ведь тебе рассказывал о своих планах на слонов. — Как вспомню — стыдно становится. Ещё давно, я принял на грудь медовухи, и долго, обстоятельно рассказывал Йесусу-Моа о моих планах 'слонификации всей страны'. Начиная слонами в роли строительных кранов и вездеходов, и заканчивая слономобильными частями окружения и прорыва.

— Да, ты рассказывал. — Абун таинственно улыбнулся. На этом слоновую тему мы закрыли и, пообщавшись на культурно-религиозные темы, отошли ко сну.

* * *

Звери шли на юг. Гиганты размеренно топали вперёд по грязи, иногда отвлекаясь на рядом стоящее дерево или куст, чтобы подкрепиться. Солнце в последнее время только изредка выглядывало из за облаков, и почти постоянно лил мощный тропический дождь.

Говорящий со Слонами поёрзал на спине слона и поглубже закутался в шкуру антилопы, прячась от вездесущих капель — он уже был не молод и сырость доставляла неудобства. Слонам дождь был нипочём, наоборот, гиганты получали удовольствие от омывающей их воды. В первую неделю похода они были недовольны сухим климатом нагорья и часто останавливались у ручьёв и рек, чтобы вылить друг на друга полные хоботы воды. Теперь слонам было хорошо, и они перестали возмущаться непонятному походу.

Поход… Уже немало дней прошло с тех пор как Говорящий со Слонами повёл их из привычных низовий в далёкую южную землю. А началось всё со служителя Южного Бога. Много лет назад он пришёл в Племя. Он выучил их язык и ходил с ними по следам слонов, рассказывая о Южном Боге. Многие смеялись над ним — зачем племени чужой бог, когда с ними всегда рядом духи Старых Слонов. Старики рассказали пришельцу историю племени, о том как несчётные поколения тому назад слоны сражались за северных людей. Но северные люди не ценили слонов, и превращали их в рабов. Тогда слоны решили покинуть плохих людей и уйти. Со слонами ушли и люди, которые были рабами на севере. Эти люди — предки племени. С тех пор, племя везде сопровождает слонов, а слоны защищают племя.

Пришелец с юга не сдавался. Он жил среди слонов, как и люди племени. Он узнавал их обычаи и рассказывал о своей земле, где правят большие вожди и верят в Южного Бога. Ничего не менялось, пока в один день Сломанный Клык не впал в ярость. Изредка слоны забывают о том что племя — их друзья, и начинают мстить за старые обиды. Главное вовремя убежать и переждать ярость — обычно племя находит убежище на спинах других слонов. Говорящий со Слонами (а тогда он был мальчишкой, ещё носившим первое имя) убежать не успел. Сломанный Клык шёл на него, спасения не было. И в этот момент, пришелец с Юга встал на пути слона, поднял свой крест и заговорил с гигантом на своём южном языке… И ярость покинула Сломанного Клыка.

Пришелец сказал что его бог успокоил слона. Кто-то поверил ему, кто-то нет. Говорящий со Слонами поверил. Пришелец ушёл к себе на юг и прошло много лет. И наконец, несколько недель назад, племя нашёл ещё один служитель Южного Бога. Он передал послание от первого пришельца — большой вождь с юга звал слонов и племя прийти в его земли. Племя раскололось. Говорящий со Слонами не мог отказать просьбе спасшего его, но хоть он и был очень уважаемым старейшиной, многие колебались. Старики вспомнили истории о северных людях, и боялись снова попасть в рабство. После долгих споров племя пришло к компромиссу — Говорящий возьмёт тех, кто согласен с ним идти, и откликнется на зов южного вождя. Если пришельцы говорят правду, и на юге слонов ждёт почёт и процветание, то Говорящий вернётся за всем племенем. Если же пришельцы обманут, то ушедшие на юг заплатят за своё легковерие.