Тьма перед рассветом - Лори Макбейн

Незаметно для себя пальцы герцога тронули шрам на щеке. Он не отрываясь, глядел на очаровательное личико дочери, и на мгновение всем стало понятно, что он мысленно перенесся в другое время и видит перед собой совсем другое лицо. Но о чем бы он не думал в эту минуту, на лице его ясно отразилось страдание.

- Отец? Ты не заболел? - встревоженно воскликнула Рея. Она осторожно тронула его за руку, чтобы не испугать его. А потом сжала ладонь отца с такой нежностью, с какой любящая мать успокаивает испуганное дитя. Так странно было для неё играть эту роль, ведь обычно все бывало наоборот и именно она искала у отца защиты и утешения.

Люсьен Доминик покачал головой, отогнав тягостные воспоминания о давно ушедших временах и женском лице, которое так напоминало ему личико дочери. Но за этим прелестным женским лицом скрывался настоящий дьявол, жертвой которого чуть было не стала вся его семья.

- Со мной все прекрасно, да и может ли быть иначе, если ты вернулась домой, радость моя! - шепнул он.

Но глядя в любящее лицо Реи, герцог ясно видел происшедшую с ней перемену. Дочь как-то неуловимо изменилась, но перемена эта касалась не только внешности.

Он не мог не признать, что был прежде всего потрясен её красотой в ту минуту, когда она распахнула перед ним дверь, ведь он не видел дочь почти целый год. Конечно, он не мог бы сказать, какой он ожидал её встретить, но после всех испытаний, что выпали на долю несчастного ребенка за этот ужасный год, он, по правде говоря, совсем не удивился бы, если бы нашел лишь бледную тень той Реи, которую помнил и любил. Но вместо этого он был ошеломлен цветущей красотой дочери. Рея Клер всегда была очаровательной девушкой, но раньше она казалась нежным полурасцветшим бутоном розы, а теперь в ней ключом била жизнь и это делало её просто неотразимой.

Конечно, она немного похудела, но внимательный взгляд отца не мог не заметить, какими женственными стали все округлости её хрупкой фигурки, что особенно подчеркивал облегающий корсаж. Новая прелесть Реи бросилась ему в глаза. Она расцвела. Золото её волос стало ещё ослепительнее, синева глаз казалась более глубокой и загадочно манящей, а кожа была нежней лепестков роз.

И внезапно догадка молнией вспыхнула в мозгу герцога. До этого злосчастного похищения дочь была красива невинной прелестью юной девушки. Теперь перед ним была женщина. В её красоте чувствовалась пьянящее очарование только что расцветшей женственности. И в том, как она держала себя, горделиво и чуть торжественно, тоже было что-то новое. Улыбка её и взгляд были по-новому соблазнительны. Нет, она вовсе не жеманничала. Рея всегда было чуждо пустое кокетство, просто в ней появилось какое-то таинственное очарование, незаметное даже для неё самой. Особенно это бросалось в глаза, когда она смотрела на Данте, нежность взглядов, которыми они неосторожно ласкали друг друга, выдавали в них недавних любовников.

Лицо герцога стало страшным. Ужасная догадка пришла ему в голову и он окаменел, словно пораженный громом. Все его существо затопила ослепляющая ярость, черты лица окаменели и он невольно выдал себя Данте. Встретив его пылающий яростью взгляд, Лейтон похолодел и невольно протянул руку к Рее, как бы пытаясь защитить её.

Рея, не задумываясь, откликнулась не его безмолвный призыв, протянув ему руку. Другой рукой она по-прежнему сжимала ладонь отца.

- Думаю, что вам следует также знать, что помимо всего остального у Реи была ещё одна, не менее важная причина оставаться со мной в Лондоне, тихо произнес Данте.

- Данте, прощу тебя. Мне кажется, сейчас совсем не время говорить об этом. Я хочу сама объяснить все маме и отцу. Они поймут ... - начала было Рея, но бросив взгляд на обоих мужчин, испуганно замолкла.

- По-моему, сейчас как раз самое время, - отрезал Данте. - Тем более, что твой отец уже предположил худшее, что могло произойти. Взгляни на него - ведь он решил, что я обольстил тебя, а может, и изнасиловал. Сейчас он с радостью отдал бы половину всего, что имеет, лишь бы увидеть, как я болтаюсь на виселице, - мрачно процедил он.

- Нет, отец, нет, это неправда!

Люсьен Доминик бросил мимолетный взгляд на прелестное, залитое слезами лицо любимой дочери и вздохнул. Какая-то несвойственная этому суровому человеку нежность смягчила его черты и, склонившись к Рее, он ласково коснулся мокрой, холодной щеки. - Милое мое дитя, - печально прошептал он, - Как же ты, должно быть, страдала. Если бы только в моих силах было изменить прошлое. Поверь, я не виню тебя в том, что с тобой случилось. Тебя просто использовали. Единственное, что я хочу, это избавить тебя в будущем от ещё горших мучений. Ведь ты ещё так молода и невинна. Я хочу как можно скорее забрать тебя домой, Рея.

- Отец, - мягко сказала Рея, накрыв своей ладонью его пальцы. - Я люблю Данте. Никогда он не сделал ничего такого, что было бы противно моей воле, - очаровательно покраснев, призналась она. Несмотря на смущение девушка бестрепетно встретила взгляд отца, а её прямой и бесхитростный ответ не оставлял ни малейших сомнений в её чувствах.

К сожалению, это было как раз то, что меньше всего хотелось бы услышать Люсьену Доминику. - Ты всегда была такой - излишне снисходительной. Но на этот раз, боюсь, ты выбрала не того человека. К сожалению, более, чем очевидно, что именно он - причина твоего падения. Он воспользовался твоей наивностью, моя дорогая. Конечно, ты ведь была так ужасающе одинока, далеко от друзей, заброшена на другой конец света - и он ловко это использовал. Думаю, ты не первая и не последняя в списке его любовниц. А когда он устанет от тебя, то просто отбросит в сторону, как ненужную вещь, - жестко сказал герцог, надеясь одним ударом развеять те иллюзии, что его дочь питала в отношении авантюриста Лейтона. Для неё же лучше будет узнать всю правду об этом человеке прямо сейчас, какой бы горькой она не казалась, даже если это нанесет ей рану. И сделать это придется ему, и он готов быть жестоким, даже если единственная дочь не поймет, чего ему стоит эта жестокость.

- Я люблю Рею, - просто сказал Данте. - Не буду отрицать, что воспользовался её отчаянием в то время. В каком-то смысле вы, возможно, и правы - я соблазнил её.

- Данте, не говори так, - взмолилась Рея, почувствовав, как холодок пробежал у неё по спине. Отцовская ладонь сильнее стиснула её пальцы. - Я пришла к тебе по своей воле.

- На самом деле я просто не оставил тебе другого выхода, любимая. Когда я понял, что хочу тебя, я сделал все, чтобы соблазнить тебя. Если бы я пощадил твою девственность, ты до сих пор была бы столь же невинна в делах любви, что и год назад. Но я не мог по-другому.

- Ублюдок! - почти беззвучно произнес Доминик. Рея даже не поняла вначале, что происходит, и побелела от ужаса, заметив, как рука отца легла на эфес шпаги.

- Отец, умоляю тебя! Ты просто не понял! Данте - мой муж! - вскричала Рея. Выдернув свои пальцы из загрубевшей ладони Данте, она изо всех сил пыталась вырвать шпагу из рук отца.

Если бы герцогу внезапно нанесли удар в спину, он и тогда бы не был настолько потрясен. Но слова Реи вместо того, чтобы успокоить его, привели взбешенного отца в ещё большую ярость. - Я добьюсь того, что этот позорный брак будет аннулирован! Разве ты не знаешь закона?! Рея ещё несовершеннолетняя и она никогда не получит согласия родителей. А без него ты никогда не сможешь получить разрешения на брак. И тебя не спасет то, что ты так долго не был в Англии - закон один для всех!

- Наша свадьба была не в Англии, - сказал Данте, чувствуя, как дрожь удовольствия пробегает по спине при виде исказившегося судорогой гнева лица герцога. - Мы обвенчались в Нью Провиденс, на Багамских островах. Мы дали священный обет в церкви в присутствии нескольких свидетелей. Свидетельство о нашем венчании занесено в церковные книги и мы оба поставили под ним свою подпись. И эти клятвы нерушимы перед лицом Бога и всем миром. И, - добавил Данте, бестрепетно встретив взгляд герцога, полный бешеной злобы, - кроме того, этот брак уже осуществлен.

Гнев Доминика был ещё страшнее из-за внешнего спокойствия. На мгновение всем показалось, что он даже до конца не понял, что имел в виду Данте.

- Тогда я сделаю её вдовой ещё до рассвета, - прошипел он. Без сомнения, Лейтон осознал грозившую ему опасность. Его рука легла на рукоять шпаги в тот самый момент, когда герцог выхватил из ножен свою.

А для сэра Моргана, который так и застыл молча в дверях, позабытый всеми участниками этой сцены, стало совершенно очевидно, что может произойти в следующую минуту. Слишком хорошо был ему знаком зловещий свист вынимаемого из ножен оружия. Больше всего на свете он не хотел бы вмешиваться в то, что неминуемо должно было произойти, но уйди он сейчас и кровопролития не миновать. Но что будет с леди Реей, как сможет она вынести смерть одного из этих двоих, что вот-вот сойдутся в смертельной схватке?!

Сэр Морган шагнул вперед, и лишь тогда заметил, что Данте так и не обнажил клинок.