Самовар с шампанским - Дарья Донцова

Я отхлебнула чаю.

– Я сказала «Ангелина не ездила», а не «она не говорила». Мы имеем дело с хорошо спланированным преступлением, наши жертвы медленно трансформируются, если не в главных преступников, то в соучастников преступления. Давай поступим так, ты извлечешь из архива все материалы по Маковецким. А я найду корреспондента, который настрочил материал про Кожина, и порасспрашиваю его. Не понятно, почему «Желтуха» так заинтересовалась Василием? И откуда репортеры узнали, что эта беседа вообще имела место?

– Папарацци обрадовались возможности обмазать грязью полицию, – побагровел Дегтярев. – Интересно у нас получается! О придурках пресса пишет, а о тех, кто бандитов честно за маленькую зарплату ловит, помалкивает.

– Не стану спорить, – согласилась я. – Но почему именно история Ангелины взбудоражила «Желтуху»? Это как-то подозрительно.

Дегтярев не успел ничего ответить, в дверь спальни постучали, потом раздался голос Зои Игнатьевны:

– Дашенька, вы спите?

Створка начала медленно открываться, пожилая дама, забыв о воспитании, решила не дожидаться моего ответа. Александр Михайлович в мгновение ока юркнул под мое одеяло и накрылся с головой. Я поразилась поведению полковника, но отреагировать адекватно не успела, потому что Зоя вплыла в комнату:

– Душенька, вы бодрствуете?

– Уже собиралась укладываться, – отрапортовала я, не вставая с постели.

– У вас замечательный отец, – с не свойственной ей ажитацией приступила к разговору бабушка Феликса, – удивительно интересный человек!

Зоя Игнатьевна, похоже, пребывала в крайне возбужденном состоянии, потому что, продолжая говорить, она плюхнулась на мою кровать. А я-то помню, как десять дней назад старуха увидела меня, сидящую на койке Глории, и поджала губы. Зоя, естественно, не сделала замечание хозяйке дома. Но когда я, оставив мать и дочь наедине, ушла, бабушка Феликса очень громко, так, что я даже в коридоре ее услышала, воскликнула: «Ах! Какой моветон устраиваться на чужом ложе!»

– Ой, – пискнул Дегтярев.

– Ах! – подпрыгнула Зоя.

– Вы сели мне на коленку, – быстро соврала я.

– Ваши ноги находятся с противоположной стороны матраса, – сладко пропела Зоя, – и они не прикрыты одеялом.

Я не успела и глазом моргнуть, как Зоя Игнатьевна бесцеремонно откинула край перинки и уставилась на красного полковника. Стало тихо. Затем Александр Михайлович откашлялся:

– Добрый вечер, как поживаете?

Пожилая дама на автопилоте ответила:

– Спасибо. Прекрасно. Сегодня чудесная погода, не правда ли?

Я отвернулась к стене, чувствуя, что сейчас рассмеюсь.

Зоя Игнатьевна вскочила и, потеряв по дороге тапочки, убежала.

– Зачем ты шмыгнул под одеяло? – сдавленным голосом осведомилась я у толстяка.

– Подумал, что Зоя напридумывает глупостей, увидев меня тут, – начал оправдываться Дегтярев, – я сказал ведь, будто ушел домой, а сам в твоей спальне сижу. Мало ли чего бабке в голову придет?!

– Тук-тук, – произнес голос Феликса, – я знаю, ты не спишь, – и, как влюбленный Ромео, влез по лестнице в спальню Джульетты.

Я обернулась. В окне с букетом пионов маячил профессор, он радостно улыбался, потом вдруг взмахнул руками и исчез.

Мы с Дегтяревым кинулись к подоконнику.

– Милый, ты жив? – крикнула я.

– Вроде да, – ответили снизу. – Лестница шаткая, опрокинулась, я упал на кучу чего-то мягкого, вроде это матрасы.

– Сейчас спущусь к тебе, – пообещала я.

– Не надо, – остановил меня жених, – вы там с Дегтяревым заняты.

– Это не то, что ты думаешь, – занервничала я.

– Ничего я не думаю, – отозвался Феликс.

– Глупейшая ситуация, – задергался Александр Михайлович.

– Да, дорогой, я согласна, – пропела я. – Матушка свекрови застала полковника в кровати невесты внука, а жених застукал нас вместе в девичьей спаленке, причем я сидела на постели, а ты в ней лежал.

– Что теперь делать? – растерялся толстяк.

– Приличный мужчина обязан жениться на даме, которую поставил в двусмысленное положение, – сдерживая смех, сказала я. – Жду от тебя предложения руки и сердца. Насчет организации свадьбы не волнуйся, все уже готово, состоится самая торжественная церемония, которая понравится Зое Игнатьевне, даже свадебное платье есть.

– Мне придется жениться на тебе? – ужаснулся полковник. – Лучше утопиться!

Я расхохоталась, приятель замер.

– Милый, – пропела я, – давай лучше займемся составлением письма Жоржу. Диктуй текст.

* * *

На следующее утро я предпочла не появляться к завтраку в столовой и предупредила Феликса, который лежал рядом в кровати:

– Постарайся, чтобы Зоя Игнатьевна не заметила, как ты выходишь из моей спальни.

– Почему? Она знает, что мы давно живем вместе, – удивился Маневин.

– Боюсь, после вчерашней истории с Дегтяревым, забившимся под мое одеяло, твоя бабушка считает меня Мессалиной, – вздохнула я. – И сделай одолжение, более никогда не используй приставную лестницу. Хорошо, что ленивая Анфиса, выложив посушить на солнце гору матрасов из гостевого домика, забыла их вечером убрать, а если б домработница оказалась старательной? Не хочется стать вдовой, не побыв женой.

– Сам не хотел карабкаться по хлипким перекладинам, – неожиданно признался Маневин, – подозревал, что буду выглядеть глупо. Но психолог активно советовала, и я подумал, вдруг она права?

– Психолог? – оторопела я. – Зачем ты с ним беседовал?

Феликс смутился:

– Маргарита, свадебный координатор, сказала, что мне положена бесплатная консультация по вопросам семьи и брака. Я сначала отказался, но Рита умеет быть весьма настойчивой. Галина, психолог, оказалась вполне симпатичной, правда, наговорила всякой чуши, но одно ее высказывание меня смутило. Галина отметила, что женщины ценят романтику, безумные поступки, и спросила: «Вы совершали некие иррациональные действия, демонстрирующие вашу любовь к Дарье? Пытались покончить жизнь самоубийством, когда она задержалась на работе? Купили ей миллион роз? Пролетели на вертолете над Москвой, держа в руках транспарант: «Даша, ты моя жизнь»? Если нет, то ваши отношения в опасности, невеста совершенно точно думает: «Он на мне женится, потому что ему нужны бесплатная домработница и регулярный секс». Вы копаете могилу для своего семейного союза, немедленно совершите безумство.

– Потрясающе! – восхитилась я.

Феликс потянулся за халатом.

– Ну… понимаешь… я не считаю нужным вспоминать свой брак с Анастасией, наш союз развалился из-за категорического несходства характеров. Я не оправдал надежд жены, она предполагала, что я буду верным пажом, приносящим к ее ногам дорогие подарки. Много разного я узнал от Насти в тот день, когда я произнес слово «развод». И дольше всего супруга упрекала меня в нежелании делать ей приятные сюрпризы. Например, она утром просыпается, а я уже у кровати стою на коленях, в зубах авиабилеты, говорю: «Дорогая, прямо сейчас мы летим на Мальдивы, плевать на работу!»

– Трудно толкать речь, держа в зубах билеты, – захихикала я. – И я не Настя. Что она сейчас делает?

– Пытается снова выйти замуж, – после небольшой паузы ответил Маневин, – но пока, похоже, не получается. Пару месяцев назад Анастасия мне звякнула, предложила в ресторан сходить, я отказался, она скандал закатила. Некоторые люди не меняются. Понимаю, что вы с Анастасией очень разные, но подумал, вдруг психолог права? Вероятно, женщины воспринимают совершенные ради них глупости как демонстрацию настоящей любви. Я не мастак по этой части, поэтому поинтересовался, что же делают другие. Психолог показала список, я встревожился: может, я на самом деле не способен на сильное чувство? Но точно не имею желания набивать на всю спину татуировку с твоим портретом, выкладывать из шоколадных конфет сердце размером сорок на пятьдесят метров под твоим окном, не готов бежать голым по Москве с флагом «Я люблю Дашу». Из всего предложенного более-менее приемлемым мне показалось влезть в твою спальню по приставной лестнице с букетом.

– И где же цветы? – стараясь выглядеть серьезной, спросила я.

– Потерял их, когда шлепнулся, – признался жених. – Что-то со мной не так. Даже в ранней молодости не хотелось идиотничать.

– С тобой все в порядке, – заверила я его, – проблемы у психолога, не ходи к ней больше.

Дверь в спальню приоткрылась, в комнату всунулся полковник:

– Можно?

– Входи, – разрешила я.

– Привет, – помахал Дегтяреву Маневин.

Александр Михайлович забубнил:

– Феликс, надеюсь, ты вчера, увидев меня здесь, не подумал…

– Прекрати, я уже все ему рассказала, он собрался тебя заколоть кинжалом, но не успел его наточить.

Дегтярев сел на кровать около Маневина:

– Как ты думаешь…

Но задать вопрос полковнику не удалось, дверь снова отворилась, и в мою спальню со словами:

– Дорогая, простите за бесцеремонность, но вчера я забыла у вас свои тапочки, а без них холодно, – вошла Зоя Игнатьевна.