Четвертый оруженосец - Эрин Хантер

При виде такого ужаса Осока со сдавленным воплем пошатнулась и оступилась, беспомощно взмахнув лапами. Львиносвет бросился вперед, изо всех сил впился задними лапами в ветку и поймал Осоку передними. Но он не успел как следует ухватить ее. Холодея от страха, Львиносвет почувствовал, как Осока выскальзывает из его когтей. Собака тоже почуяла близкую добычу и залилась радостным лаем. Осока разинула пасть в беззвучном вопле, ее глаза закатились от ужаса, так что показались белки.

Но когда Львиносвет уже потерял надежду удержать ее, Жабник спрыгнул с соседнего дерева, бросив обезумевшую от ужаса Лепестянку, которая впилась в ветку обеими передними лапами и зажмурила глаза.

Обе собаки уже радостно прыгали, щелкая зубами под раскачивавшимся хвостом Осоки. На миг Львиносвету показалось, что Жабник промахнулся и вот-вот упадет прямо в жадные собачьи пасти. Но в следующий момент ветка угрожающе согнулась под весом воина Теней и Жабник, свесившись вниз, вцепился когтями в загривок Осоки.

Воины осторожно втащили обмякшее тело Осоки на ветку, и та снова вцепилась когтями в кору.

— Спасибо вам! Ох, спасибо, спасибо, — лепетала °на, дрожа от головы до хвоста.

Львиносвет успокаивающе похлопал ее хвостом по боку.

— Спасибо тебе, — сказал он Жабнику.

Воин Теней что-то буркнул себе под нос и еле заметно кивнул, словно ему было неловко признавать, что он помог соседской кошке.

Из- за деревьев послышались крики Двуногих. Собаки обернулись и, бросив тоскливые взгляды на котов, поспешно побежали на голоса. Когда топот их лап стих вдали и в лесу вновь наступила тишина, Львиносвет помог Осоке спуститься на землю, а Жабник вернулся на свое дерево и повел вниз Лепестянку. Наконец все коты благополучно слезли на траву и, все еще дрожа от пережитого, бросились к ручью. Растянувшись на выжженной солнцем траве, они долго лежали, не говоря ни слова.

— Кажется, я потянула плечо, — прошептала Осока, болезненно морщась. — Прости меня, Львиносвет! От меня одни неприятности.

— Глупости, ты в полном порядке, — заверил ее Львиносвет. — Никто не может уметь все на свете. Вот когда нам придется удирать от кого-нибудь, то вы с Белогрудкой в два счета обставите всех нас!

— Боюсь, сейчас я и в беге буду последней, — жалобно вздохнула Осока. — По крайней мере, пока плечо не пройдет.

— Мотылинка кое-чему научила меня перед выходом, — вмешался Чешуйник, обнюхивая больное плечо Осоки. — Она сказала, что мазь из разжеванных листьев бузины отлично помогает при растяжениях. Я могу сбегать поискать их!

— Какой от нас прок, если некоторые даже по деревьям лазать не умеют, — спросил Когтегрив, когда Речной воин убежал в лес. — Как мы справимся с тем, что нас ждет впереди?

Тревога молодого воина мгновенно передалась Львиносвету, и острый коготь страха моментально уничтожил его бодрое настроение. Остальные коты тоже невесело заворчали,

— Но никто не знает, что нас ждет впереди и с чем нам придется столкнуться, — пробормотала Осока. — Мы даже не знаем, действительно ли ручей чем-то перегорожен! Может, он просто пересох от жары, а мы так и будем идти и идти целую вечность, — горестно промурлыкала она.

Львиносвет покосился на свою ученицу и понял, что та не на шутку перепугалась. Он наклонился и тихо шепнул:

— Я верю, что ты не ошиблась.

Голубичка немного повеселела, хотя Львиносвет видел, как она нервно втягивает и выпускает когти.

Солнце село, и небо в просветах между деревьями окрасилось красным, а поддеревьями сгустились вечерние тени.

— Давайте переночуем прямо здесь, — предложила Белогрудка. — Нам всем нужен отдых, а Осоке особенно.

— А здесь безопасно? — дрожащим голосом спросила Лепестянка. — Вдруг собаки вернутся? Может быть, нам лучше переночевать на деревьях?

— Еще чего не хватало! Да ты первая свалишься, когда уснешь, — грубо рявкнул Жабник.

Лепестянка в ужасе закатила глаза.

— Что же нам делать?

— Все будет нормально, — успокоил ее Львиносвет. — Выставим стражу и будем дежурить по очереди. — Он вскочил и бодро объявил, не давая котам времени на возражения: — Давайте соберем мох и папоротники для подстилок!

Голубичка и Лепестянка помчались к ручью за мхом, а Львиносвет и оставшиеся коты принялись обрывать верхушки сухого папоротника.

— А ты ложись и отдыхай, — велел Львиносвет Осоке. — Чешуйник скоро вернется.

Когда Речной кот возвратился с охапкой листьев бузины, остальные уже переплели вместе верхушки папоротников, выстроив круглую палатку, а Лепестянка и Голубичка сделали уютные гнездышки из мха.

— Ну вот, — весело воскликнул Чешуйник, усаживаясь рядом с Осокой. — Сейчас я разжую листья и помажу тебе плечо, а утром ты будешь здорова!

— Спасибо, — робко прошептала Осока.

Когда патрульные устроились во временной палатке, их снова охватило смущение. Всем было неловко ложиться спать вместе с чужими котами, поэтому соплеменники теснее прижимались друг к другу, а Когтегрив чуть не выскочил из палатки, когда Лепестянка случайно задела его хвостом.

— Прости, — еле слышно пролепетала Речная кошка.

Львиносвет сам едва не наступил на ухо Белогрудке и, попятившись, налетел на Жабника.

— Осторожнее! — проворчал тот. Львиносвет виновато кивнул и, выбравшись из палатки, уселся на берегу сухого ручья.

— Я буду сторожить первым, — вызвался он. Грозовой воин сел поудобнее, подвернув под себя лапы, и вскоре понял, что так устал, что непременно уснет, если не будет двигаться. Заставив себя встать, Львиносвет принялся расхаживать взад вперед по берегу и вокруг полянки, где на них напали собаки. Время от времени он настораживал уши и принюхивался. Вокруг все оставалось спокойно: запах собак растаял вдалеке, и лишь однажды Львиносвет услышал далекое сопение барсука.

Когда он вернулся к палатке, то увидел две убывающие луны, светящиеся в блестящих кошачьих глазах.

— Ты почему не спишь, Голубичка? — строго прошептал Львиносвет, стараясь не разбудить усталых котов.

— Как же я могу? — так же тихо, но с вызовом спросила ученица. — А если собаки вернутся? Ведь я услышу их раньше всех вас!

— Ты не можешь все время заботиться обо всех, — сказал Львиносвет, с сочувствием глядя на нее. — Мы справимся, вот увидишь. А теперь спи.

Он подумал, что Голубичка будет спорить и уже приготовился напомнить ей, кто здесь наставник. Однако ученица тихонько вздохнула, свернулась клубочком на своей подстилке и закрыла глаза, накрыв нос хвостом. Через несколько мгновений Львиносвет услышал ее ровное дыхание и понял, что Голубичка уснула.

Он сел на траву. Лишь тонкая стена папоротников отделяла Грозового воителя от спящей Голубички, и каждый раз, окидывая взглядом окрестности, он невольно посматривал на свою ученицу.

«Поверь мне, я знаю, что значит обладать способностями, которых никто не понимает и в которые никто не верит, — грустно думал он. — Такие способности делают тебя самым одиноким котом на свете».

Глава 14

Как только колючие заросли перестали раскачиваться за спинами Ежевики, Львиносвета и Голубички, Воробей резко развернулся и бросился в свою палатку. Каждая шерстинка на его шкуре дрожала от тревоги.

«Восемь котов отправляются в трудное путешествие, доверившись тому, что Голубичка якобы увидела, услышала или почувствовала где-то в верховьях ручья. Да уж, это не пророчество Звездного племени!» — с досадой подумал он про себя.

Но больше всего Воробья волновало молчание звездных предков. Небесные заступники ничего не сообщали ему ни о путешествии, ни о бурых животных, которые, если верить Голубичке, перегородили ручей. Во время последнего визита к Лунному озеру ни один из целителей из соседних племен тоже ни словом не обмолвился о посланиях предков.

«Может, Звездное племя хочет убедиться, спасет ли нас Пророчество Трех? — в который раз спрашивал себя Воробей. — В конце концов, это пророчество сильнее власти предков! — целитель остановился и задрал морду к невидимому небу. — Эй, кто-нибудь там! Вы смотрите на нас сейчас?»

Шорох кошачьих лап за спиной оторвал Воробья от размышлений и заставил обернуться.

— Не смотри на меня так! — послышался возмущенный голосок Искролапки.

— Тогда перестать дуться, — огрызнулась Иглолапка. — Никто тебя не задевает, понятно?

— Ты бы тоже дулась, если бы твоя сестра отправилась в далекое путешествие спасать лесные племена, — проворчала Искролапка, — а ты осталась в лагере, выполнять скучные обязанности!

Воробей услышал звук разбрасываемой гальки, а потом раздался возмущенный вопль Кисточки.

— Осторожнее! Великое Звездное племя, да что же за времена настали! Неужели нынешние молодые коты не могут сходить на поганое место без того, чтобы не обсыпать стариков камнями?