Философия повседневных вещей, 2011 - Вячеслав Корнев

непосредственного секса (квалифицируемого именно как грубый, жесткий, порнографический) оборачивается герменевтической катастрофой.

Эта расщепленность секса приводит к постоянной путанице и крайним оценкам, в спектре от концепта «сексуальных отношений не существует» (Жак Лакан, имевший в виду, что секс на самом деле это лишь символическое действие, в котором партнер сводится к роли инструмента, мастурбирующего придатка) до фрейдистской концепции пансексуализма, где сублимацией сексуальной энергии считается фактически любая форма человеческой активности.

Конечно, пансексуализм сегодня более распространен и берет основание в предметах и привычках повседневного мира, где он активно поддерживается рекламой, тиражируется товарами, обосновывается с помощью псевдотеорий из женских и мужских журналов.

Можно сказать, что те же товары просто вынуждены имитировать сексуальные объекты, чтобы быть замеченными.

128

СЕКС

Одежда в этой логике - способ сексуальной репрезентации, еда - средство сексуальной стимуляции, косметика и гигиенические товары «учат нас понимать желания нашего тела», автомобиль - то ли символическая любовница, то ли фаллос и т. д. Та же методика эксплуатируется и политической технологией, когда тот или иной политик позиционируется в качестве улыбчивого, привлекательного, успешного субъекта, напоминающего по сумме своих характеристик героя-любовника. И напротив, при всех равных сравнительных параметрах обывательским вниманием не будет пользоваться сексуально непривлекательный типаж, который не сможет заинтриговать домохозяек и не обладает метой некоего «прибавочного спроса» в глазах уважающих конкурентоспособность на рынке половой состоятельности мужчин.

Но именно такое эпидемическое распространение риторики сексуальной привлекательности на все сферы масскуль-та и заставляет радикально переосмыслить место и значение секса, о котором теперь хочется спросить следующее: если все это секс и его сублимация, то что же собственно не-секс? Есть ли в жизни, жизненной стратегии, какой-либо конкретной области приложения человеческих сил нечто принципиально асексуальное? Спорт, политика, война, творчество, мода, карьерная или предпринимательская инициатива, маркетинг, коммуникация, сновидения, юмор, вредные привычки (например, курение и алкоголь в этой связи тоже принимаются за оральные фиксации на соответствующей стадии психосексуального развития), социальные рефлексы, работа... -это все о нем. При этом отсутствие секса понимается часто просто как его минимальный уровень: та же асексуальность в этом контексте - только стимул к половой активности для повышения ставок на конкурентном рынке сексуальных предложений. В духе примитивных сказочек для массовой

129

аудитории кино и телешоу рисуют перспективы превращения непривлекательной мартышки в красотку-секси (с помощью макияжа, пластической хирургии, корректирующего белья и т. п.). У товаров с этим еще проще: sexy могут легко стать не только косметические средства и одежда, но и хозяйственные аксессуары, автомобильные шины, сантехника, даже бензопилы и аккумуляторы.

И именно такая профанация секса позволяет поменять местами это универсальное означающее рекламной демагогии и само означаемое, т. е. торговлю, меновую стоимость, платную услугу. Что если подлинным товаром в таком обмене становится не продукт, а сам секс, принимаемый обывателем нерасторжимо вместе с денежным эквивалентом и потребительской формой? Что если главным уроком здесь становится привычка оценивать сексуальные отношения, как любую другую вещь, в рублях или долларах? Идиома «У меня есть дело на сто рублей» лучше всего подходит к стратегии половых отношений, в которых свидание, ужин в ресторане, подарки и другие элементы предпостельного ухаживания суммируются в четкой денежной калькуляции (по крайне мере у одной из сторон сексуальной коммуникации). Женщина желает не продешевить, мужчина - не переплатить за стандартный или особенный секс. И здесь работают те же законы демпинга, инфляции, конкурентного спроса, что и на реальном экономическом рынке. И здесь действует объективная диалектика предложения/спроса, меновой/потребительной стоимости.

Я бы пошел еще дальше и различил две основные стороны секса - сексуальные силы и сексуальные отношения. В духе популярной марксистской диалектики, развитие первых с помощью научно-экономической индустрии (новейшие стимулирующие и противозачаточные средства, пластические

130

СЕКС

операции по увеличению груди или пениса, коррекция фигуры и даже перемена пола) ведет к необходимости перестройки сексуальных отношений, что рождает, в свою очередь, сексуальные революции, дает новые перверсии и т. п. В доказательство этого тезиса можно вспомнить, каким революционным для межполовых отношений было появление надежных контрацептивов или технологий, например, искусственного оплодотворения.

Еще одним аргументом в пользу данной позиции может стать анализ феномена сексуального фетишизма, в котором нужно видеть не просто одно из сексуальных извращений или приемов повышения полового тонуса за счет материальносимволических протезов (чулки, подвязки, туфли на высоком каблуке и пр.), а нечто обратное: факт изначальной опредме-ченности секса.

Иначе говоря, сексуальный фетишизм - это не потребление секса с помощью вещи, а получение вещи посредством секса. И особенно это заметно в ситуации с женскими методами продвижения по иерархической социальной лестнице, когда очевидная цель - сама карьера, материальное положение, а средство - секс, сексуальные гаджеты, мужское внимание. Не случайно женские журналы пестрят статьями на тему, как все-таки получать реальное удовольствие от секса, подразумевая, что в обычном, супружеском или деловом варианте секс -это просто обязанность, ритуал, морока. Авторы таких статеек сетуют даже на то, что половой контакт часто лишь травма, боль, сплошная имитация удовольствия и оргазма, а потому настоящим чудом стал бы какой-то истинный секс-наслаждение. Впрочем, причиной такого некомфортного положения является, по мысли советчиков, грубость мужчин, усталость после работы, физиологические, психологические, сексопатологические факторы, но только не... врожденная женская (впрочем,

131

в другом случае - и мужская) меркантильность, бедность фантазии, потребительский рефлекс, блокирующий отдачу, а тренирующий только прием удовольствия.

Обозначенная проблема носит, конечно, не сексистский, а универсальный характер, ведь экономика мужского желания не менее рациональна: именно для мужского удобства изобретены проституция, бордели, брачные и любовные контракты. Идея получать секс за твердую плату, минуя лишние объяснения и расход лишней психической энергии, - это сугубо мужская идея.

Выходит, что в современном массовом обществе секс действительно обходится без секса (как и кофе без кофеина, сладкое без сахара, война без жертв). Sex - это фундаментальная стратегия потребления, цель которой - выгодно продать/ получить свое/чужое тело. На это указывает и набор типовых сексуальных эпитетов или комплиментов, имеющих какой-то кулинарный характер: «моя шоколадка», «конфетка», «ягодка», «ты такая аппетитная», «я тебя съем» и т. п.

Если бы в основании сексуальной активности не лежала такая рациональность, то не было бы никакого секса. Во всяком случае, размножение человеческих особей технически уже возможно без половой связи. Зато всегда будет востребован коитус, ориентированный на служебное продвижение, повышение самооценки, физическое здоровье (например, женские журналы подробно объясняют, чем полезна мужская сперма как главный продукт сексуальных отношений), престижное потребление (когда объект сексуального интереса играет роль престижного предмета, что видно на примере особой «любви» к обладателям титулов различных конкурсов красоты) и т. п. При этом