Феномен пропаганды - Жак Эллюль

похожим на других.

Эта пропаганда выстраивается спонтанно.

Она не является предприятием, разработанным кем-то в специальных целях как пропагандистская деятельность. В ней отсутствуют специально обученные пропагандисты. Точнее, ее осуществляет целый полк пропагандистов, которые этим занимаются, сами того не желая, которые действуют в одном направлении, не отдавая себе в этом отчета. Например, когда американский режиссер ставит фильм, он сознательно разрабатывает сюжет, подбирает актеров, естественно, он воплощает таким образом свою идею, но не это называется пропагандой. Элемент пропаганды заключается в том, что американский режиссер, не осознавая этого, пропагандирует в фильме американский образ жизни, вот, в чем заключена пропаганда.

Перед нашими глазами происходит насаждение идеологии мощного тоталитарного государства (тоталитарного – по силе внедрения общей идеологии в сознание индивида). И все это происходит неосознанно, без специального плана воздействия.

Социальная пропаганда имеет много разных видов деятельности в зависимости от пути проникновения: это реклама, кино (коммерческое, но не политическое), техника, в том числе бытовая, школьные программы и правила школьного поведения, социальные службы, коммунальное хозяйство, case work, Settlement layers, Reader’s Digest и т. д. и т. п. Но вот, что следует подчеркнуть особо: все эти механизмы работают согласованно: влияние, оказываемое каждым способом в отдельности, спонтанно действует в одном направлении. Но мы-то знаем, что все это – пропаганда, и потому испытываем отвращение!

Воздействие подобного рода, формирующее поведение и образ мыслей, и рядом не стоит с гитлеровской пропагандой. Непреднамеренная, по крайней мере, в начальный период, как правило без политической окраски, не продуманная с точки зрения способа воздействия и периодичности, эта деятельность, хотя лучше сказать разнообразные виды деятельности, объединенные в одно понятие согласно концепции, произвольно осуществляемые или искусственные, на самом деле в глазах ученых-социологов или среднего обывателя вовсе не являются пропагандой.

Но если мы посмотрим вглубь феномена, попробуем объективно разобраться в его сути, что мы увидим?

Это влияние осуществляется теми же средствами, что и пропаганда. Это – управляемая, срежиссированная реальность теми, кто занимается обычной пропагандой. Эта черта мне представляется особенно важной: любая власть одной рукой занимается Public relations, другой – осуществляет и эту деятельность. Можно легко проследить это соответствие, проанализировав список видов деятельности, которые я привел выше в этой главе. Кроме того, она опирается на те же стереотипы и подчиняется тем же правилам, что и пропаганда, использует распространенные в обществе мифы и вызывает те же эмоции, т. е. воздействует на индивида похожим образом.

Вот, в чем их общность, сближающая обе стороны одного явления гораздо больше, чем их разделяют отличия между ними. Они есть, и я о них упоминал, они, возможно, больше бросаются в глаза, но не в них дело.

Есть еще кое-что. Речь идет о пропагандистском воздействии, которое в полном объеме всех видов рекламы, public relations, служб социальной помощи и т. д. образуют глобальную концепцию структуры общества, формируют определенный образ жизни. С этого момента человек, пропитанный социальной рекламой, уверовавший в проповедуемые ей ценности, живет в достатке, а другой – в нужде; тот, кто принял без колебаний такую концепцию общества, понимает, что правда на его стороне, любой другой заблуждается. Теперь пропаганда принимает повсеместный характер, восхваляет, как и обычная пропаганда, свойственный ей образ жизни, определяет поведение членов общества, укрепляет миф о том, что – хорошо, что – плохо. И более того, чем больше людей разделяют ценностные ориентиры этого образа жизни о добре и зле, об истине и т. п., как например в American Way of Life, тем больше эта пропаганда становится именно пропагандой. В реальности так и происходит: все общество, проникшись этой пропагандой, повсеместно распространяет свой образ жизни.

Такое общество, окончательно уверовав в свое превосходство, приступает к более сложным действиям в рамках этой же пропаганды. Социологи в большинстве своем признают, что основная работа любой пропаганды состоит в том, чтобы вызвать изменения в среде существования человека. Крэч и Крачфилд[105] особенно настаивают на этом и доказывают, что простая модификация психологического контекста может вызвать изменение точки зрения, и нет необходимости при этом атаковать в лоб, упорно навязывая другое мнение. Мак Дугад[106] с ними согласен: «Нужно избегать прямого внушения идеи. Лучше направить усилия на создание соответствующих психологических условий и действовать таким образом, чтобы казалось, что она родилась сама по себе, естественным образом». Модификация психологического вектора приводит к другим последствиям по сравнению с теми, которые можно было бы получить при прямом воздействии. Это то, что Огл[107] называет «внушаемостью»; степень внушаемости находится в зависимости от окружения и от психологического настроя. Это как раз те структуры, которые меняются в результате ранее перечисленных действий. В этом и заключается пропагандистская работа, так как цель ее – приучить население к такому поведению, которое облегчит в дальнейшем ведение настоящей пропаганды.

Социальная пропаганда действует мягко. Она осторожно приучает людей к новой среде обитания, ненавязчиво вводит новые представления об истине, благодушно предлагает новые этические нормы, но кончается все тем, что внутренний мир индивида полностью перекраивается. Ее мягкое воздействие напоминает постепенное намокание почвы во время небольшого дождя, ее эффективность достигает максимума в обществе относительно стабильном, с долгой историей, но также и в ситуации, когда в расширяющееся сообщество вторгается группа в фазе упадка (или в расширяющейся группе, помещенной в распадающуюся среду). В таких условиях социальная пропаганда самодостаточна: ей не надо работать как пре-пропаганда. Но в обществе, находящемся в ситуации кризиса, ее недостаточно, она также не может вовлечь массы в активные действия, необходимые в исключительных обстоятельствах.

Она должна в таких условиях сопровождаться пропагандой классического типа, которая побуждает к действию. В такие времена социальная пропаганда будет готовить почву для воздействия прямой, настоящей пропаганды и в таком случае будет равнозначна пре-пропаганде. В итоге будет легко вести настоящую пропаганду на почве, подготовленной методами социальной пропаганды, к тому же последняя при небольшом усилии может с легкостью превратиться в пропаганду прямую, настоящую. И тогда через несколько промежуточных стадий мы увидим не только, как одна пропаганда многократно усиливает другую, но и как новый стиль жизни утверждается на старой почве сначала как случайное предположение, спонтанно, а потом добровольно и с воодушевлением, причем переход этот происходит плавно, без сучка, без задоринки. Bernays[108] представил такого рода процесс в статье “Engineering approach”, где подробно описал профессиональные и научно обоснованные методы, благодаря которым люди, исходя из своего понимания ситуации, начинают воспринимать и поддерживать некоторые новые идеи, предложенные программой. Метод применялся в политической сфере и именно благодаря ему NAM (National Assocition of Manufacturers) пыталась, начиная с 1936 года, бороться